Аллоды онлайн I Империя (СИ) - Соловей Иван

— Если перекрыть подачу ненадолго, то ничего не случиться. Почти все жители на субботнике, никто и не заметит отключения. Но если даже об этом прознает Комитет, то я скажу Коловрату Северных, чтобы он вас отмазал. Он же Верховный Шаман всех орков как никак! Он живет в Оке Мира и разговаривает с самим Яскером!

Я невольно оглянулся на здание в центре города — его видно было ото всюду. Красная звезда, венчавшая сооружение, терялась в облаках. Это средоточие власти, символ Империи, ее сердце и неприступная крепость, вызывало у меня неподдельный трепет.

— Не в этом дело! — нетерпеливо продолжил Грамотин. — Мана-станция — это стратегически важный городской объект и должен хорошо охраняться.

— Об этом не беспокойтесь. Пока я контролирую этот район, вас пропустят в любой его уголок не задавая лишних вопросов. Отключить подачу маны нужно минут на пять, этого вполне достаточно. А я еще раз вызову духа и поговорю с ним. Не подведите! Мы ждали этого так долго!

Чувствуя, что ввязываюсь куда не следует, я согласно кивнул.

Глава 8. Трепет крыльев

К моему великому удивлению районную мана-станцию обслуживали гоблины. Сооружение занимало достаточно большую площадь, огражденную не очень высоким забором, и я бы, наверное, смог пробраться сюда и без помощи Шквала. Но лидер шаманского клана, в отличие от Булыги, писать был обучен и его письменное послание открыло нам двери на станцию. Охраняли ее орки, которые, как и было сказано Шквалом, не задавали вопросов. Гоблины провожали нас маленькими злобными глазками, но орк, который молча вел нас к святая святых — управлению, не обращал на это внимания. Повсюду были трубы, большие и маленькие, стальной паутиной расходившиеся во все стороны от больших резервуаров, наполненных маной.

То, с помощью чего нам нужно было на время отключить ее подачу, мне представлялось гигантским винтилем, но на деле это был просто рубильник возле самого толстого трубопровода.

Я думал, что охранник будет находиться рядом с нами все время, чтобы потом вывести с закрытой территории, но он, доведя нас до места, тут же развернулся и ушел и мы остались предоставлены сами себе.

— Ну что, не будем терять время? — произнес я, чувствуя себя не в своей тарелке.

Согласиться на диверсию, стоя в обычном городском дворе, было просто, но сделать это на самом деле, находясь уже на станции, оказалось сложней. Ведь одно дело — ввязаться в межклановые орочьи дрязги, и совсем другое — нарушить закон, за что всесильный Комитет не погладит по головке. Хотя с другой стороны, они сами послали меня к оркам, никак не ограничив мои действия и полномочия.

— Давай, Лоб, — решил я. Идти на попятный было уже поздно.

Он дернул рычаг вниз и тихое гудение, шедшее от труб, начало затихать, пока не установилась тишина, нарушаемая лишь тут и там раздававшимся звоном инструментов гоблинов-работяг.

Больше ничего не произошло. Не завыла сирена, на встречу не выбежали охранники станции и агенты Комитета не вылезли из-под земли, чтобы нас арестовать, но мне все равно поскорее хотелось восстановить подачу маны и убраться отсюда.

Как это всегда бывает — время тянулось невыносимо медленно и пять минут, отведенные Шквалом, мне показались пятью часами. Я почувствовал неимоверное облегчение, когда Михаил сказал: «Время!», и Лоб вернул рычаг в прежнее место.

— Надеюсь, Шквал успел, — озвучил Орел мои мысли, когда мы спешным шагом покидали станцию.

Я все еще ждал, что нас кто-нибудь остановит для выяснения того, что делают посторонние на закрытой территории, но мы вышли за ворота беспрепятственно, а дальше, уже не скрываясь, сорвались на бег, рванув в тот двор, где по прежнему на земле сидел шаман.

— Все так хорошо, что аж не верится! — вскричал он, едва нас завидев. — Мне удалось поговорить с духом!

— И что он сказал? — запыхавшись от быстрого бега и пытаясь отдышаться, спросил я.

