Владимир Холкин - Авгур
- Чего, Серега?
- Стой там, я спущусь! - и он метнулся с балкона.
Андрей недоуменно пожал плечами и вытер вспотевший лоб. Потом аккуратно отвинтил крышку и сделал большой глоток из бутылки. Ладно, подождем, фиг ли...
Серега бомбой вылетел из подъезда. Он даже майку не потрудился надеть - белое пузо вызывающе сверкало на солнце. Узор на руке у него был довольно сложный, охряный с зеленоватым оттенком.
- Слышь, малой, - Серега тяжело отдувался. - Ты, это... В натуре, что ли?
Несмотря на некоторую нечеткость формулировки, Андрей уловил, о чем идет речь. Он тяжело вздохнул и уже привычным движением задрал рукав на левом предплечье. Серега впился глазами в 'татуировку'.
- ...! - сказал Хомяк. - А я думал, брешут, бляха...
- Это все ты виноват, Серега, - укоризненно заметил Андрей.
- Я?!
- Ну, а кто ж еще? Ты мне что сказал? 'Зеленый будешь или, может быть, желтый'. А что получилось? Короче, за базар придется ответить...
- Малой, млять, я же не знал! - Хомяк, похоже, реально сел на измену. - Я тогда с бодунища был, не соображал ни хрена...
- Да расслабься, - с досадой сказал Андрей. - Шуток не понимаешь? Чего ты вдруг такой нервный?
- Шуток? А, ну да, блин... гы-гы... Тут, короче, такая тема...
Он замялся, а глазки беспокойно забегали. Андрей терпеливо ждал, потом, наконец, не выдержал:
- Серега, давай, телись. А то я сейчас расплавлюсь.
- Ну, это, короче, малой... Андрюха, постой на стрелке, если не западло...
Андрей поперхнулся минеральной водой.
- Чего?..
Хомяк оглянулся по сторонам и зачастил полушепотом:
- На нас тут один гоблин наехал... Ну, то есть, это мы на него наехали... То есть он, мля, реально борзый, нюх потерял вообще. Не с нашего города, я его до этого ни разу не видел. И сразу, сука, пальцы гнуть начал, понты кидать. Ну, мы и... Короче, крыша у него конкретная оказалась - круче только яйца, бляха. Если б я заранее знал - обошел бы за километр. А теперь они: 'Мы тебя закопаем'. А вот х... вам! Короче, Андрюха, я им стрелку забью - на мерцающего они хрен залупнутся...
Андрей слушал возбужденного Хомяка и не верил своим ушам. Наконец, улучив момент, когда тот замолк на секунду, попытался воззвать к разуму собеседника:
- Серега, окстись, ау! Ты вообще с кем сейчас разговаривал? Где я - и где стрелка, подумай сам! Нашел, блин, тоже защитника...
Но Серега уже воспарил мечтою в горние выси:
- Я тебе отвечаю - они зассут, когда эту хрень увидят! Я бы точно зассал...
Последний аргумент показался Андрею не совсем убедительным, и он уже приготовился возразить, но тут им пришлось прерваться. Во двор со стороны улицы влетели белые 'жигули' с тонированными стеклами, и из всех четырех дверей почти синхронно вылезли мужики с короткими стрижками. Телосложение крепкое, морды наглые - так бы Андрей, наверно, записал в протоколе.
- Здорово, станичники, - дружелюбно сказал один - пониже ростом, чем остальные.
- Приехали, мля, - пробормотал Хомяк, и Андрей не понял, что имелось в виду - то ли конкретно прибытие 'жигулей', то ли общая ситуация в жизни. Скорее всего, второе. Серега лихорадочно озирался.
- Загораем, Хомяк? - поинтересовался вежливый собеседник, кивая на голое Серегино брюхо. - Тебя же, сука, предупредили - сегодня ровно к обеду. А сейчас...
Он неспешно посмотрел на часы.
- ...уже без двадцати три. И как это понимать?
- Я не успел, - сказал Серега охрипшим голосом.
- А, - кивнул мужик, - это другое дело. Занятой человек, бывает. Ну, лучше поздно, чем никогда. Экипаж подан - садись, поехали.
- Я... я не поеду, - сказал Хомяк.
- Да ладно? Здесь останешься, что ли? Не, Хомяк, извини. Не катит.
Он кивнул своим спутникам, и двое подошли ближе. Еще один остался возле машины - наверное, страховал. Хмырь в белой тенниске небрежно отодвинул Андрея, и тот, споткнувшись о неровный асфальт, приземлился на задницу под балконом.
- Вы лучше его не трогайте, - забормотал Серега. - Андрей, покажи им! Отвалите лучше, или вам всем п...
Бандит, стоявший слева, без замаха двинул ему в солнечное сплетение. Хомяк согнулся, подавившись последней фразой. Второй боец мельком взглянул на Андрея, который как раз поднимался на ноги, и лениво сказал:
- А ты посиди пока.
И ударил его ногой.
Удар был несильный, как на разминке. Скорее, просто толчок, чтобы Андрей не удержал равновесие. Каблук попал ему чуть ниже ключицы, почти не причинив боли. Хуже было другое - качнувшись назад, Андрей приложился затылком о бетонную стену и даже, кажется, на миг потерял сознание. Во всяком случае, перед глазами что-то мигнуло. А когда он снова сфокусировал взгляд, двор уже выглядел по-другому.
Ему показалось, что кто-то уменьшил яркость дневного света. Солнце превратилось в тусклый фонарь, неспособный обжечь глаза, краски вокруг поблекли, а небо утратило лазурный оттенок - теперь оно было как мутный известковый раствор. Трава на клумбе пожухла, а розы, которые заботливо растила бабулька из второго подъезда, съежились и начали увядать, как будто у них разом отсохли корни. Желтый листок осторожно лег на асфальт, а Андрей, машинально подняв глаза, увидел, как облетает высокий тополь, стоящий в центре двора.
И почему-то воспринял это как должное.
Люди оцепенели, словно рептилии, которым не хватает солнечного тепла. Движения стали вялыми, а лица, которых коснулось дыхание наступающей осени, бледнели, превращаясь в неподвижные маски.
Андрей встал, отошел на два шага влево, и только тогда ближайший бандит отреагировал на это движение - он медленно повернулся в нужную сторону и несколько секунд стоял неподвижно, как будто не мог осмыслить увиденную картинку. Потом его зрачки расширились как под воздействием атропина, а рот раскрылся в беззвучном крике.
- Ну, а как ты думал? - мягко спросил Андрей.
Стриженый боец повернулся и бросился со двора. Его движения были дергано-неуклюжими, ноги не сгибались в коленях - как у механической куклы, которую забыли вовремя смазать. Андрей мог бы догнать его прогулочным шагом, но это было неинтересно. Он развернулся ко второму бойцу, который уже отпустил Серегу и теперь прижимался спиной к стене. Андрей подошел вплотную и взял его за запястье, чтобы лучше рассмотреть 'паутину'.
- Говорят, - сказал он бандиту, - что мерцающий может скопировать узор обычного человека и, тем самым, украсть у него судьбу. Брехня, наверно, как полагаешь?
Кажется, тот пытался кричать, но голос был не громче комариного писка. Андрей посмотрел на свое предплечье, которое сейчас было цвета подгнившей вишни, словно набухло венозной кровью, и приложил его к бледно-синему узору бандита. Кожа мгновенно слиплась, и Андрей почувствовал, как нити его 'паутины' жадно пульсируют, внедряясь в чужую плоть.
