Su.мрак - Награда для Героя
— Как всё прошло, пап?
— Неплохо. Будем надеяться, что всё пойдёт так, как мы рассчитывали… Ну-ка, это ещё что? — Блэк запустил руку в непокорную чёрно-каштановую гриву сына, разворачивая лицо юноши к магическому светильнику. — Глаза красные, как у упыря. Ты что, совсем не спал?!
— Да, как-то… не получилось.
— Ох, Джей, Джей… Взвалить всё на себя — это не выход. Всех дел всё равно не переделаешь, а вот от усталости вполне можешь допустить фатальную ошибку, способную стоить жизни тебе и твоим товарищам. Свои силы надо соизмерять.
— Кто бы говорил. Дядя Эрл нам тут порассказал, как ты «соизмерял силы» во время сражения с егерями Кэрроу. Да и ничего я на себя не взваливал… просто этого никто другой сделать не мог, — юноша высвободился из отцовской хватки и опустил голову, вновь пряча лицо за завесой отросших волос.
— Что-то случилось с… Джинни? — никаких добрых чувств Блэк к бывшей жене на данный момент не испытывал, но и зла, как ни странно, ей больше не желал. — Истерика? Депрессия?
— Нет. Ни то и ни другое, — Джей задумчиво провёл пальцем по губам (такой знакомый жест, на котором Гарри сам себя ловил неоднократно) и пытливо взглянул в глаза отца. — Мама снова позвала меня на рассвете. Ты знаешь, я такой её ещё не видел. Как будто это не она несколько часов назад плакала навзрыд и просила у нас с Лил и Алом прощения. В ней как будто… что-то выгорело, но появился какой-то… стержень, что ли, которого у нашей мамы никогда не было. Оказывается, пока мы с ребятами размещали в замке членов семей лордов, она через тётю Гермиону связалась с отцом Марка и сделала себе маггловские документы для проживания на территории стран Евросоюза… Сказала, что хочет начать жизнь заново, попрощалась и передала для тебя письмо.
Блэк развернул поданный сыном вчетверо сложенный пергамент и пробежал глазами уверенно написанные строчки:
«Извини, Гарри, но я избавлю нас обоих от тягостной встречи. Уверена, будь твоя воля, ты бы не хотел меня видеть до конца своих дней. Не волнуйся, я не буду заливать пергамент слезами и просить прощения. За такое не прощают. И обвинять тебя в чём-то, как сделала бы раньше, не буду. В том, что произошло с нашими жизнями, виновата только я одна. Только сейчас я поняла, сколько всего имела и потеряла. Любовь родителей и братьев, дружба с лучшим парнем Хогвардса, моя магия, талант квиддичного игрока, наша семья и трое лучших в мире детей — всё дано мне было так легко и просто, что я даже не понимала, каким счастьем владею, и в своей гордыне всегда хотела большего. Наверное, я была слишком избалована всеобщей любовью и защитой, виня в своей неудовлетворённости жизнью близких мне людей и ничего не пытаясь изменить. Жаль только, что поняла это, только всё потеряв. Не волнуйся, я ничего с собой не сделаю, хотя после потери магии мне больше всего на свете хочется умереть. Я понимаю, что это бы только принесло лишнюю боль Джею, Алу и Лили, но и быть обузой им (и тебе) не хочу. Как думаешь, в сорок лет не поздно начинать жить своим умом, ни на кого не надеясь? Судя по рассказу Виктора Боуи, ты смог выжить в гораздо более страшной ситуации. Пора и мне попробовать… Нет, не так. Я не буду пробовать, я это сделаю. Вик дал мне Непреложный обет, что не раскроет моё новое имя, а места проживания даже он не знает. Прошу, не ищите меня и будьте счастливы. Хотя я и не понимаю, что ты нашёл в Люциусе Малфое, но, похоже, это чудовище тоже любит тебя, раз ценит твою жизнь выше своей собственной. Надеюсь, ты позаботишься, чтобы наши дети тоже обрели своё счастье… такое, какое захотят сами.
Прощай».
— Джин решила жить в маггловском мире? Без поддержки и защиты? Она, что, с ума сошла?! Она никогда не жила среди магглов и не знает подстерегающих в том мире опасностей! Почему ты её не остановил?
— Я пытался, но единственное, чего мне удалось добиться, это согласие на покупку небольшой квартирки в одном из городов Европы и очень скромной суммы денег, достаточной для экономного проживания в маггловском мире в течение месяца. От всего остального она наотрез отказалась.
