Галина Ли - Своя дорога
— Не видел, зеркала разлетаются на осколки от одного взгляда.
Волшебник задумался, а потом снова пристал — Объясни, как выглядишь после перекидывания.
Как, как — чудовищно, вот как.
Хоть мне очень не хотелось этого делать, пришлось дать краткое описание существа отразившегося в волшебном зеркале, — Тело обычное, только небольшие шипы на плечах и еще на предплечьях, на голове вместо волос костяной гребень в три ряда. Кожа белая, просто ненормально белая, губы отсутствуют, вместо них щель, нос как у… если бы у змеи был нос, то он выглядел также. Глаза...
Я немного помолчал, это была самая неприятная часть рассказа, — Глаза закрыты пеленой, словно там один белок.
О голых красных веках я умолчал.
Агаи смял подбородок ладонью, рассматривая меня новым, изучающим взглядом, а потом вздохнул, — Нет, не вижу ауры мрака. Вроде бы демона описываешь, но очень странного. Что же за зверь такой невиданный в тебе сидит?
Мда, зря только мучился. Стоило ради подобного ответа раскрывать рот.
— Ну а чувствуешь что, во время преображения? — задав вопрос, сирин не успокоился, за ним тут же последовал следующий, — А после того как снова становишься человеком — что?
Видно досада изменила выражение моего лица, потому что аптекарь тут же поспешил добавить, — Дюс, пойми, это не пустое любопытство. Я ведь оборотень, и Танита тоже, как это происходит у нас, знаю, поэтому и хочу сравнить.
Ладно, как говорится, взялся за гуж… Что же я такое чувствую?
Рассказ длинным не получился.
— Если это происходит в бою, то сначала вот здесь, — я ткнул себя чуть выше грудины, — Становится горячо, а потом тепло распространяется по всему телу. Во время соития ничего не чувствую, мне к этому моменту уже и так жарко.
Агаи снова задумался.
На этот раз молчание затянулось до вечера. Его жена сначала пробовала расшевелить юношу вопросами, но когда он на очередную фразу вновь буркнул что-то невпопад — смирилась. Видно не в первый раз сталкивалась с таким поведением.
Вечером, когда мы остановились в ближайшем к господскому дому селении на ночлег, волшебник, наконец, вынес свой вердикт, — Дюс, я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, что этот облик еще не конечный. Я тоже не сразу стал птицей. Первое перевоплощение случилось в двенадцать лет. Оно было просто ужасным. Изменились только ноги, да тело пухом покрылось.
Сирин улыбнулся, — Пух прорастает у нас еще в младенчестве, стоит только начать мерзнуть. Представляешь, как я выглядел, с человеческим туловищем по пояс, с птичьими ногами и бедрами, да пучком перьев вместо нормального хвоста? А ведь знал, что это произойдет именно так, и все равно потом дрожал, как осиновый лист до следующего изменения.
Не могу сказать, что рассказ показался таким уж оптимистичным, но некоторую надежду он все-таки вселил.
— Тебе не кажется, что у меня возраст немного не тот? Не подростковый? Я уже давным-давно взрослый мужчина.
Агаи пожал плечами, — Так ты же не сирин и судя по тому, что почти не чувствуешь свою вторую ипостась, она явно задержалась в детстве.
— А может все-таки демон?
Этот вопрос мучил меня больше всего. Я здорово опасался, что нечеловеческая «половина» сознания объявится в самый неподходящий момент, хотя верил — она не сможет поработить меня. С какой стати? Что бы там внутри не таилось, а нынешнее «я» со мной уже давно и заслужило доверие.
Волшебник окинул меня быстрым взглядом и с сомнением покачал головой, — Не думаю. Разве что полукровка, и большую часть взял от человеческих предков.
Потом юношу посетила новая мысль и он, сверкнув зелеными очами, выдвинул предложение, — Знаешь, нам надо раздобыть демона! Я его… изучу, и сравню с тобой!
Тьфу! Пошли дурака богу молиться… Только демона нам для полного счастья и не хватало!
— Подожди, доберемся до Пустоши, там много всякой пакости, только успевай отбиваться, может и на демона наткнемся, — пообещал я.
Не успели мы устроиться на постоялом дворе, как в дверь комнаты постучали.
На пороге, вытянувшись в ровный столбик по всем правилам этикета, стоял дядин слуга. Он с интересом обшарил взглядом нашу компанию и торжественно провозгласил, — Господин Атье Лирой приглашает купца из Лоед Агаи Диту на ужин вместе с супругой.
Пока «купец из Лоед» в изумлении хлопал глазами, свыкаясь с мыслью что он, оказывается, торговец, я учтиво ответил за него, — Мой хозяин счастлив принять это приглашение! Но предупреждаю, господин Агаи никуда не ходит без своего телохранителя, то есть меня.
В ответ на безмолвный, полный любопытства взгляд, я наклонился к уху и шепнул, — Бизнес, знаете ли. Конкуренты слишком жестоки. Никому нельзя доверять!
— Дюс, зачем? — прошипел аптекарь, стоило только закрыться двери.
— Что — зачем? — поинтересовался я, — Зачем назвал купцом или зачем согласился ответить на приглашение?
— И то и другое! — строго сверкнул глазами волшебник.
Я пожал плечами, — Ностальгия замучила. Хочу посмотреть на дядю и на свой бывший дом.
— И все?!
Агаи выглядел таким изумленным, что меня даже смех разобрал. Похоже, парень не ожидал, что мне свойственны простые чувства.
— И все, — подтвердил я и добавил, — К тому же требовалось хоть как-то объяснить наше появление в приграничье. Не на воды же ты едешь отдыхать с семейством.
А потом обратился к оборотню, — Танита, не обидишься, если мы не возьмем тебя с девочкой на званый ужин? И если я попрошу посидеть в номере в кошачьей ипостаси?
Рош- мах только повела округлыми плечами.
Что- то покладистая она сверх меры в последнее время, даже тревожить начинает.
У дяди то, похоже, проблемы.
Именно такой была первая мысль, возникшая при виде поместья. Вокруг остатков старой крепости, разобранной во времена моего детства на кирпичи для хозяйственных построек, возвели новую, выполненную по всем правилам науки фортификации. Даже ров не поленились выкопать и завернуть в него сток небольшого ручья. А раньше обходились простенькой стеночкой в четыре кирпича, с наведенными на нее обережными и сигнальными заклинаниями.
Или с кем-то поссорился, или появилась новая опасность, раз добровольно пошел на такие издержки.
Изменения коснулись не только внешнего вида усадьбы. Стоило ступить за порог господского дома, как обнаружилось, что последние веяния моды добрались и до этого медвежьего края: стены выкрасили в голубой цвет, потолок украсили гипсовой лепниной и позолоченными вензельками. Вместо массивных старинных скамей и стульев — легкомысленные креслица с гнутыми ножками. Даже картины на стенах, и те посвежели в новых рамах, украшенных все той же позолотой. А уж зеркал то, зеркал вокруг…
