Екатерина Спасская - Коридор Времени
— Восемь? Так много? Почему?
— Прошу простить меня, — старик поднялся со скамейки и отвесил очередной поклон. — Ни в одной известной нам летописи никогда не упоминалось ни о чем подобном.
— Знаю, за всю историю Воинов не появлялось больше трех. Эта традиция никогда не нарушалась, во всяком случае, насколько мы можем говорить об этом, практически ничего не зная о Судьбе. Как ты думаешь, что все это может значить?
— Если бы я только мог знать…
— Великая Восьмерка поведала нам, что скоро события выйдут за пределы берегов привычного. С соседями пока тихо?
— Да, да, — быстрыми кивками подтвердил слова Арлет.
— Я имел в виду не пограничные земли.
— Д-да, — старик слегка побледнел, на лбу уже успел выступить пот.
— Хорошо, — кивнул Аурелиус. — Можешь возвращаться обратно. Я решу все проблемы.
— Но, прошу вас, Аурелий, восемь Воинов…
— Можешь возвращаться, — повторил парень с уже более жесткой ноткой в голосе.
— Как вам будет угодно.
Арлет в последний раз поклонился и, устало опустив плечи, исчез в воздухе, оставив после себя едва различимую рябь.
Аурелиус поднял глаза к высокому чистому небу, усеянному звездами.
Восемь Воинов Судьбы. Похоже, это тысячелетие войдет в Великую Летопись. И не только тысячелетие. Даже в самых амбициозных мечтах Аурелиус не помышлял встретиться хотя бы с одним из этих Несущих Смерть. А тут…
Зачем же она им понадобилась именно сейчас? Всем восьмерым. Что ж, мы еще посмотрим, кто в этот раз одержит верх. Посмотрим.
Глава 6
Первое, что я почувствовала, проснувшись утром на мягкой кровати, было ни с чем не сравнимое домашнее тепло, щедро разлитое по комнате. Сладко зевнув и потянувшись, я открыла глаза. Спальня вся была наполнена ярким солнечным светом, сочащимся сквозь распахнутое окно. С улицы доносилось щебетанье птиц, нарушаемое лишь шелестящим трепыханием белой легкой занавески.
Да, очень давно я не просыпалась с таким удовольствием. Никуда не нужно торопиться, никто не будит тебя телефонными звонками. Только тишина и покой. Неслышно поднявшись с кровати, я нащупала руками джинсы и быстро оделась.
Оставив постель неприбранной, я вылетела в коридор, где едва не столкнулась с Артемом.
— Доброе утро!
— И тебе! Как спалось?
— Потрясающе! Здесь, кажется, даже воздух восстанавливает силы. Проснулся, словно заново родился.
— Вадим здесь? — Поинтересовалась я. — Что-то не припомню, когда он вернулся. Наверное, очень поздно.
— Не знаю, в котором часу наш гостеприимный бизнесмен возвратился домой, только сейчас он на кухне готовит завтрак, и что-то мне подсказывает, на пустой желудок мы не уйдем.
Ароматы, доносившиеся с кухни, действительно заставляли забыть обо всем на свете.
— Тогда чего мы ждем? Вперед! — Воскликнула я. — После всего пережитого умереть с голоду было бы слишком глупо.
И мы поспешили к источнику аппетитных благоуханий.
На кухне царил такой же идеальный порядок, как и во всем доме. Аккуратный стол с четырьмя табуретами, безупречно чистые белые стены. Но больше всего внимания мы, безусловно, уделили одетому в синий фартук Вадиму, колдовавшему над плитой. Хотя, честнее будет сказать, смотрели мы не на него, а на то, что он готовил.
— С добрым утром! — Вадим с улыбкой кивнул нам слегка раскрасневшейся от жара головой. — Сейчас будем завтракать. Садитесь пока за стол.
Едва мы с Артемом взгромоздились на табуреты, как перед нами в мгновение ока выросли стопка поджаренного хлеба, масло, малиновое варенье (к нему сразу же потянулись мои руки) и стеклянный кувшин с соком.
— Закусите пока тостами, а я сейчас тут закончу, — Вадим махнул рукой на шипящую сковородку.
Долго нас упрашивать не пришлось, и мы с удовольствием принялись за еду.
Не успели мы проглотить пару кусочков, как Вадим принес тарелки с яичницей и беконом, а минуту спустя он поставил на стол широкий поднос с еще дымящимися хрустящими булочками. От подобного изобилия у меня глаза разбежались.
— Ешьте, ешьте, — хозяин тоже сел с нами за стол. — Сегодня нам предстоит довольно продолжительный променад, так что не стесняйтесь.
Окончание трапезы прошло почти в полном молчании, изредка нарушаемом нашими восторженными отзывами о еде и скромными ответами хозяина, мол «ну, что вы, вот моя бабушка готовила так, что язык проглотить можно, а я…»
Когда тарелки опустели, а животы наполнились вкуснейшим завтраком, Вадим неожиданно вышел из кухни и вернулся, держа в руках что-то очень тяжелое, оказавшееся толстой книгой.
— Ничего, что я загружаю вас с утра пораньше? — Спросил он. — Просто сегодня вы вряд ли вернетесь сюда. Оно и понятно: нужно осмотреть квартиру, разобраться с вещами.
— Все в порядке, — кивнула я. — А что это?
— Это — самый настоящий раритет, — торжественно произнес мужчина, бережно кладя книгу на стол. — Признаюсь, я серьезно увлекаюсь мистикой. Не только фантастикой, но и всяческими сказаниями, верованиями, я бы даже сказал, оккультизмом.
Вот так сюрприз! Хотя давно пора уже перестать удивляться чему бы то ни было — все же каждый занимается в свободные часы, чем душа пожелает. Тем временем Вадим продолжал.
— Я обыскал такое множество источников интересующей меня информации, что даже уму непостижимо, но эта книга стала для меня поистине бесценной находкой. Здесь я прочел много такого, что заставило серьезно задуматься… надо всем. Возможно, я тороплю события и забегаю вперед, но я хочу, чтобы вы знали, — теперь Вадим смотрел только на меня. — Знали, что именно делаете.
— Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, — призналась я.
— Сейчас объясню, — мужчина слегка тряхнул головой и продолжил. — Я весьма наслышан о вас, Анна, как о подающем большие надежды дизайнере и художнике. Поэтому-то вы и приехали сюда. Мне нужен ваш талант, чтобы воплотить в жизнь вот это.
Вадим положил руку на книгу.
— Я хочу, чтобы вы перевели кое-какие рисунки из этой книги на стены одной из комнат.
Воцарившейся тишине позавидовал бы любой монастырь. Пока я понемногу переваривала услышанное, Вадим продолжил.
— Это, как осуществление давней мечты. Вы не представляете, что для меня значат эти символы. Это единение с чем-то непонятным, иррациональным, не подчиняющимся никаким объективным законам. Возможно, подобное трудно понять, но все же. Комната, в которой моя сущность сможет беспрепятственно сливаться с этой духовной… субстанцией — моя самая сокровенная мечта, понимаете?
Я кивнула. Мне стало как-то неудобно от столь неожиданного признания. Конечно, это странно, но почему бы и не отказать человеку, жаждущему… э-э-э, «слияния с субстанцией». Во всяком случае, я просто не вижу в этом ничего плохого. Кто-то находит себя в науке, кто-то — в искусстве. Каждому свое.
