Светлана Ушкова - Запретный ключ
— С дуба рухнул? — рыкнула я. Потом подумала и добавила: — Господин.
— Прости, дорогуша, но все более щадящие способы побудки были исчерпаны спустя десять минут, — с каким-то садистским кайфом заявил Претэк, откровенно разглядывая мою грудь. Извращенец! Налюбовавшись, он все же подал полотенце и будничным тоном приказал: — Вытирайся, одевайся. Завтрак на столе. Через час прибываем в Тринтерн.
— Угу, — промычала я.
Последние слова работорговца смыли гнев и поселили в душе страх. Даже нормально вытереться не смогла.
Скоро жизнь либо окончательно превратится в ад, либо станет похожа на сказку со счастливым финалом. Вот только что-то мне не верится в удачный исход…
— Не переживай, чай, тебя не на теневом рынке продаю, где каждый первый — садист-извращенец. Достойные люди будут за тебя торговаться. Так что давай тренируй милую улыбку. — Русоволосый вновь окинул меня довольным взглядом.
В ответ я только досадливо поморщилась.
Хмыкнув, работорговец посоветовал поторапливаться и вышел.
Что ж, перед смертью не надышишься. Вздохнув, я кое-как привела себя в порядок и приступила к завтраку. Рука, державшая ложку, меленько подрагивала.
Нет, так дело не пойдет. Надо срочно успокоиться, а то к началу продажи у меня случится обширный инфаркт! Поскольку валерьянка отсутствовала, а бутылка с вином куда-то исчезла, я решила просто думать о хорошем.
Получалось плохо.
Мысли о красавце-аристократе, который меня выкупит и так сильно влюбится, что дарует свободу, женится, и все будет как в любовном романе, разбивались о реалии существующего мира. Купят меня лишь для самоудовлетворения да демонстрации гостям на всяких там ужинах. Зато можно рассчитывать на банальные житейские радости: еду, сон и отсутствие тяжелого физического труда. Ибо танцовщица-заморыш никому не нужна, да и за дорогими игрушками обычно хорошо ухаживают.
В глубине души вспыхнула злость. Нет, не хочу я так жить! Чертово рабство, чертовы браслеты, чертова гиря, из-за которой я сюда угодила!
Стоило вспомнить об артефакте, как перед глазами тут же предстал его хозяин. По телу прокатилась волна страха. Разноглазый костьми ляжет, но меня найдет, даже браслеты не спасут. И вот тогда — здравствуй, эльфийский алтарь и острый кинжал. Господи, угораздило же меня ухватиться за золотую фиговину! За Ровала надо было цепляться, глядишь, сейчас сидела бы в вымытой до блеска квартирке, тихо попивая кофе.
Дофантазировать картину, как герцог под мою указку прикапывает в темном лесочке два трупа, я не успела. Внимание привлек странный грохот, после которого пропало ощущение движения. Выглянув в иллюминатор, наткнулась на темную громадину корабля, чем-то напоминающего наш, и береговую линию. Между нами и причалом были довольно-таки широкие деревянные сходни, по которым туда-сюда сновали матросы с грузом. Что ж, вот и Тринтерн.
Ждать очереди на выход мне пришлось не так уж и долго. Сначала я увидела в иллюминатор, как помощники работорговца провели вереницу рабынь по причалу на берег, а спустя мгновение щелкнул замок каюты. Забирать ценный груз пришел, как и положено, лично Претэк.
Город встретил нас шумным портом и хмурой погодой. В сером утреннем свете темные прибрежные здания и склады выглядели удручающе. Рабынь снова загрузили в крытую повозку, а я заняла привычное место за козлами. Русоволосый еще в каюте запаковал меня в большой черный плащ с капюшоном, и теперь изморось, висящая в воздухе, не досаждала. Правда, страх за собственное будущее холодил тело не хуже промозглого ветра.
— Грук, — обратился Претэк к одному из охранников. — Везите девушек в павильон, там накормите и подготовьте к продаже. Держи амулет привязки.
Заинтересовавшись словами работорговца, я вытянула шею, чтобы посмотреть на амулет. Небольшая металлическая пластина с руной, чем-то напоминающей символ на сэнкрах, перекочевала из кармана Претэка в массивную ладонь Грука. Так и подмывало спросить, для чего эта штука.
Заметив мой заинтересованный взгляд, русоволосый лишь подмигнул и направился в ближайший проулок. Куда он? А как же сэнкры?! С испугу я поперхнулась вдохом, поэтому окликнуть работорговца не смогла.
— Не дергайся, вернется, — пробасил Грук, увидев мои немые потуги вразумить удаляющегося Претэка.
— А как же… — Я еле выдавила из себя пару слов.
— За Груком теперь бегай, — сально усмехнулся второй охранник, который не так давно ко мне приставал.
Залезая на козлы, он зашипел и поморщился, как будто испытывал при каждом движении сильную боль. Домогатель одарил меня злым взглядом и продолжил, угрожающе понизив голос:
— Жаль, не мне амулет достался, ты бы каждый удар плетью отработала! — Глаза его вдруг загорелись идеей. Недобро усмехнувшись, он обратился к коллеге: — Эй, Грук, а может, на часик отвернешься? Я хоть узнаю, за что пострадал.
От услышанного сердце упало в район пяток и бешено заколотилось. Все мышцы напряглись в готовности отбиваться до последнего. Конечно, я мало что могу противопоставить здоровенному амбалу, но, может, ради разнообразия повезет?
— Тебе трех ударов было мало? — грозно рыкнул Грук. — Так я добавлю. Не хочу за испорченный товар перед господином отвечать. Мне моя шкура целой больше нравится. В портовый бордель сбегай, раз приперло.
Грук махнул рукой в сторону дома, вывеска на котором, в отличие от прочих, мигала разноцветными огоньками. У меня от сердца отлегло. Мысленно пожелала морально устойчивому Груку всех благ, а недавно побитому — самую страшную девицу во всем борделе.
— Достали эти овцы, — недовольно пробубнил озабоченный и причмокнул, отдавая лошадям команду трогаться.
Дороги в Тринтерне оказались ничуть не лучше, чем в памятном Верхвотсе. Повозка то и дело ныряла в ямы, скрытые лужами, и изрядно тряслась. Городские виды тоже не вдохновляли. Сначала мы ехали вдоль длинных складов, от которых веяло плохо вычищенным свинарником. После мимо стали проплывать склады, над входами в которые висели квадратные вывески с несколькими закорючками. «Наверное, порядковые номера», — предположила я. У каких-то зданий суетились грузчики, занося мешки и различные тюки, другие были наглухо закрыты.
Свернув в очередной раз, мы оказались на небольшой площади, которую образовывали унылые бараки с высокими стальными клетками перед входом. «Невольничий рынок», — мелькнула догадка, и на душе совсем стало противно. Выступать в одной из подобных витрин абсолютно не хотелось. Слишком унизительно.
Но, к моему удивлению и радости, мы проехали мимо «выставочных центров» и попали на очередную улицу, где остановились около одноэтажного здания. Как и все прочие, оно было построено из темного камня, однако над дверью красовалась не только номерная табличка, но и длинная вывеска. Видимо, название торгового дома. Клеток рядом с входом не наблюдалось, что вселяло надежду на попадание в более цивилизованное место.
