Сергей Петренко - Апрель. Книга вторая
Тионат выбрал меня не случайно. Я понял это, когда он отворил незаметную дверь — за нею была маленькая комната, совсем крохотная, там помещалась только кровать, на которой лежал мальчик. Я в первый миг подумал, что это кукла. Он был неподвижен, руки держал прямо вдоль тела — нормальный человек никогда не будет так лежать долго.
Потом я решил, что он мёртвый. Глаза его были открыты.
Потом он моргнул.
Я хотел шевельнуться, но понял, что онемели и руки, и ноги, и было будто страшно, но по-другому — потому что происходило что-то такое, что не помещалось во мне.
— Что ты перепугался? — спросил Тионат как-то весело.
Я показал на мальчика рукою.
— Он похож на тебя, но это не ты. На самом деле, внешнее сходство необязательно, важнее некоторые другие тонкости. Например, то, как вы взаимодействуете с миром. Допустим, если бы он был непоседой и жил только беготнёй и играми со всякими шалопаями, — а ты бы любил оставаться в тишине, в уединении с собой, совместить эти типы сознания не получилось бы никак.
Тионат подхватит мальчика подмышками и поставил на ноги. Секунду маг поддерживал его, потом отступил. Мальчик качнулся. Глаза его вдруг широко распахнулись, он шагнул вперёд, ко мне, снова качнулся, быстро вытянул вперёд руки — опереться — и вцепился в меня.
Я раскрыл рот — заорать от ужаса. Но спазм сжал всё внутри, воздуха не было.
Тионат беззвучно смеялся, глядя на нас.
То есть, он растягивал губы и трясся от смеха. Глаза его не менялись.
Наконец он отцепил от моих плеч руки мальчика и отвёл его дальше — поставив рядом с хрустальной глыбой.
— Очень страшный мальчик… — пробормотал Тионат. — Еле справился с ним. Он мог тебя убить!
— Правда?! — изумился я.
— Нет, болван!.. Чего вы все так боитесь абсолютно безопасных явлений?! Такие, как ты сигают, со скал и пробивают себе затылки о камни, только чтобы показать смазливым сучкам, какие они бесстрашные. А тут, увидев человеческое тело, абсолютно здоровое и безопасное — срут под себя… Знаешь, сколько раз мне приходилось тут убираться?
Я невольно опустил взгляд к полу.
Тионат опять затрясся от смеха.
— Ты ещё ничего. С тобой можно иметь дело… Успокойся, это обычный мальчишка из дальней деревушки, пастушок. Волки сожрали любимую корову местного старосты — и пацан побежал, куда глаза глядят. Думал, в городе народец живёт богато, вот и прокормится как-нибудь, собирая милостыню. Я успел его приметить, прежде чем местные щенки занялись им всерьёз. Очень подходящий паренёк — неглупый и жил своим внутренним мирком. Когда-то, когда я только начинал опыты, я бы даже не стал его стирать, из жалости. Но на самом деле, таких как он — множество.
О, нет, не бойся — ты не станешь подобным ему. Когда я увидел тебя, меня удивило сходство, и я подумал, что это может пойти на пользу… нельзя терять столь редкой возможности.
— Почему он… такой? — прошептал я.
— У него уже нет сознания. Практически, это теперь не более чем кукла. Которая, однако, может снова стать человеком. Оживи его! Помни — ты сам при этом ничего не теряешь. Просто отбрось ненужный, бессмысленный страх…
Я ничего не ответил. Но не сопротивлялся, когда Тионат подвёл меня к хрусталю.
Пальцы у него были горячими, почти обжигающими, а меня начал бить озноб. Я вдруг понял, что сейчас случится. Мне стало ещё страшнее, так страшно мне не было в жизни — но тут же вспыхнул и восторг. Ни за что, никогда, никому этого не понять. Я осознал всё, что будет, за мгновение до того, как это произошло. Я понял — за один миг! — что сейчас тут, рядом со мною, появится человек, понимающий абсолютно любое моё чувство и желание, знающий все мои мысли — но не как посторонний, а точно так же, как знаю их я сам, и поэтому от этого не будет страха или стыда — но один лишь восторг, радость — потому что он, этот второй человек, отнесётся к тому, что во мне, абсолютно так же, как я сам — простит за плохое и обрадуется хорошему. И в первое мгновение мы будем настолько одинаковы, мир вокруг остановится, замрёт… А потом мы начнём отличаться друг от друга — самую капельку, и это крохотное различие будет обладать огромной сотворяющей силой, и это будет так прекрасно, что я закричал от радости.
Откуда взялось во мне всё это знание? Думаю, в хрустале остались какие-то следы прежних опытов. Неважно. В тот миг я не задавался вопросами. Озноб, мучивший меня, стал сильнее, а впереди был какой-то жар, и я побежал навстречу…
А потом это кончилось.
Я услышал голос издалека. Неясный. Кажется, он сказал удовлетворённо: «прекрасно!».
Я шагнул в сторону. И шагнул в строну он. Так, что мы оказались друг напротив друга. Как-то бешено заколотилось сердце, и я снова испугался, что сейчас умру — а это было невыносимо — умереть теперь! Мы протянули руки друг другу, а потом прижались друг другу — и отпрянули, и я на минуту снова испугался странной мысли — потому что я не знал теперь, кто из нас настоящий, первый, а кто — второй, копия, и мы стали разглядывать друг друга, и тут я понял, что, хотя мы отличаемся — на мне кремовая туника и сандалии, а он босой и туника на нём подлиннее и потемнее, и ногти длиннее, а волосы спутаны… и я увидел родинку у него на плече и длинную, подсохшую царапину на локте… но я всё равно не мог понять, какой Я был настоящим? Я мог быть и тем, и другим… Даже сандалии я мог скинуть недавно — всё, что касалось различий между нами, как будто истончилось, растаяло в памяти…
— Идеально… — тихо сказал Тионат. — Никогда ещё не получалось так идеально. Я вам завидую, дети.
Мы улыбнулись. Сейчас я чувствовал такой восторг, что любил Тионата! И весь мир любил…
— Но… — Голос его изменился. — Не могу дать вам побольше времени для счастья. Как бы ни хотелось… мне, правда, доставляет удовольствие видеть вас… таких. Но медлить нельзя. Один из вас скоро погибнет.
…Моё Зеркало проецирует сознание донора на восприемника, и чем полнее совпадение их материальных тел — тем успешнее опыт, тем дольше проекция будет жизнеспособной. Случалось так, что двойник погибал уже спустя несколько мгновений. Но иногда проходили минуты, и я начинал надеяться, что материальное тело полностью подчинено. К сожалению, некоторые области мозга невозможно очистить достаточно хорошо, не погубив их. В какой-то момент происходит неуправляемый выброс, скрытые остаточные области сознания стремятся восстановиться, и конфликт уничтожает наведённое сознание. Когда это может случиться, я точно не знаю — наверное, в вашем случае могут пройти даже часы. Одно я скажу совершенно точно — сна один из вас не переживёт.
