Да, урук-хаи мы! (СИ) - Борчанинов Геннадий
Вскоре почти во всех подходящих местах всё было готово к встрече дорогих гостей. Засады выставлены, ловушки подготовлены, взведены и замаскированы, а комитет по встрече отдыхал на позициях.
Я надеялся только на то, что колдуны не пойдут всем скопом, а будут приходить по одному. Мы тоже одни придём, но это немного другое, мы не пуляем из рук-базук огненными снарядами, и не пускаем ветры так, что деревья выворачивает с корнем. Нам на руку играл рельеф местности, по которому можно передвигаться только цепочкой. Если остроухие его, конечно, не изменят каким-нибудь магическим бульдозером, в чём я сильно сомневался.
Если бы они хотели или могли, то давно бы это сделали. Разогнали бы тучи, расплавили снег, вырубили удобные ступени в горе, и добрались бы до наших селений, как лопата крестьянина добирается до кротовьей норки. Но они этого не делали, и можно было предположить, что либо их магия имеет свои пределы и они не хотят растрачивать силу на такие масштабные изменения, ограничиваясь точечными ударами, либо у них есть какие-то конкретные инструкции или запреты воздействия на природу.Хотелось бы, чтобы истиной оказался первый вариант, и остроухие после каждого заклинания старательно копят ману, или что-то в этом духе.
Не могут же колдовские силы быть безграничными, всё равно ведь им приходится напрягать мозги или какую-то неведомую нам ментальную мышцу, разгонять потоки маны или крутить плетения, а на это наверняка требуются силы. Иначе маги давно покорили бы весь мир и загнали всё остальное население в жёсткую кабалу, выкачивая силу, ману, энергию или гаввах из простых смертных. Магократия штука такая, читал я несколько подобных книжек.
А насколько было ясно из рассказов Зутбога и других шаманов, маги Священного Союза хоть и были привилегированным классом, но абсолютной властью не обладали, во всяком случае, открыто. Это давало некоторую надежду.
Когда мы подготовили всё необходимое и расставили воинов по дозорам и засадам, то вернулись в деревню Кривого Копья, чтобы подготовить оборону уже там. Если ловушки нам не помогут, то именно она первой лежала на пути, и эльфийские каратели непременно выйдут к ней, чтобы уничтожить её, как уничтожили ни в чём не повинную деревню там, внизу. Я надеялся, что этого не случится, но готовым нужно быть ко всему.
Глава 33
Эльфы не спешили. Куда им торопиться, бессмертным? Для них что день, что минута, всё должно пролетать со скоростью пули, и они привыкли делать всё медленно и основательно. Это давало нам время отдохнуть и подготовиться. Думаю, они это понимали, но никаких сомнений в своей победе у них не возникало. Для них это должно выглядеть увеселительной прогулкой.
Поэтому сигнал от дозорных пришёл только через пару дней, когда прекратился снегопад и установилась ясная морозная погода. Остроухие выступили из лагеря, и мы вышли навстречу, располагаясь по засадам и ухоронкам. Как я и предполагал, эльфы поднимались в горы длинной цепочкой, друг за другом. Первыми шли рейнджеры, или лучники, внимательно вглядываясь в заснеженные склоны, следом за ними четыре безоружных эльфа в доспехах несли на плечах паланкин, протискиваясь через расщелины и оступаясь на скользких камнях. За паланкином шли простые воины с длинными саблями в ножнах.
Ходить по горам эльфы не умели, это было заметно даже издалека. Быстро выдыхались, часто останавливались, растягивались всё дальше и дальше, громко переговаривались певучими голосами, совершенно не заботясь о маскировке. Возможно, мы услышали бы их приближение даже без выставленных дозоров.
Я лежал за большим камнем, присыпанный снегом, прямо над тропой, по которой шли остроухие, и прикидывался ветошью. Рядом тихо сопел Бурздуб в таком же бело-сером маскхалате, как и у меня. Мы замерли в напряжении, вжимаясь в тающий под нашими телами снег, и талая вода медленно пробиралась сквозь одежду.
Паланкин, качающийся на плечах несчастных носильщиков, которые сгибались под его тяжестью, поднимаясь по тропе, казался чужеродным элементом здесь, в дикой пустоши. Будто дорогущая яхта миллиардера, стоящая посреди песчаных барханов. Маги, без сомнения, находились именно там, внутри. Возможно, не все четверо, но как минимум, один из них точно был там. Значит, вот и основная цель.
