Мария Ермакова - Странствия Варлафа
За кольцом поваленных деревьев стали появляться расчищенные участки. На них стояли шатры из шкур животных, похожие на индейские вигвамы, а еще дальше нам встретились целые избы, построенные исключительно… из костей. Не берусь судить, но в большинстве кости, кажется, были человеческими. Здесь всем заправляли орки, точнее, орчихи. Толстые, складчатые, с двумя, а то и тремя парами отвисших грудей, они были облачены в кожаные фартуки. Огромными черпаками они помешивали что-то бесформенное в котлах, выставленных прямо на улицу, шугали коричневых, которых я так и не поняла, к кому следует относить — к чертенятам? Или грымзам?
— Варлаф, — спохватилась я, — ты так и не сказал мне, кто наши провожатые?
— Гоблины, — коротко ответил он, и ускорил шаг, завидев самую толстую и безобразную орчиху, из всех мною виденных.
Я открыла рот. Надо же! Еще и гоблины!
Орчиха сидела на крыльце огромного двухэтажного строения, трогательно подперев тройной подбородок одной рукой и почесывая голый живот другой. Четыре пары жирных грудей нависали друг на друга, словно кожные складки с исключительно запущенным целлюлитом. Завидев нас, она молча подвинулась и похлопала заскорузлой ладонью по костяному кружеву ступеньки рядом с собой. Очевидно, приглашала садиться.
Я лихорадочно оглядывалась в поисках котла, в котором меня, наверняка, соберутся сварить. Представлять себе этот бой за свою шкуру последним я уже не спешила — практика показывала, что в этом мире каждая минута ощущалась последней минутой существования, на самом деле таковой не являясь.
Варлаф неторопливо поднялся по лестнице и сел рядом с орчихой. А меня, ощутимо дернув за руку, усадил на ступеньку ниже. Демон расхаживал у основания лестницы взад и вперед, напоминая мне тигра в клетке. Орчиха с интересом следила за ним взглядом, одобрительно качая головой, отчего ее подбородки тряслись как мятное желе. От этого сравнения меня затошнило, и я отвела глаза.
— Приветствую и благодарю тебя, Великая Мать Отигла! — заговорил Варлаф.
— Не делать вид, что ты меня уважать! — усмехнулась орчиха, обнажив кривые желтые, как у Демона, клыки.
Варлаф пожал плечами.
— Я тебе благодарен, Педилина, за то, что спасла наши жизни, вот и все!
— Понять можно, — кивнула орчиха. — Эта человеческая самка — та самая? Какая грязная! Такую и есть не хочу!
— А тебе никто и не предлагает! — огрызнулась я, на всякий случай не теряя Демона из виду.
— Наглые — самые вкусные! — авторитетно заявила Педилина. — Мясо адреналин выделять, вкус появляться!
Я от неожиданности подавилась. Пока я кашляла, а Варлаф хлопал меня по спине, Великая Мать Отигла лихо свистнула, засунув два пальца в рот, и две молоденькие орчихи принесли по грубо сработанной глиняной тарелке, на каждой из которых дымился кусок чьей-то сладкой плоти.
— Поесть! — заботливо пояснила Педилина, не отводя от меня живых красных глаз. — Потом идти к тайному месту. Мой сын Холюс Буато провожать до последнего холма. Дальше — одни. Нам дороги нет. Эльфам дороги нет.
— Не вздумай отказаться от угощения, — прошипел Варлаф, низко наклоняясь ко мне и продолжая оглушительно стучать по моим несчастным лопаткам, — хоть кусок, но откуси, чтобы она видела. Иначе живыми нам отсюда не выбраться!
Я с ужасом воззрилась на тарелку, которую заботливая орчиха сунула мне прямо в руки. Кусок бурого мяса был полит чем-то серым, пахнущим дымом и — совсем немного! — тухлятиной. Я закрыла глаза и попыталась представить, что являюсь героиней дурацкого телевизионного шоу, в котором участники едят тараканов, червей и прочую белковую гадость. Пускай это будет червь, там, на тарелке. Таракан, это уж как-то слишком! Мне нужно только быстрее проглотить его, не чувствуя вкуса.
Варлаф с хрустом разжевал хрящик. Я слышала, как его челюсти размалывают мясо. Не открывая глаз, я прикоснулась губами к обжигающему куску и, давясь, откусила и проглотила что-то, по вкусу напоминающее испанский хамон. После чего с достоинством отставила тарелку и только после этого открыла глаза. С этого момента — если, конечно, удастся вернуться домой — всегда буду носить с собой активированный уголь!
Демон одним прыжком перемахнул все ступени, и с жадностью заглотал все оставшееся от моей трапезы. После чего вылизал тарелку так чисто, что орки могли бы ее не мыть. Впрочем, я засомневалась, моют ли они посуду вообще, или просто вылизывают дочиста? При этой мысли проглоченный мною кусок запросился наружу. Я побледнела и прижала руки к животу.
Варлаф поставил пустую тарелку рядом с собой и взглянул в глаза Педилине. Минуту они молча мерили друг друга взглядами, затем орчиха усмехнулась своей кривой усмешкой, и снова свистнула. Опасливо приседая, к крыльцу приблизилась уже знакомая нам троица гоблинов.
— Проводить их к моему сыну! — приказала Педилина, и в голосе ее прозвучали нотки, достойные королевы Виктории, — Не забыть — не обед ведете!
— Незабыть-незабыть! — закивала троица. — За нами идите, гости-гости…
— Прощай, Великая Мать Отигла! — Варлаф поднялся и повел мощными плечами, словно демонстрируя отличную физическую форму.
— Авось, увидимся! — прищурилась орчиха, оглядывая его.
Мы двинулись вниз по лестнице и, клянусь, я услышала, как она с болью добавила:
— Сколько мяса уходит!
От ее свистящего шепота холодок прошел по моему позвоночнику, а волосы зашевелились на голове. Я вцепилась одной рукой за локоть Варлафа, другой — за холку Демона, и пошла между ними, затравленно озираясь. Гоблины, трусящие впереди, поминутно оглядывались, словно проверяли, идем ли мы за ними? Но я видела, как жадно горят их мерзкие глазки, какие тягучие слюни они сглатывают. Они о чем-то чирикали между собой. Я прислушалась и различила: «Гости-гости, пошли в гости, гости-гости, пришли в гости, гости-гости, вы сладкие кости! Были гости, стали кости, сла-а-адкие кости!».
Сопровождаемые гоблинским рэпом, мы уходили все дальше от центра столицы орков, от костяного дворца, на крыльце которого, в позе Аленушки, восседала Великая Мать Отигла, печалясь об ушедшем мясе…
* * *— Объясни мне, — тормошила я Варлафа, пока мы выбирались из бурелома, — почему ты так странно называл ее?
Поселение осталось позади. На пути нам попадались только гоблинские посты, которые пропускали нас, не останавливая, но провожая долгими тоскливыми взглядами. Наши провожатые при приближении к каждому такому посту принимались громко выкрикивать:
— Необед, необед!
Думаю, это был пароль.
— Она — верховная жрица Отиглакука, — пояснил Варлаф, — и глава всего клана.
