Холли Лайл - Дипломатия Волков. Месть Драконов. Отвага Соколов
Второе произнесенное Дугхаллом заклинание почти сразу же улетело во тьму Вуали с визгом губительницы-банши. Полыхая как метеор, оно исчезло в бесконечности тьмы столь же быстро, как и ворвалось сюда.
Заклятие, которым ответил Луэркас, должно было испепелить Кейт и Ри, но вместо этого оно обрушилось на него самого и Дугхалла, отразившись от объявшего чародеев зеркального шара. Обоих магов пронзила боль — оглушающая, ослепляющая, обжигающая и тошнотворная… боль, разжижавшая души, корежившая, сплавлявшая их воедино, так что они стали одной душой — одной сущностью, наделенной двумя умами.
— Отпусти меня, или ты погибнешь, — провыл Луэркас. — Я наделен силой тысяч мужчин и женщин… и нескольких тысяч детей. Ты и твои Соколы бессильны передо мной, вы никогда не сможете стать равными мне.
— Я знаю, на что я способен, а на что нет, — ответил Дугхалл.
— Я сам скажу тебе, на что ты не способен, осел. Ты не сможешь победить меня. Ты лишь истратишь все свои силы, сражаясь со мной, но ничего не добьешься. Тебе следовало остаться в своем доме на горе. Я мог бы сохранить тебе жизнь, мог бы оставить в покое ваше осиное гнездо колдунов и уродов.
— Я не могу победить, — согласился Дугхалл. — Но я могу бороться.
— Ты умрешь, и умрешь навечно. А, покончив с тобой, я разделаюсь с остальными… Их тоже ждет вечная гибель.
Дугхалл почувствовал изменения в окружавшей их тьме. Позволив себе кратчайшую паузу, он попытался затем подтащить Луэркаса к созданной им ловушке.
— Ты надеешься силой затащить меня во мрак забвения? — Луэркас расхохотался. Он с легкостью отражал все удары Дугхалла, вбирая в себя все новые и новые силы, позволявшие ему сопротивляться. Окружавшее обоих магов Зеркало не мешало Луэркасу извлекать энергию из душ тех, кто служил ему, оно лишь не давало ему обрушивать свою силу на кого бы то ни было, кроме себя самого и Дугхалла. — Ты — благородный дурак.
— Я — меч богов, — возразил Дугхалл, ощущая приближавшуюся к ним неимоверную мощь и понимая, что конец теперь уже недалек. — Меня выковали ради этого дня, ради этого мгновения. Боги вынули меня из ножен и направили в твое сердце. Жди удара.
И в этот момент Луэркас услышал звуки — пока еще негромкие, но уже узнаваемые, визгливо-воющие звуки банши, и увидел мерцающий огонек — посланное Дугхаллом заклятие, метеором пронзая Вуаль, мчалось прямо на них.
А через какое-то мгновение он узнал и то, что двигалось позади него.
— Нет, — прошептал Луэркас, и в этот момент Дугхалл понял, что враг его дрогнул.
Луэркас попытался высвободиться, но сущности их переплелись неразрывно.
— Отпусти меня, — сказал он. — Быстро. Приближается один из тех, кто охотится между мирами.
— Знаю, — сказал Дугхалл. — Это я призвал его.
— Нет! — Луэркас отчаянно забился. — Те, кто охотится между мирами, пожирают души. Оно… оно сожрет нас. Мы навеки перестанем существовать.
— Знаю.
— Ну ты, сын шлюхи, это тебе не проклятое Зеркало Душ! И даже не Ворота… а мы можем сделать себе сейчас и Зеркало, и Ворота, если только поторопимся, и даже если пробудем внутри тысячу лет, когда-нибудь найдем себе путь на свободу. А это… это будет концом для нас обоих.
— Я знаю. — В голосе Дугхалла прозвучала печаль.
Он всеми силами сопротивлялся непрекращавшимся отчаянным попыткам Луэркаса разбить зеркальный шар и создать магическую защиту, которая позволит спастись им. Дугхалл отдавал зеркалу-шару до капли все свои силы и все чары, которыми могли поддержать его души Соколов. И оба чародея оставались на месте — на пути приближающегося охотника. Вливавшаяся в них обоих энергия полыхала светом все ярче и ярче, привлекая им безмозглого пожирателя.
— Я знаю, что существование мое прекратится. Но оружие нередко ломается в руках богов, а я всего лишь слуга их. Тебя не волновала судьба сожранных тобой бесчисленных душ. Теперь ты сам погибнешь, и творимое тобой зло исчезнет из мира.
Луэркас внезапно перестал сопротивляться. Он начал обрывать связи, соединявшие его с плененными душами.
— Если приглушить свет, пожиратель не заметит нас, — объяснил он. — Его привлекает наша энергия. Отбрось свое заклятие от нас, мы перестанем бороться и укроемся во тьме. Еще не поздно. Мы можем спастись.
Свечение их битвы уже погасало: Луэркас торопливо освобождал души своих Шрамоносцев.
— Слишком поздно было уже тогда, когда ты решил заплатить за собственное физическое бессмертие душами других людей. Сами боги ополчились против тебя и сделали меня орудием твоего уничтожения.
— Ценой твоего бессмертия? Отпусти меня, Дугхалл. Пусть мы оба уйдем, а ублюдки, которые приказали тебе умереть, пусть сами придут за мной. Даю тебе слово… я никогда не причиню вреда ни тебе, ни твоим людям. Клянусь душой.
— Нет. Я принимаю свою судьбу.
— Почему? — завопил Луэркас. Кошмарное создание находилось уже почти рядом с ними. — Почему ты согласен на забвение?
Дугхалл спокойно наблюдал за колоссальных размеров темным силуэтом, медленно и плавно приближавшимся к ним.
— Почему?
— Потому что я люблю их, — сказал Дугхалл, в то же мгновение осознав, что говорит истинную правду. — Я люблю их, люблю всех. Соландер напоследок ниспослал мне этот дар, и теперь я знаю, что такое истинная любовь, знаю, как можно любить каждое живое создание всей своей душой.
— Какой бог может сказать, что любит тебя, и при этом обречь на небытие?
— Ни один бог не способен заставить меня сделать это. Я был избран ими их мечом, но, как и положено Соколу, я сам нанесу удар, который покончит с тобой. Таков путь Сокола — в свой последний миг мы можем пожертвовать только собой и лишь по собственной воле.
Теперь они были похожи на небольшое тусклое солнце. С того мгновения, когда Луэркас ощутил приближение пожирателя душ и попытался укрыться от него, он уже успел разорвать связь со всеми душами, которые питали его силу.
Оставшийся в одиночестве, лишенный всех краденых сил, Луэркас сделался слаб, и Дугхалл заметил это. Враг ослабел настолько, что теперь Дугхалл уже мог бы затащить его в Зеркало Душ и спастись. Однако Луэркас был прав: хотя бы и через тысячу лет, но он наверняка найдет способ вырваться на свободу.
Решение богов было окончательным… оно не могло быть иным. Луэркас совершил то единственное преступление, которому не было прощения. И Дугхалл имел лишь единственную возможность убедиться в том, что справедливый суд богов совершился, — удерживая Дракона на месте до тех пор, пока пожиратель душ не поглотит их обоих.
И он держался, глядя в разверстую пасть холодной и абсолютно не отражающей свет твари, охотящейся между мирами.
