Алёна Канощенкова - Иффен. Грань
— Теперь в покои императора. — Магичка крепче сжала жезл. — Времени почти не осталось.
— Так перенеси нас туда!
— Держитесь.
— Богиня решит вашу судьбу. — Грянул приговор.
Мне почудилось, что Тарриэль, застывший рядом, вздохнул с облегчением. На лицах остальных эльфов не отразилось ничего. Беломраморные гады… два часа слушали перечень наших преступлений (нарушили покой священного места, взбаламутили пол-Серебряного леса, каким-то чудом оказавшись прямо посреди эльфийских владений, оскорбили… и прочая чушь. Это они ещё наши свадебные браслеты не заметили) и даже ушами не шевелили. Я извелась от скуки, но терпеливо топталась на месте, не рискуя дразнить и так разозлённых ушастых. Особенно недоволен был местный правитель Эльт… чего-то там. Возможно, мы оскорбили чем-то его лично…. Но меня это волновало на удивление мало.
И нисколько не удивили прозвучавшие дальше слова.
— Отведите их в храм Эннетай.
Кажется, ответы на старые вопросы всё же решили появиться. Всей толпой, да… всё правильно, чтобы началось новое, старое должно уйти. Оно и так чересчур задержалось. А новое… эти браслеты. Интересно, обручение по обряду давно вымершего народа считается настоящим? Мда. Судя по всему, является. И ещё принесёт нам кучу неприятностей. Тарриэль последний представитель своего клана и потенциальный муж владычицы эльфов. На мою кровь у стаи тоже наверняка были некоторые планы… у нас это как-то принято, дать молодым нагуляться, а потом ненавязчиво так напомнить о долге перед народом. Теперь не напомнят. Эльи отметились в прошлом не только эльфов, но и оборотней, хотя дивные упорно не хотят это признавать. А значит, отменить обряд по принципу «чушь это всё, не по правилам и т. д.» не удастся никому. Ну, если попросту не убить одного из нас.
Тарриэль выудил из-за пазухи свою неизменную тетрадь, магическое перо, и прямо на ходу что-то записал. Я отвернулась. Эльфы вдруг ожили и начали переговариваться, даже Эльт… как его там соизволил посмотреть в нашу сторону и начал стремительно бледнеть.
Но храм оказался рядом — именно в нём мы и проснулись пару часов назад — и эльфам пришлось оставить своё любопытство при себе.
— Стерегут. — Я помахала рукой эльфу, «незаметно» засевшему у выхода. С той стороны, разумеется. В храм они за нами не последовали. Эльфа перекосило от досады. Молодой, видно. Наивный. Ещё не знает, что прятаться от оборотня бесполезно. Особенно за такими жидкими кустиками.
— Зря. Мне в любом случае хочется пообщаться с Эннетай. — пожал плечами Тарриэль. — надеюсь, она не заставит себя ждать.
— Разбуди меня, когда она появится, ладно?
— Конечно. — Эльф зевнул и пристроился рядом. — Или ты меня.
— Договорились. — Я пристроила голову ему на плечо и закрыла глаза. Хотелось мурлыкать.
— Вы совсем обнаглели?!? — оценила мирную картину богиня. — В храме… в МОЁМ храме!!!
— Спим? — предположила я, нехотя приоткрыв один глаз.
Эннетай фыркнула. Тарриэль поспешил вмешаться.
— Ты хотела нас видеть, Ведущая по дорогам?
Богиня выдернула из небытия небольшой такой стульчик с украшенной пышным цветочным плетением полутораметровой спинкой. Изящно уселась, расправив складки длинного бледно-голубого платья, опустила руки на колени и мягко, с теплотой и приветливостью высокогорного воздуха заговорила.
— Я хотела спросить, как вы посмели пойти против своей судьбы?
— «Случайно» — чуть не ляпнула я, но вовремя сдержалась. Это эльфийская игра, пусть сами и развлекаются. Тарриэль, судя по всему, готов был потягаться со своей богиней в надменности. Его голос прозвучал ещё мелодичнее (я проверила, не идёт ли снег, но нет, природа позволила себе не заметить этой морозной дуэли).
— Мы сами способны управлять своей судьбой. Я не намерен идти против Королевы, которая сама выбрала своего спутника, и участвовать в твоей интриге. Ведь Совет не сам решил взбунтоваться, не так ли? Я выбрал свой путь.
— Летописец. Ты успел воспользоваться запретным даром, ты обрёк на небытие свой род, ты преступил один из основных законов своей расы. «Да не смешается кровь разделённых ветвей, ибо такой союз может вернуть тех, кто ушёл». Помнишь? Я вела вас… я помогала вам с уверенностью, что вы выполните свой долг. Пусть эта уверенность и становилась всё слабее, но… Как вы посмели отказаться от своего пути? Ты должен был возродить свой род великих магов Огня, ты мог вернуть Королеву…
— Ты была хранительницей моего рода. Почему же не помогла, когда это действительно было нужно?
— Ты Летописец. Неужели ещё не понял, что, даже зная судьбу, изменить её невозможно? Я не могла вмешаться.
— Я так не считаю.
— Ах да. — Богиня насмешливо изогнула бровь. — Ты же спас этого оборотня, преступив запрет. А цена этого поступка тебя не пугает?
— Я сумею…
— Нет. — Эннетай с какой-то усталой жалостью взглянула на дивного. — Ты ничего не сможешь сделать. История уже изменилась, твой род уже не вернётся, и ты останешься один, Тарриэль Орриан последний маг клана Огненных Листьев, Летописец. Я больше не стану вам помогать.
Эльф тряхнул головой.
— Мы справимся.
— Вы должны завершить историю с некромантом. Я отправлю вас туда, где всё началось. Там же должно и закончиться. Это будет моим последним подарком.
— Он уже далеко от той деревни… Некромант приближается к Даннору.
— История началась не там. — Усмехнулась Эннетай.
— И что, это вся коронация? — не выдержал вор через полчаса непрерывного спуска куда-то в глубины подземелий дворца.
— А ты чего хотел? — отозвался Людвиг, идущий впереди с факелом. Затянувшееся на три часа заседание Совета до крайности его утомило. Приходилось сидеть точно каменный истукан и ждать, пока Ода убедит (заговорив до полного умопомрачения) советников и самого императора в том, что именно он и никто другой достоин престола и должен быть немедленно коронован, пока император ещё в состоянии самостоятельно передать власть. Император присутствовал при этом лишь телесно. Нет, он был ещё жив (магичка держала его силой своей магии), но впечатления живого разумного существа не производил. Людвиг видел, что отцу уже всё равно. Наконец, все советники признали правоту «досточтимого императорского мага» и выдали принцу ключ от этих самых подземелий. Ода осталась с императором, чтобы поддерживать его жизнь до возвращения нового правителя.
— Праздника. — Запоздало ответил вымотавшийся вор. На самом деле ему хотелось лечь и не вставать, но признаваться в этом…. Ни за что.
— Будет и праздник. Наверное.