— Дух все подтвердил: тебе предначертано отыскать потомка Легендарного Орка. Я сообщу об этом Верховному Шаману. А ты, как только судьба столкнет тебя с ним — а это произойдет очень скоро, расскажи ему обо всем, что здесь произошло, скажи, что ты — избранный! Глаза всех орков устремлены сейчас на тебя с величайшей надеждой! Нет, ладно, я должен признаться, не всех орков… — он сверкнул глазами в сторону Лба, но тот выдержал его взгляд. — Некоторые отступники из нашего племени давно уже опустили руки: «Зачем нам эта магия? Мы разве наманикюренные фифы-эльфы? Мы лучше в гоблинбол погоняем да на аренах подеремся!».

— Мы воины и гордимся этим! — загрохотал Лоб, сжав кулаки.

— Потише, Лоб, ты храмовник, — напомнил ему Орел, но тот никак не отреагировал.

— Банда Буйных становится жалким зрелищем, — упрямо продолжил Шквал. — Мельчает, мельчает орк и развращается от городской жизни!

По лицу Лба я понял, что сейчас дело дойдет до кулаков, новоиспеченный храмовник уже дошел до нужной стадии бешенства и дальше сдерживать себя не станет.

— Булыга вызвал тебя на бой, — прорычал он. — Опять придумаешь отмазку и откажешь?

— Вот поэтому мы, шаманы, и правим, что не бросаемся со всей дури в битву, мечтая с честью сложить голову. Мы выбираем нужный момент и просто побеждаем. Разницу понимаешь?

— Струсил как всегда! — победоносно гаркнул Лоб.

— Мой ответ будет достоин настоящего имперского орка! Между Изун-Городом и Астралцево расположен стадион. Он и станет ареной битвы шаманов и воинов. И никакого гоблинбола! Честный бой.

Я закатил глаза. Между бесхитростными, упрямыми и простыми воинами и мудрыми, хитрыми и коварными шаманами было гораздо меньше отличий, чем им казалось, но вслух я этого говорить не стал.

Из-за того, что я толком не спал, меня уже начал утомлять этот недолгий день. Хотелось чего-нибудь поесть, лечь на нормальную кровать и провалиться в глубокий сон. Эту мысль поддержали и Михаил, и Кузьма. Лоб же, объятый праведным гневом, рвался продолжить нескончаемую войну шаманов и воинов. Оставив его с обрадованным ответом Шквала Булыгой строить планы новой битвы на арене, мы ретировались в свою съемную комнату в районе Триумфальных Ворот, именуемом местными жителями просто — «Триумфалкой». После того, как я набил свой желудок бутербродами прямо по дороге домой, мои веки стали совсем тяжелыми. Я вырубился не раздеваясь, едва голова коснулась подушки, и без зазрения совести проспал весь остаток дня. Разбудил меня Орел, когда за окном была уже глубокая ночь.

— Ник, скоро начнется бой между шаманами и воинами, ты пойдешь посмотреть?

Хотя наше знакомство со Лбом длилось всего пару суток, я ощущал некоторую потребность прийти и поболеть за него, поэтому сразу соскочил с кровати.

Самым лучшим в ночном образе жизни было то, что не нужно было отстаивать очередь в единственный на этаже душ. Михаил и Кузьма уже были готовы, поэтому как только я привел себя в порядок, что не заняло много времени, мы сразу же двинулись обратно в орочью часть Незебграда.

По пути меня не покидало неприятное чувство, что за нами следят. Пару раз я резко оборачивался, но в тусклом свете фонарей трудно было что-либо различить. И только когда мы были уже недалеко от стадиона, где проводилась схватка орочьих кланов, как откуда-то сбоку послышалось негромкое: «Псс».

Орел юркнул в переулок, я, с некоторым опозданием, двинулся за ним, на всякий случай сжав покрепче меч. Последним подошел Грамотин с посохом, опасно сияющим ярко-алым.

— Стойте! Стойте! Не трогайте меня! Я все объясню, — замахал руками человек. — Меня зовут Роман Лубякин. Я… я должен переговорить с вами до того, как вы попадете к оркам. Мне больше нельзя показываться им на глаза…

— Я, кажется, догадываюсь, кто ты, — сказал Орел. — Уж не тот ли комитетчик, которого орки спалили и теперь повсюду разыскивают?