Роберт Джордан - Восходящая тень
Найнив, похоже, все это тревожило гораздо меньше. Она подскакивала на досках так же, как и Илэйн, но лишь слегка хмурилась и, казалось, была погружена в свои размышления. По другую сторону от Найнив, сложив руки на груди, сидела Эгинин, одетая и причесанная на тарабонский манер. Выглядела она так, словно тряска была ей нипочем.
Илэйн изо всех сил старалась не ударить в грязь лицом перед шончанкой и в конце концов добилась определенного успеха. Зубы у нее больше не клацали на каждой выбоине, хотя ее по-прежнему швыряло на Найнив. Илэйн предпочла бы идти пешком, пусть даже босиком, но Байл Домон заявил, что так не годится. Чудно выглядит, ежели женщины тащатся пешком, когда на телеге есть место, — а им явно не стоит привлекать к себе внимание. Сам-то он, понятное дело, не трясся, словно мешок с репой, а вышагивал впереди телеги вместе с десятью из двух десятков матросов, которых взял с собой для сопровождения. Домон пояснил, что, возьми он больше людей, это вызвало бы подозрения. Илэйн, в свою очередь, подозревала, что он и этих-то привел, только чтобы оберечь женщин.
Они отправились в путь, едва забрезжил рассвет. улицы были почти пусты и тихи, если не считать скрипа тележных колес. Только когда солнце взойдет над горизонтом, добропорядочные горожане осмелятся выйти из своих домов, а пока на улицах попадалось лишь всякое отребье, не успевшее обделать свои неблаговидные делишки под покровом темноты. На телегу были нагромождены тщательно прикрытые холстиной, чтобы не привлекали посторонних взоров, три большие корзины. Впрочем, прохожие в мешковатых шароварах и темных цилиндрических шляпах частенько провожали телегу алчными взорами из-под грязных вуалей, точно стая одичавших псов, однако этим все и ограничивалось, ибо никому не хотелось связываться с двумя десятками вооруженных мечами и дубинками матросов. Колесо телеги провалилось в глубокую выбоину — видно, во время очередной заварушки из мостовой повыворачивали булыжники, — и Илэйн чуть не прикусила язык. В следующее мгновение телегу подбросило на ухабе, и девушка едва усидела на скамье, вцепившись в нее обеими руками. И как только Эгинин ухитряется сидеть, сложив руки на груди? Илэйн хмуро посмотрела на шончанку и увидела, что та тоже держится за сиденье.
— Трясет почище, чем на палубе в качку, — заметила Эгинин, пожимая плечами.
Найнив поморщилась и сделала вид, что хочет отодвинуться от шончанки, хотя для этого ей пришлось бы забраться на колени к Илэйн.
— Ох, придется мне потолковать с мастером Домоном, — многозначительно проговорила она, будто не сама выбрала эту телегу, но тут попалась очередная колдобина, зубы у Найнив щелкнули, и она предпочла умолкнуть.
Все три женщины были в блеклых коричневых платьях из грубой шерсти, мешковатых и не слишком чистых. Именно так должны были выглядеть ищущие пропитания беженки из деревни. Не слишком привлекательный наряд; тем удивительнее было явное удовлетворение, выказанное Эгинин при виде этих рубищ. Впрочем, это всяко было менее удивительно, чем то, что шончанка вообще оказалась на этой телеге.
Тому предшествовало немало споров. Мужчины старались гнуть свою линию, но Илэйн с Найнив часть их дурацких доводов опровергли, а на остальные попросту не обратили внимания. Им двоим — именно им, а не мужчинам — надлежало попасть в Панарший Дворец, причем чем скорее, тем лучше. В конце концов Домон выдвинул предложение, оказавшееся не таким нелепым, как прочие.
— Одним вам во дворец нипочем не попасть, — пробормотал бородатый контрабандист, глядя на свои лежащие на столе кулаки. — Тем паче что вы, как сами сказали, воспользуетесь Силой только в крайнем случае, потому что иначе эти Черные Айз Седай тут же вас обнаружат.
Ни Илэйн, ни Найнив не сочли нужным рассказывать мужчинам об Отрекшейся.
— А раз так, вам потребуется человек с крепкими мускулами, чтобы мог при случае помахать дубинкой, да и лишняя пара глаз не помешает — кто-то должен оберегать ваши спины. А я во дворце бывал не раз — привозил подарки прежней его хозяйке. Меня прислуга знает в лицо, так что прямой резон мне с вами и идти. — Иллианец покачал головой и ворчливо добавил:
— Чую я, что кладу голову на плаху, а все из-за того, что бросил вас тогда в Фалме. Остается только положиться на удачу — не на вас же! Направь меня удача, да на моем месте сбежал бы любой! И вы тоже. Ладно, решено — я иду с вами. Надеюсь, против этого никто возражать не станет?
— Ох и глуп же ты, иллианец, — презрительно проворчал Джуилин. — Неужто и впрямь полагаешь, будто тебе, неотесанному контрабандисту, тарабонцы позволят разгуливать по дворцу? Вот я — другое дело, мне все повадки дворцовых слуг прекрасно известны, а ты и поклониться-то толком не сумеешь. Да и, если что, пустоголовому благородному пыль в глаза пустить… — Он закашлялся и быстро проговорил, не глядя ни на Найнив, ни на Илэйн:
— Должен идти я.
Том расхохотался:
— Неужели кто-то из вас и вправду надеется сойти за тарабонца? Я — еще куда ни шло. — Он разгладил свои длинные усы. — И потом, нельзя же открыто шататься по Панаршему Дворцу с дубиной. Нет, здесь нужен более… изощренный способ защиты. — Он взмахнул рукой, и в ней неожиданно появился нож, а уже в следующее мгновение он скользнул между пальцами и исчез в рукаве. Приведенный довод показался Илэйн вполне убедительным.
— Все это пустое, — решительно заявила Найнив. — Вы собираетесь караулить нас, словно гусей на рынке, будто не знаете, что у вас и других дел достанет! — Вздохнув, она добавила:
— Но правде сказать, я и сама не против, чтобы кто-нибудь оберегал мне спину, и с удовольствием взяла бы одного из вас, но тут уж ничего не попишешь. Придется нам с Илэйн идти одним.
— Я могла бы сопровождать вас, — промолвила Эгинин из дальнего угла комнаты, где ей велела оставаться Найнив. Все обернулись и уставились на нее. Шончанка нахмурилась и, будто убеждая скорее себя, чем их, пояснила:
— Женщины, против которых вы боретесь, — Приспешницы Темного. Они должны предстать перед судом.
Илэйн предложение шончанки ошеломило, а Найнив, похоже, взбесило.
— И не надейся, что мы доверимся тебе, шончанка. Когда мы уйдем, тебя посадят под замок в кладовку, и пусть даже пойдут толки… — холодно заметила Найнив. — Клянусь своей надеждой на высокое имя, — торжественно промолвила Эгинин, приложив руки к сердцу, одну поверх другой, — что не предам вас, буду во всем вам повиноваться и оберегать ваши спины, пока вы не покинете Панарший Дворец. — С этими словами она отвесила три глубоких церемонных поклона.
Илэйн понятия не имела, что означает «надежда на высокое имя», но не сомневалась, что для Эгинин произнесенная клятва священна.