— Надо немедленно её найти.
— Папа! — Джей спрыгнул с подоконника, разом возвысившись над более стройным и низкорослым отцом. — Ал зачаровал амулет на её крови, и если случится что-то серьёзное, мы сможем ей помочь. Дай ей шанс.
Гарри ещё раз пробежал взглядом письмо. Поступок Джин был неожиданным, нелогичным и даже крайне опасным, но именно он уничтожил в его душе копившуюся годами обиду, оставив только грусть и лёгкое сожаление. Образ вечно всем недовольной госпожи Поттер, обвиняющей его во всех грехах со свидетельской скамьи и перекошенное лицо доведённой до истерики ведьмы словно исчезли, ушли в забвение, оставив лишь смутный облик рыжеволосой девочки, радостно бегущей к нему по засыпанным каменным крошевом ступеням разрушенного Хогвардса.
— Хорошо, давай попробуем, — Блэк обнял с облегчением вздохнувшего сына и невербально наложил на него снимающее усталость заклинание.
— Ух, ты! Это что-то новенькое. Научишь, пап?
— Да куда ж я денусь.
— Ура!
— Только без фанатизма. А то я вас знаю.
Отец с сыном заговорщицки переглянулись и отправились приводить себя в порядок перед предстоящей битвой, в которой доспехами служили парадные одежды, а вместо боевых заклятий врагов поражали хорошо продуманные слова и веские аргументы.
***
Валентайн с удовольствием окинул взглядом Большой зал Магического Суда, в котором, подчиняясь ЕГО воле, собрался полный состав Визенгамота. Многие угодливо кланялись, встречаясь с ним глазами, многие просто признавали его власть, опуская взгляд и даже прихвостни Шеклболта, вроде того же Персиваля Кристалла, какого-то гоблина возомнившие себя героями после совершенно дурацкого, по его мнению, участия в отражении атаки наёмников, теснились настороженной кучкой, не смея ему перечить.
«Вот и помалкивайте себе дальше. А то ишь, возомнили себя невесть кем. Думали, ваша глупая верность принесёт вам какие-то дивиденды? Как бы не так! «Историю пишут победители»? Не-ет. Историю пишут те, кто воспользовался результатами победы, а уж что случается с теми, кто её заработал, никого не интересует. Не успел — значит, опоздал».
Старец отечески улыбнулся журналистской братии, кивнув головой заинтересованно пожиравшей его глазами Скиттер, хотя больше всего ему хотелось на веки вечные упрятать эту крашеную ведьму в Азкабан. Не потому, что он её за что-то ненавидел, вовсе нет. Наоборот, Рита напоминала ему самого себя в разгар восхождения на политический Олимп. Та же бульдожья хватка, психологические трюки и абсолютная беспринципность в работе с людьми и информацией. Вот только серьёзных рычагов давления на эту «акулу пера» у Валентайна не было, а без «поводка» сия дама была не менее опасна, чем обезьяна с маггловской гранатой, ну, или пикси с темномагическим артефактом. Приснопамятная статья о Берроузе тому примером. Хорошо хоть, удалось перехватить и заново отредактировать почти весь тираж и тех, кому надо стереть память, иначе правда о заключении национального героя в Азкабан ещё несколько лет назад выплыла бы наружу. А так всё складывалось не так уж и плохо. Жаль, конечно, что Шеклболт сорвался с крючка. В принципе, прямодушный и привыкший выполнять приказы Дамблдора аврор устраивал старого политикана на посту Министра больше, чем хитрожопый Берроуз, за которым надо было следить в оба глаза. Но зато из чернокожего мага получился отличный козёл отпущения. Всего лишь небольшая обработка первым делом поданной Министру папки с отчётами зельем «Истинной Вины», и сильный Боевой маг, способный завязать одним узлом весь состав Визенгамота, сломался, сам подписав все признания в совершении своих и чужих преступлений. И самое главное, в этом даже не было никакого нарушения закона. В своё время вычеркнутое из школьной программы Председателем Визенгамота и основательно подзабытое всеми зелье ничего не навязывало, оно лишь в превосходной степени усиливало собственное чувство вины жертвы. В этих условиях даже грубое слово, брошенное близкому человеку, могло довести подопытного кролика до самоубийства, что уж говорить о том, что и без того испытывал Шеклболт.
