Антон Толстых - Ассорти Шерлока Холмса
— Теперь я понимаю. В будущем будет известно про Билли, так как он будет упомянут в моих будущих рассказах.
— Вы правы. А Чарли Чаплин, исполнитель его роли, станет великим актёром синематографа, бичующим пороки общества. Его родители — актёры мюзик-холла, и артистизм у него в крови. На роль Билли его выбрали лишь по той простой причине, что Чарли исполнит эту роль в двух спектаклях про Шерлока Холмса[48]. Путешественник по Времени встретил его, когда тот учился в школе Хэнвел. Как-то Чарли ложно обвинили в том, что он устроил поджог, простите, в самом маленьком помещении в доме[49]. Школьный надзиратель, отставной моряк, публично избил его тростью. Чарли стоически выдержал экзекуцию. После этого обычного в Хэнвеле события к нему пришёл изобретатель Машины Времени, искренне пожалел его и предложил роль в фильме. Это всё, что мне известно о Чарли Чаплине.
— Кем же была М. Ватсон?
Герберт Уэллс тихо усмехнулся.
— Исполнительницей женских ролей была мисс Мюриэль Ватсон, светская львица.
— Прошу прощения, но нам незнакома эта особа.
— Очень жаль. Мисс Ватсон одновременно является моей… — Уэллс замялся.
— Вы её любите? — догадался Майкрофт Холмс. — Но, насколько мне известно, вы женаты.
— Вы правы. Но моя жена дала мне свободу в этом отношении. Мисс Ватсон и Эндрю Филби по происхождению американцы. Поэтому они предложили показать в фильме то, что мистер Майкрофт Холмс непочтительно назвал пропагандой.
— Я правильно догадался, что в роли прохожих в начале и полицейских были лишь три человека?
— Да, мистер Холмс. Эти роли исполнили хоккеисты, и именно поэтому они так проворно управлялись с роликовыми коньками.
— На чьей студии была снята фильма? Вы упомянули Жоржа Мельеса, не так ли?
— Сразу на двух студиях. На студии Мельеса и в Лондоне, в 2009 году. мистер Дауни и мистер Леки не перемещались в настоящее, а наши современники не перемещались в будущее. Исключение составлял Путешественник по Времени, который был связующим звеном.
— Но ведь мы видели меня и Ватсона в одном кадре с персонажами, чьи роли исполняли люди из будущего! Они не просто были в одном кадре, они взаимодействовали друг с другом!
— Мистер Холмс, я уже говорил о технике будущего. Актёры из двух эпох были совмещены в одном кадре. С помощью той же электрической техники были нарисованы мыльные пузыри, падающая монограмма и летающие телефонные трубки.
— А я-то объяснил эти трюки использованием простейших приспособлений!
— Конечно, даже вы с вашим аналитическим умом не могли догадаться об истине. Но взрывы в сигарах и трубках были настоящими. Думаю, мне больше нечего рассказывать.
— Мы хотели бы задать ещё три вопроса. Кто был в роли Майкрофта Холмса?
— Ах да, совсем забыл! Вероятно, я один знаю, что Путешественника по Времени зовут Арнольд Клиффорд Дойл. В роли вашего брата был сам виновник существования фильмы. Что вы ещё хотели спросить?
— Откуда взялось название синема «Шерлокхолмитос»?
— Этим словом латиноамериканцы называют краткие искусные умозаключения, не имеющие отношения к делу.
— Известно ли вам, мистер Уэллс, что стало с Путешественником по Времени после хлопот с созданием фильмы?
— Мистер Арнольд Дойл отправился в ещё более отдалённую эпоху, хотя и менее отдалённую, чем времена элоев и морлоков. Он решил разрешить шекспировский вопрос. Интересно узнать, чем закончится его расследование. Вполне может оказаться, что он сам стал Шекспиром. Время покажет.
С этими словами Герберт Уэллс попрощался и покинул нашу гостиную, слышавшую немало необыкновенных речений.
Фэнтези от доктора Ватсона
Волшебство на Бейкер-стрит
В этот июльский день Лондон был жарок, и ждать прохлады приходилось в нашей уютной квартире. Мы с Холмсом сидели за столом и после выпитого пятичасового чая думали о том, как убить время, пока не наступит время сна. Холмс листал страницы справочника, я же сидел в кресле, положив пальцы на колени, где на салфетке были рассыпаны крошки от вафель с капельками джема. Внезапно Холмс прервал мои мысли.
— Вы правы, Ватсон. Наша славная королева куда лучше персонажа Льюиса Кэрролла.
Я поднял глаза на Холмса, не решаясь признавать, что эти слова не послышались мне.
— Как вы узнали, о чём я думаю? Мне уже приходилось выслушивать объяснения по поводу метода, заимствованного вами у Огюста Дюпена, хотя вы когда-то назвали этот метод «дешёвым показным трюком». Но мне хотелось бы узнать, как вы докопались до истины на сей раз.
— Успешные рассуждения и умозаключения порой зависят от неожиданных обстоятельств. Я не пришёл бы к такому выводу, если бы не мой справочник. Я видел, как вы уныло подняли глаза, когда справочник был открыт на статье о городе Лимерике в Ирландии. Вы отвели взгляд только тогда, когда я успел перейти к статье о птице додо[50]. По вашему лицу я понял, что ваш мозг переваривает забавную мысль. Название ирландского города вызвало у вас ассоциацию с названием образцов нонсенса, не так ли? В свою очередь, додо мог вызвать у вас ассоциацию с другим классиком нонсенса, Льюисом Кэрроллом, который заикаясь, произносил свою настоящую фамилию как «До-до-доджсон». Здесь уже наблюдается развилка в мыслях. После мысли о Кэрролле чайные чашки и мои слова о том, что нам надо убить время, вполне могли напомнить вам Безумного Шляпника, который получил от Королевы смертный приговор за убийство времени. Вероятность того, что вы вспомните эпизод из книги, прочитанной много лет назад, была не так велика, но я утвердился в своих догадках, когда вы пощупали заднюю часть шеи, думая о топоре. Когда же вы взглянули на каминную полку, где помимо всего прочего стоит фотография Её Величества, я осмелился выдать вам свои рассуждения.
— И при этом вы осуждали Дюпена за применение этого «пустячного» метода. Зато теперь, когда вы вспомнили о Кэрролле, у нас есть повод для разговора о литературе.
Мой друг положил на стол щипцы для сахара, и, зажав между пальцами длинную трубку вишнёвого дерева, вновь заговорил о недостатках моего стиля.
— Я уже говорил вам, что вы пытаетесь приукрасить и оживить повествование, вместо того чтобы ограничиться сухим анализом причин и следствий. Как я сам когда-то сказал, вы превратили курс лекций в сборник рассказов…
— Холмс, вы сами разбираетесь в литературе? — нетерпеливо спросил я критика. — Если разбираетесь, то вы должны знать о стилях литературы.