Каждый из орков знал, что делать, и мы спокойно пропускали остроухих вперёд, чтобы захлопнуть мышеловку и перебить как можно больше врагов. Сегодня в горы отправились не все остроухие, мне доложили, что многие остались в лагере, и это, видимо, первый отряд, который должен был осуществить своего рода разведку боем.
— Ждём… — тихо шептал я, скорее для себя самого, мои слова никто услышать всё равно не мог. — Ждём… Давай-ка сюда, поближе…
Хотелось прибить их всех одним ударом, или хотя бы прикончить мага, а со всеми остальными мы справимся и так.
Эльф, идущий первым, вдруг остановился, к чему-то настороженно принюхиваясь и прислушиваясь, вслед за ним остановились и все остальные. Мы замерли, вжимаясь в снег ещё глубже. Похоже, кто-то оказался слишком вонюч для засады. Да уж, об этом я и забыл, окончательно привыкнув к местным ароматам. А вот для эльфийского нюха наши запахи были чересчур острыми.
А действовать ещё рано, иначе добрая половина этих карателей улизнёт обратно в лагерь.
Остроухий рейнджер что-то громко произнёс, обернувшись к товарищам. Эльфы зашевелились, отстающие подтягивались ближе. Из паланкина раздался властный окрик, шторка чуть сдвинулась, и я увидел сидящего внутри колдуна. Исполненное презрения уродливое лицо эльфа сцедило через губу несколько приказов, и колонна двинулась дальше, не смея больше задерживаться. Похоже, колдуну хотелось поскорее расправиться с заданием и вернуться к своему гедонизму и разврату.
Я выдохнул с облегчением, глядя, как наши противники сами продолжают идти в ловушку. Да уж, похоже, эльфы настолько уверены в победе, что напрочь игнорируют голос разума. Хотя, если подумать с другой стороны, будь на моём месте обычный вождь, он бы просто вывел банду орков в чистое поле и побежал бы стукать остроухих открыто, смело и прямо в лицо. И я гарантирую, что ни один эльф при этом не пострадал бы, потому как добежать орочьим воинам просто бы не позволили. Даже хорошо, что эльфы по-прежнему считают меня всего лишь ещё одним амбициозным ханом, ничем не отличающимся от предыдущих.
Наконец эльфы достигли нужной отметки на тропе. Козлиный череп на длинном шесте символизировал не границы наших владений, а ту точку, в которой начнётся представление, и рейнджер как раз подошёл к нему, с любопытством разглядывая пустые глазницы.
— Начали! — рыкнул я, подрываясь со своего места.
Нам удалось застать эльфов врасплох. Вниз, на тропу, запруженную остроухими, полетели камни и брёвна, разбивая головы и ломая кости, десятки арбалетных болтов засвистели, насквозь прошивая паланкин с самой опасной целью. Но надо признаться, отреагировали они достаточно быстро, вскидывая собственные луки и начиная отстреливаться, хоть и без особого успеха. Наша позиция была не в пример выгоднее. И ещё одно преимущество арбалета играло свою роль — из него можно стрелять в любом положении, хоть стоя, хоть лёжа, хоть скрючившись за каменным гребнем. А вот для того, чтобы выстрелить из лука и при этом попасть, необходимо стоять прямо, ну или высунуться из укрытия как минимум по пояс.
Я стрелял и перезаряжал, стрелял и взводил, выискивая с каждым разом новую цель и напряжённо поглядывая на брошенный паланкин, наполовину заваленный камнями. В каждую секунду я ждал, что он разлетится на клочки, камни взмоют вверх, как от взрыва, а из-под обломков покажется эльфийский колдун, надменно ухмыляясь, но пока всё оставалось как есть. Мы невозбранно расстреливали прячущихся врагов, лишённых магической поддержки.
Эльфы отстреливались из луков, некоторые пытались лезть вверх по склону в надежде добраться до нас, но чаще просто падали вниз с арбалетным болтом в брюхе. Некоторым удавалось подняться к нашим позициям и вступить в рукопашную схватку, но это были всего лишь отчаянные попытки некоторых храбрецов погибнуть с честью. Многие остроухие развернулись и драпанули вниз по тропе, но и там их ждал сюрприз. Завал из камней в тесном ущелье не оставил им выбора, и немногочисленные выжившие встали спина к спине маленькой кучкой, обнажив сабли.
