Генри Каттнер - Элак из Атлантиды
А Сефер из Кириата двигался на север, чтобы встретиться с Драконом.
9. Молот Айнгера
Первый снег зимы покрыл Врата белизной. Вокруг возвышались обледенелые вершины горной цепи, морозный ветер дул вдоль перевала. За месяц снегопады и лавины сделали перевал почти непроходимым.
На бледно-голубом небе не было ни облачка. В разреженном воздухе глаз с удивительной отчетливостью видел мельчайшие детали, а голос несся далеко, так же как скрип снега под ногами и потрескивание камней, кусаемых ледяным холодом.
Перевал тянулся на семь миль и сужался лишь в нескольких местах. В большей же части это была окруженная крутыми склонами широкая долина, в которую открывались узкие ущелья.
Вспыхнувший рассвет осветил восток. Солнце поднялось из-за снежной вершины. К югу от сужения Врат ждала часть армии Цирены, дальше стояли резервы. На склонах прятались лучники и арбалетчики, выжидая подходящий момент, чтобы дождем стрел засыпать незваных пришельцев. Сталь серебристо поблескивала на фоне снежной белизны и угрюмой черноты скал.
Элак на своем боевом коне остановился на небольшом пригорке. Подошел Хира, его худое лицо было сосредоточено, но в выцветших глазах сияла радость битвы. Он отсалютовал Элаку.
— Лучники заняли позиции и подготовились, — сообщил он. — Мы установили в нужных местах валуны, чтобы раздавить войска Сефера, если они зайдут слишком далеко.
Элак кивнул. Он был в украшенной золотом кольчуге и шлеме из сверкающей стали. Возбуждение читалось на его лице, когда он удерживал рвущегося вперед коня.
— Хорошо, Хира. Командуй, я доверяю твоему опыту.
Когда Хира отъехал, появились Далан и Ликон. Лицо у коротышки было красным, и он неуверенно держался в седле. В руке он сжимал рог, из которого время от времени потягивал мед. Его длинный меч бил по боку коня.
— Об этой битве будут слагать песни, — заявил он.
— Даже боги будут следить за ней с немалым интересом.
— Не богохульствуй, — остановил его Далан и обратился к Элаку: — У меня послание от Айнгера. Его дикие воины ждут вон в том ущелье. — Друид махнул рукой.
— Они явятся, когда мы будем в них нуждаться.
— Точно, — вставил Ликон. — Я видел их. Безумцы и дьяволы! Раскрасились голубой краской и вооружились косами, серпами и молотами. Играют на своих волынках и похваляются один громче другого. Только Айнгер сидит молча и гладит свой Сокрушитель Шлемов. Он похож на статую, высеченную из серого камня.
Ликон вздрогнул, вспомнив об этом, и допил мед.
— Боже, — печально заметил он, — рог опустел. Нужно поискать еще меда.
И он отъехал, покачиваясь в седле.
— Пьяный пес, — заметил Элак. — Но меч его рука будет держать уверенно.
Вдали раздался резкий голос трубы, эхом отразившийся от горных вершин. Появились передовые части армии Сефера. Поначалу виделось лишь стальное мерцание шлемов и наконечников поднятых копий. Они шли по перевалу, ровно, неумолимо, в тесном боевом строю. Резко, хвастливо пела боевая труба.
В ответ загремели барабаны Цирены. Их рокот все усиливался, пока не перешел в оглушительный гром. Лязгнули литавры, развернулись знамена с Драконом.
Войска Кириата ехали без знамен. Они приближались молча, если не считать стука железных подков и гневного голоса трубы. Долина превратилась в гигантскую шахматную доску: копейщики, лучники, рыцари, наемники — все шли вперед, алча завоеваний и добычи. Напрасно Элак искал взглядом Сефера.
Захватчики разгонялись медленно, сначала почти незаметно, но потом все быстрее, и вскоре войска Кириата мчались через перевал, опуская копья и поднимая мечи. Труба заиграла быстрый, грозный сигнал. Далан поерзал в седле и вытащил длинный меч. Элак оглянулся — за ним стояла его армия. Все было готово.
Король Цирены поднялся в стременах и взмахнул мечом.
— В атаку! Вперед, Цирена! — крикнул он.
С криком бросились вперед защитники Цирены. Две армии быстро сближались. Барабаны выбивали ритм смерти, лязг железа громом отражался от заснеженных вершин.
Туча стрел взвилась в воздух, с криком падали пораженные ими воины. А потом армии столкнулись с грохотом, способным сокрушить скалы.
Словно гром грянул с ясного неба. Все планы рассыпались в брызгах крови и блеске стали, в лавине копий, свистящих стрел и рубящих мечей. Враги тут же окружили Элака. Его меч наносил удары молниеносно, как атакующая змея; кровь ручьем стекала по клинку. Конь его заржал и рухнул на землю с подрубленными ногами. Элак вырвал ноги из стремян и тут заметил, что на помощь ему мчится Ликон. Меч его был едва ли не длиннее его самого, но он с удивительной ловкостью орудовал этим оружием. Он срубил голову одному из врагов, размозжил лицо другому точным ударом обутой в сталь ноги, и вот уже Элак прыгнул в седло коня, лишившегося всадника.
Вновь бросился он в вихрь битвы. Лысая голова Далана то появлялась, то исчезала недалеко от него; друид рычал, как дикий зверь, а его меч летал, кружился и глубоко вонзался в тела врагов, коричневая ряса пропиталась кровью. В коня Далана словно вселился дьявол — он громко ржал, раздувая красные ноздри, хватал врагов зубами, вставал на дыбы и бил подковами. Друид и его жеребец носились по полю битвы, как некое воплощение смерти; кровь мешалась с потом на жабьем лице Далана.
Элак заметил Сефера. Владыка Кириата, смуглый бородатый гигант, возвышался над своими людьми, сражаясь в смертельном молчании. Мрачно усмехнувшись, Элак направил коня к нему.
Вдали послышались пронзительные звуки волынок, и из бокового ущелья выбежали люди — полуголые, разрисованные голубой краской. Воины Айнгера! Во главе их бежал сам Айнгер с развевающейся серой бородой и со своим молотом в руках. Он вскочил на камень и указал в сторону Кириата.
— Убить пришельцев! — крикнул он. — Убить! Убить!
Волынки людей из Аменалка завыли ему в ответ. Разрисованные варвары бросились вперед.
Из рядов Сефера вылетела стрела, помчалась к Айнгеру и глубоко вонзилась в его обнаженную грудь. Вождь заревел от боли, тело его изогнулось дугой, изо рта брызнула кровь.
Отряд конных воинов поскакал к варварам, опуская копья с развевающимися вымпелами.
Айнгер пал! Мертвый рухнул он со скалы на руки своих людей. Жалобно взвыли волынки, и варвары бросились обратно, неся тело своего вождя.
С проклятием Элак уклонился от удара, повалил врага и снова направил коня к Сеферу. Рукоять его меча была скользкой от крови, он чувствовал боль во многих местах, кровь текла из многих ран на его теле. Он задыхался от запаха пота и крови, но все-таки мчался по земле, покрытой корчащимися в агонии телами людей и коней. Недалеко от него дрался Далан, ревом давая выход своей ярости. Звуки битвы отражались от скал оглушительным эхом.
