Завеса Звездной пыли и Жестокости - Форд Анали

Не просто вокруг нас. Она проникала сквозь нас.

К ней присоединилась искра, вспыхнувшая во мне в первые дни. Как будто энергия, бурлившая внутри меня, тянулась к песне – к звездам, – стремясь примкнуть к ней, и, как только оно почувствовало, чего желает, это стремление еще долго витало в воздухе после того, как Террек отступил от кристаллов, а их песнь стихла.

– Теперь твоя очередь, – сказал Террек, кивая на чашу, которая казалась более пустой, чем раньше. – Сосуд заряжен, поэтому вытащить из него магию не должно быть сложно. Тебе не грозит перенапрячь его или себя.

Я заняла место Террека, изо всех сил стараясь в точности повторить положение его рук… и замерла. Что дальше? Я и правда должна была почувствовать какой-то волшебный толчок, какой-то инстинкт, который подсказал бы, как привлечь звук звезд в кучку красивых камешков, которые бросили в чашу?

В Алдерии я бы решила, что все это просто шутка. Розыгрыш, чтобы выставить меня на посмешище.

Хоть я и знала, что это не так, все равно сильнее всего чувствовала бурлившее во мне беспокойство.

Я думала, магия достается фейри с рождения, но никогда не задумывалась об этом всерьез. Когда в Аварате мне впервые рассказали об этой стороне меня, я не была готова ее принять. Я все еще не готова, пусть даже у меня нет иного выхода, кроме как принять ее.

По-прежнему все это казалось нереальным, и уж точно, как и прежде, нельзя было ожидать, что я обладаю магией, которую веками страшились в мире людей. Именно это нас и пугало в фейри. Без магии они были лишь долгоживущими, высокими, остроухими ублюдками, которые считали себя лучше нас, людей…

Но я больше не одна из них. Неполноценный человек. И в то же время до конца не являюсь настоящей фейри.

Странно было вот так застрять между двух миров. Я всю жизнь провела, застряв где-то посередине двух начал, и даже не знала об этом, хотя незнание не всегда оправдывает плоды поступков. И уж точно не облегчает положение.

Террек критично осмотрел меня, а затем глубоко вздохнул, указав повторять за ним, как я и поступила. В конце концов, после нескольких неудачных попыток и парочки длинных выдохов под счет, я все-таки смогла подстроиться под ритм его почти до боли медленного дыхания.

Долгое время ничего не происходило.

Когда я все-таки что-то почувствовала, это было не волшебное покалывание или ощущение быстрого вращения, а просто чувство тошноты, которое скрутило низ живота. Стоя на месте, я беспокойно переступила с ноги на ногу. На лбу выступил холодный пот.

Становилось все сложнее делать медленные, выверенные вдохи. Тошнота в животе усилилась, закипая внутри, а затем подступила к горлу, из-за чего мне показалось, что я задыхаюсь.

Больше всего мне хотелось отпустить сосуд и сделать глоток воздуха, но я держалась, заставляя тошноту улечься, и попыталась сосредоточиться исключительно на кристаллах передо мной. Но чем сильнее я концентрировалась, тем хуже мне становилось. Холодные капли пота потекли по лицу. Волосы прилипли к затылку. По телу пробежали мурашки.

Я решила, что меня стошнит по-настоящему, а затем неожиданно и внезапно чудо все-таки произошло.

Расслабившись, я приготовилась согнуться пополам, чтобы меня вырвало на красивые хрустальные полы, но в итоге почувствовала ее.

Почувствовала магию.

Она окатила волной, какой я до этого никогда не чувствовала. Словно огонь растекся по костям. Словно лед в венах. Словно звездный свет обжигал кожу.

Она мгновенно пролетела стрелой сквозь меня, но в это единственное мгновение я почувствовала себя живее, чем когда-либо.

Магический взрыв нашел свою цель, пройдя сквозь меня в кристаллы.

Но вместо шепотов воздух разрезал громкий плач. Он становился громче и резче до тех пор, пока мне не захотелось закрыть уши, но я лишь инстинктивно покрепче вцепилась в руки Террека. И в этот момент чаша с кристаллами перед нами взорвалась. Обломки кристалла стеклом разлетелись вокруг нас, а потом я отпустила руки Террека, и как раз вовремя, чтобы мы успели опуститься на колени, попытавшись не дать кристаллическому дождю исполосовать нас на кусочки.

