Герман Корнаков - Капли корсара
Рассуждая на эту тему, я ни в коей мере не хочу все свалить в одну кучу. В среде врачей однозначно есть абсолютно разные люди. Встречаются и корыстолюбцы, и просто отчаянные негодяи, ну как говорится в семье не без урода. Ну, а соотношение плохих и хороших, наверное, как и в любой другой специальности, примерно, одинаковое. Справедливости ради хочу отметить, что как бы там не было, но большинство врачей это люди с совестью.
Лешка.
Счастье, любовь, дружба, соучастие, сопереживание просто слова, если в них не вложено что-то большее. Это просто фразы, если они не подкреплены нашими делами и поступками.
Лешка родился, когда мне было четырнадцать. С самого рождения брат постоянно болел. Из родильного дома в больницу и…. Не проходило и нескольких месяцев, что бы с ним что-то не случалось. Года в три он заработал тяжелую пневмонию. Сначала больница, а потом несколько месяцев выхаживали его дома. В отличие от своих вечно хнычущих, в подобных ситуациях, сверстников он рос человечком, стойко переносящим свои мучения. Чего стоили только стеклянные, сборно-разборные шприцы с жутко тупыми иглами. Простерилизовав такой чудо-шприц и набрав очередную дозу антибиотика, я звал его. Он знал, что его ждет, но не плакал. Надевал на голову солдатскую пилотку, взбирался на кухонный стул, снимал шортики и стойко переносил очередной укол. К тому времени я учился на педиатрическом факультете, решение о поступлении на который я, наверное, принял в первую очередь из-за него. Позже я часто вспоминал этого маленького стойкого солдатика. Алексея лечили регулярно, как говорится по всем правилам науки, которую я тем временем постигал в институте. Замечу, что грандиозных сдвигов в состоянии его здоровья не наблюдалось. Короткие передышки и вновь болезнь. Так продолжалось, до той поры, пока кто-то из умных не подсказал ему заняться Ушу. Регулярные занятия спортом потихонечку вытащили его из трясины болезни. Он физически окреп и к восемнадцати годам ни чем не отличался от своих сверстников. Парнем он рос достаточно покладистым, дружелюбным и компанейским. По своему, но очень нежно, любил мать. Мамуся, так он называл маму, в нем тоже души не чаяла. Меньшенький, Алеша — кровиночка, как ты там в армии? Из армии пришел Алексей так, как будто два года "чалил" на зоне. Татуированный, блатной и с неумеренным аппетитом по отношению к алкоголю. Сколько было задушевных разговоров, бесед, нравоучений, а толку…. Лешка пил и работал, работал и пил. На первый взгляд вполне обычная современная картинка. Честно говоря, я ни когда особенно не задумывался по поводу алкогольной тематики. Мне всегда казалось, что человек пьет от нечего делать, от не желания и не умения жить нормальной, естественно в моем понимании, жизнью. Как не странно, но Алексей сам достаточно быстро понял, куда катится. В один из дней он пришел ко мне и попросил о помощи. Я ни когда ранее не занимался алкоголизмом, поэтому почесав голову, я ничего более умного не придумал, как назначить ему плацебо. Естественно расписал свойства уникального импортного суперпрепарата, специально привезенного из Германии. Все это облек в красивую упаковку, заполнив ее таблетированной глюкозой. Идея сработала, но ненадолго. Протрезвевшие мозги потребовали решить основной жизненный вопрос. Где заработать денег? Честным путем получались только крохи, а вокруг бушует соблазн. Идея проста, как мир. Есть сила, возьми сам, что пожелаешь. "Гоп-стоп", неудачная попытка ограбления, тюрьма и горючие мамины слезы. Год следственного изолятора, суд, два года условно и вот уже передомной доморощенный урка, но по-прежнему добрый и любящий сын, и мой брат. Конечно, думалось, что наличие горького опыта повернет его жизнь на новый путь, но мы ошибались. Беда не ходит одна. Наркотики, передозировка и смерть на лестничной клетке чужого дома. Обычное дело для многих стран и городов и страшная трагедия для любой семьи, где она произошла. Эту смерть я не ждал. Не готовился. Она подкараулила и ткнула лицом в наркотическую грязь. Эту смерть я не переживал, как врач. Я ее переживал, как обычный человек, у которого не стало брата.
Смерть сделала свой ход, бросив свой вызов. Я не помог Лешке и получил пощечину. Пощечину получил врач, у которого под носом погибает родной человек. Не знаю, смог бы или нет, я ему помочь сейчас? Спустя годы я это пытаюсь сделать для других. Наркология стала для меня не работой, а средством хоть как-то извиниться за Лешкину смерть. Поэтому я еще раз настаиваю и говорю, что любая смерть проверяет нас и учит. Чужая смерть оставляет след, а смерть близких оставляет в душе огромный шрам.
Подкова радуги.
Ветер порывами то набегал, то отступал. Небо быстро затягивали серо-фиолетовые облака. Ветер усиливался. Временами казалось, что он вырвет гнущиеся под его напором деревья. Пыль и сорванные ветром листья понесло вдоль дороги и завертело в смерче-подобном танце. Где-то за горизонтом отрывисто и сухо ухнуло и гулким эхом разнеслось грозовое предупреждение. Все чаще и яснее становились раскаты. Там же на границе горизонта полыхнула электрическим разрядом огромная разлапистая молния, удивляя и пугая своей первобытной красотой и мощью. Первые капли не заставили себя долго ждать. Они редко и крупно ударили в придорожную пыль, разогнав нахохлившихся воробьев. Еще одна, еще и вот с нарастающим гулом вода обрушились на землю. Стена дождя, несущиеся потоки, шум ветра, рваные кроны деревьев все смешалось и шумело. Шумела и бурлила вода в водостоках, хлопали окна и двери. Дождь безжалостно хлестал, барабанил в стекла и колотил по дребезжащим карнизам… Минута и казалось, что нет на земле места, где можно укрыться от разбушевавшейся природы. Стихия свирепствовала. Гул дождя постепенно перешел на ровный непрерывный монотонный шум. Огромнейший душ равномерно и методично увлажнял каждый клочок земли.
В такие часы, кажется, что вся жизнь сосредоточилась в маленькой комнатке, где весело потрескивая в печке, горят дрова. Запах влаги, сырой листвы и обволакивающее печное тепло отстраняют и отгораживают от суеты и дают почувствовать нечто настоящее ради чего стоит жить. Это ощущение трудно передать словами его чувствуешь кожей, кончиками пальцев, ноздрями. Уединенность, отрешенность от окружающего, запахи бревенчатой избы и гудящая печь. Сонное блаженство. Потрясающее не с чем несравнимое ощущение внутреннего восторга и умиротворенности, первобытного осязания бытия.
Дождь поубавил свою прыть. Ветер в последний раз рванул, и серая пелена неба треснула. Лоскутья туч на фоне умытого неба уносились на запад. Сквозь мелкие падающие капли засверкали солнечные лучи, все окрасилось и заиграло цветными бликами, а на востоке появилась подкова радуги.
