Крис Уэнрайт - Вендийское ожерелье
«Где-то здесь, — сказал он себе. — Теперь ищи тропу в деревню».
Это оказалось гораздо проще, и в скором времени варвар уже продвигался вверх по тропе, прислушиваясь к шорохам леса и втягивая раздувавшимися ноздрями воздух. Скоро он почуял смесь запахов кострищ, благовоний, сухих листьев — деревня была совсем рядом. К его несчастью, ночь заканчивалась, и край неба уже светлел.
«Они долго спят, — подбадривал себя Конан, — должен успеть».
Деревня походила на те, которые он видел прежде: такие же круглые плетеные хижины, покрытые пальмовыми листьями, так же стояли по краям большой лесной поляны. Киммериец стал медленно обходить селение, используя как прикрытие густой кустарник. Он различил жилища вождей, которые были больше и выше остальных, но не сразу заметил хижину колдуньи.
«Где же ее дом? — Варвар в который раз обшаривал взглядом ряд плетеных жилищ, похожих на корзины. — Не это и не это… Может быть, вон то?»
Он искал хижину колдуньи в стороне от остальных, не зная, что у дикарей было так принято только для чародеев-мужчин, а Гуна-Райна жила вместе с девушками.
«Чем отличается место, где живет колдун? — попытался припомнить Конан. Он наморщил лоб, вызывая в памяти хижину Нгунты. — Xa! Там должен быть воткнут шест с лентами, сплетенными из цветных волокон. Точно!»
Киммериец еще раз обошел деревню, высматривая нужный дом. Теперь было совсем светло, и ему приходилось чуть ли не ползти, опасаясь, что какая-нибудь ранняя пташка выскочит прямо перед его носом и разбудит воплями всю деревню. Наконец он увидел шест с цветными лентами прямо посередине круга, образованного десятком хижин.
«Хвост Нергала!» — выругался про себя варвар, но, поскольку выхода у него все равно не было, короткими перебежками, прячась за стволы пальм, подобрался к хижине Гуна-Райны.
Дома стояли так плотно, что киммериец с трудом протиснулся между ними, чтобы приблизиться к тому, что высился в середине. Он припал к плетеной стене и, убедившись, что вокруг все тихо, подполз ко входу. Отодвинув циновку, закрывавшую проем, Конан юркнул внутрь и застыл у стены, ожидая, пока его глаза привыкнут к полумраку. Свет проникал сквозь плетенье, но его было совсем мало, и варвар не сразу увидел женщину, спавшую в подвесном гамаке.
«Мне она, собственно, совсем и не нужна, — подумал варвар. — Поищу ожерелье».
Он начал осторожно обшаривать все мешочки, чаши, корзинки, которыми был плотно уставлен пол. Иногда он бросал взгляд на спящую и, убедившись, что она не проснулась, продолжал поиски.
«Где она может держать самую ценную вещь? — Конан уже перетряхнул содержимое всей утвари, которая была у колдуньи. — Может быть, оно у нее на шее», — вдруг осенило его, и киммериец повернулся к гамаку.
Он осторожно приблизился к спящей и взглянул на нее. Она, совершенно нагая, лежала на спине, вытянув руки вдоль тела, и ее пышная грудь мерно поднималась и опускалась в такт дыханию. На шее у Гуна-Райны ничего не было. Варвар несколько мгновений полюбовался прекрасным телом и отвернулся, чтобы еще раз окинуть взглядом хижину. Когда он вновь повернулся к колдунье, то успел заметить лишь резкий взмах ее руки и тут же почувствовал, как в лицо ему летит облачко пыли.
Конан схватился руками за глаза, потому что их начало немилосердно жечь, и в тот же миг услышал, что женщина бросилась к выходу. Ее пронзительный визг разнесся на всю деревню, и вслед за ним загудели встревоженные голоса:
— Что случилось? Где? Гуна-Райна!
— Восставший из мертвых! — надрывался чей-то истошный голос.
— Джокинамба! Джокинамба! Он напал на нашу колдунью!
По топоту босых ног Конан понял, что сюда сбегаются десятки дикарей, и он с безнадежной тоской осознал, что не может сопротивляться, так как ничего не видит. Киммериец продолжал чувствовать сильную боль, но хлынувшие слезы принесли некоторое облегчение, и он наконец смог открыть глаза.
* * *Варвар метнулся к стене и, чуть раздвинув прутья, заглянул в образовавшуюся щель: толпа молоденьких девушек громко переговаривалась, встревожено жестикулируя. Киммериец подошел ко входу и, отодвинув циновку, выглянул наружу. Увидев Конана, девушки отчаянно завизжали и бросились врассыпную.
— Дух мертвых! Джокинамба! Дух мертвых! — кричали они, убегая.
«Они приняли меня за духа умерших, — сообразил Конан. — Что это значит? И смогу ли я вырваться отсюда?..»
Он выскочил наружу и побежал за девушками, которые одна за другой исчезали в проходах между плетеными жилищами. Киммериец ринулся было туда же, но мгновенно отшатнулся: если бы не его природные чутье и ловкость, копье, пущенное сильной рукой, проткнуло бы его насквозь.
Варвар спрятался за хижиной и осторожно выглянул.
— Проклятый Джокинамба! Вот он! — раздались громкие вопли, и несколько копий воткнулись в плетеную стену, едва не задев киммерийца.
«Печень Нергала! — ругнулся Конан. — Вот влип, так влип!»
Он побежал по кругу, образованному хижинами, но только высунул голову, как град копий полетел в него и оттуда. Варвар понял, что окружен возбужденной толпой дикарей и против стольких вооруженных воинов ему не устоять, но покрепче сжал меч и приготовился к бою.
«Ну, подходите, раз уж вы такие смелые», — скрипнул он зубами, однако почему-то никто не осмеливался войти в круг.
Варвар еще пару раз попытался высунуться наружу, крича при этом, что он вовсе не дух, а посланец богов, но его никто не слушал.
«Им запрещено входить в жилище молодых девушек! — сообразил, наконец, киммериец. — Вот почему никто не пытается захватить меня здесь. По крайней мере, хоть передышка мне обеспечена».
Конан твердо знал, что, если на что-либо наложено табу, островитянин скорее даст изрубить себя на куски, чем нарушит запрет. Варвар погладил лезвие меча и уселся на землю около входа в хижину колдуньи.
«Долго они так будут стеречь меня? — размышлял он, слушая крики за стеной хижин. — С них станется… Хоть целую луну, пока я не сдохну здесь от голода. Им ведь все равно нечего делать… Как же это я промахнулся? Гуна-Райна перехитрила
меня. Наверное, она просто притворялась спящей, а я попался на ее удочку. Копыта Нергала! — выругался варвар. — Может, когда стемнеет, смогу прорваться? Ночью не очень-то побросаешь копья…
Ночью… — вдруг вспомнил он. — Но ведьма обязательно должна прийти ко мне до наступления ночи. Ей ведь надо выведать, кто послал нас на остров. Ладно, подожду».
Киммериец вошел в хижину колдуньи и сел на циновку, прислонившись спиной к стене. Главное сейчас — сохранять спокойствие и не торопить события.