Мы сидели так, съежившись в тишине, которая поглощала нас до тех пор, пока кристаллическая пыль наконец не начала оседать.

– Вот тебе и не перенапрягла, – безразлично подметила я.

Я ожидала увидеть разочарование на лице Террека, но, когда наши глаза встретились, я увидела только вспыхнувшее в них восхищение.

– Ты впервые занималась магией?

Я, запыхавшись, посмотрела на него, едва найдя в себе силы кивнуть.

– Не переживай, рано или поздно ты к ней привыкнешь. Все звездные фейри владеют волшебством, но только магия твоего рода дастся тебе легче.

Сирен ворвался как раз в тот момент, когда долгожданное разочарование стало появляться на лице Террека.

– Так, судя по всему, у Делфины не оказалось предрасположенности к прорицаниям?

Террек тихо вздохнул и покачал головой.

– Что ж, теперь ты, если хочешь, можешь отправиться в постель с Терреком.

Мое лицо вспыхнуло от смущения и гнева.

– Заткнись, – прошипела я в ответ, взглядом скользнув по Терреку, чтобы посмотреть на его реакцию на этот грубый комментарий. К счастью, он, похоже, был слишком поглощен тем, что пытался убрать тот бардак, который я устроила в его лаборатории, и не обратил внимания. – Только если ты не пытаешься найти причину, чтобы я переспала с другим фейри, тогда, конечно, продолжай… ни в чем себе не отказывай.

Мой гнев разгорелся еще ярче, когда Сирен склонил голову набок, а уголки его губ тронула самодовольная улыбка.

– О, мне абсолютно все равно, – произнес он, медленно и размеренно. – Полагаю, мы оба знаем, что ты могла бы перепробовать половину дворца, но это бы не изменило той страсти, которой ты пылаешь ко мне.

Глава двадцать первая

Делфина

Из-за слов Сирена я закипела.

И не только из-за слов, из-за… из-за него самого. Из-за Сирена я закипала, внутри и снаружи.

Из-за этого, вкупе с ошеломляющим приливом магии, и прежде всего магии, мне требовалась разрядка. Мне было нужно что-то, что успокоило бы напряженные мышцы, которые однажды могли стать такими же твердыми, как и какая-нибудь мраморная статуя, навеки оставшись в этом состоянии.

Я устала дрожать в холодной ванне, в которой не удавалось вымыть меня. Мне нужно соскрести все это с себя, вытащить из себя, а произойти это могло только в одном месте.

Дорожка теплого пара в коридоре, ведущем к баням, стала плотнее. Спустя две недели ледяных ванн повышения температуры было достаточно, чтобы клубок напряжения, который оказался внутри меня, запел только от одной мысли о том, что его распутают.

В банях было темно и затенено, густой пар защищал целомудрие от любопытных глаз на расстоянии больше пары футов. И все же я остановилась в дверях, прислушавшись, нет ли признаков того, что кому-то еще пришла идея нанести сюда послеобеденный визит. От одного из бассейнов в дальнем конце комнаты доносились плеск и приглушенные голоса, но из-за разделения бань я решила, что с легкостью скроюсь от них.

Конечно, я могла бы вернуться попозже, если бы хотела, чтобы бани были только в моем распоряжении, но зов горячей воды не позволил. После двух недель ледяных ванн я была готова сорвать с себя одежду, когда нашла небольшой пустой бассейн, расположенный как можно дальше от шума голосов.

Без служанки, которая могла бы помочь, – и даже без неумелых рук демона – процесс шел медленно. К счастью, сегодня я выбрала платье с меньшим количеством шнуровки, поэтому мне потребовалось всего пару минут, прежде чем серебристый шелк ослаб и я смогла аккуратно стащить его с плеч. Платье красиво свисало с крючка рядом с бассейном. Густой и плотный пар уже начал разглаживать заломы на ткани, и я надеялась, что скоро он разгладит и мою скомканную душу.