Пирс Энтони - Зеленая мать
— Ага, наркотик, — согласился ударник.
— Думаю, что может.
— Тогда мы тоже хотим Ллано!
— Я не знаю, где его искать, — объяснила Орб. — Наверное, придется много путешествовать.
Ударник взглянул на своих товарищей:
— Будем путешествовать!
— Но мы совсем не того класса музыканты, — заметил гитарист.
Орб опасалась, что это точная оценка. С другой стороны, она хочет найти свою Песнь, и если желания этих юнцов совпадают с ее собственным, значит, надо искать выход из создавшегося положения.
— Может, нам стоит попробовать сыграть вместе? — предложила Орб.
— Точно, рискнем, — с готовностью отозвался ударник. — Что, парни, попробуем сбацать эту ее песенку?
Органист прикоснулся к клавишам, повторяя тему, которую Орб только что играла. К нему присоединился гитарист, а потом и ударник, удачно поймавший ритм.
Орб кивнула. С виду эти ребята действительно были хмыри хмырями, но играли они хорошо. Она тоже взяла арфу и запела.
Снова по залу поплыла магия, коснулась рук музыкантов и усилилась — теперь казалось, что все играющие наделены ею. Орб никогда раньше не видела подобного эффекта — правда, она никогда раньше не играла вместе с кем-нибудь. Девушка была удивлена и обрадована.
Песня кончилась.
— Черт! — сказал ударник. — Еще круче, чем раньше!
— Думаю, мы сумели — как вы выражаетесь? — сделать то, что хотели, — промолвила Орб, все еще под впечатлением от произошедшего.
— Ну, мы не совсем так выражаемся, — отозвался ударник. — Но ей-Богу, выходит у нас здорово!
В дверях снова появился Танатос, и все обернулись к нему. С ним была чернокожая девушка лет шестнадцати, тоненькая и красивая.
— Это Луи-Мэй, — сказал Танатос. — Она уже пела с вами однажды.
— Еще бы, и как пела! — воскликнул ударник и поднялся, чтобы подойти к девушке.
— Я… — нерешительно начала она. — Я хотела бы… Никогда раньше не пела ничего в этом роде, но с тех пор все не могу забыть, как это было…
— Ну ясное дело, — кивнул ударник.
— Когда наш проповедник увидел Смерть, он просто велел мне идти за ним. Он понял, что больше мне нельзя оставаться в хоре. Но… — девушка взглянула в сторону Орб, — я вижу, у вас уже есть певица?
— А разве существуют какие-то ограничения? — спросила Орб.
— Не-не! — быстро сказал ударник. — Если у нас с ней пойдет, значит, пойдет. Давайте попробуем!
И они попробовали. Луи-Мэй не знала ирландских песен, поэтому они нашли песню, которую знали все, и исполнили ее вместе.
Сработало. Магия слилась со звучанием инструментов и с голосом Луи-Мэй, и обычная песня стала волшебной. Голоса Орб и Луи-Мэй отличались по тону, но сливались в восхитительной гармонии, а музыка усиливала эффект.
Казалось, прошла целая вечность, пока песня кончилась.
Танатос кивнул:
— По-моему, вы сработаетесь.
Луи-Мэй обернулась в сторону двери. Там стоял старый чернокожий проповедник.
— Поезжай-ка ты с ними, девочка, — сказал он. — Видать, такое твое призвание. Я знаю. Бог хочет этого. Я поговорю с твоей родней.
Священник повернулся и вышел.
— Ну, видать, мы собрали группу, — сказал ударник. — Вы, пташки, хотите разъезжать с нами, ясно…
— Пташки? — спросила Орб. — Это что, маленькие птенчики?
Трое юнцов и Луи-Мэй рассмеялись.
— Ну, вроде того, — подтвердил ударник. — Но знаешь, нам надо, чтобы нас кто-нибудь позвал, иначе это все просто болтовня. Мы… ну, репутация у нас не то чтобы…
— Я устрою вам представление, — сказал Танатос.
— Как тогда? На улице?
— Нет, настоящий ангажемент. Я уверен, что Луна сможет все организовать.
— Кто?
— Моя кузина, — ответила Орб. Они с Луной редко объясняли людям, кем приходятся друг другу на самом деле. «Кузина» — вполне подходящее название.
Орб обернулась к Танатосу:
— Но как же мы можем навязываться? Луна не обязана…
— Она сама меня об этом попросила.
Значит, Луна намерена оказать ей реальную помощь, отметила про себя Орб.
— Вы бы собрали инструменты, — сказал Танатос, обращаясь к юным музыкантам. — Транспорт ждет.
— Транспорт? — испугался ударник. — Мы что, куда-то едем?
— В Кильваро.
— Но…
Танатос пристально посмотрел на ударника. Юнец побледнел:
— Ага, понятно. Едем.
Всей толпой они вывалились на улицу, где стоял Морт, по-прежнему в виде автомобиля. Барабаны, гитары, электроорган и кучу электронного оборудования свалили в багажник, хотя с виду ни за что нельзя было догадаться, что все это туда влезет. Потом молодые люди уселись на заднее сиденье, Орб и Луи-Мэй — на среднее, а Танатос занял место водителя.
Орб раньше не замечала, чтобы у этого автомобиля было три сиденья или чтобы в нем могло свободно разместиться шесть человек. Но, с другой стороны, она не слишком внимательно приглядывалась к Морту в этом обличье.
Машина выехала на оживленную улицу.
— Ох! — сказал вдруг Танатос. — Похоже, надо съездить забрать кое-что. Дело неотложное. Извините меня, ребята, это много времени не займет.
Никто не возражал. Но что он собирался «забрать»?
За окном все вдруг расплылось. Похоже было, что они с самоубийственной скоростью мчатся по незнакомой сельской местности.
— О Господи! — воскликнул вдруг кто-то из «Скверны». — Мы же насквозь все проезжаем!
Похоже, так оно и было. Машина преспокойно проносилась сквозь здания, деревья и даже какую-то гору, позволяя пассажирам на миг увидеть их изнутри. Орб и Луи-Мэй были потрясены этим зрелищем не меньше чем мальчишки. Орб заметила, как чернокожая девушка перекрестилась.
И вдруг все закончилось — так же внезапно, как началось. Декорации сменились; теперь машина ехала по какой-то проселочной дороге.
— Слушай, где это мы? — спросил гитарист.
— В Портленде, — ответил ему Танатос.
— Ну прям волшебство какое-то!
— Именно.
Автомобиль затормозил и остановился.
Во дворе одиноко стоящего дома лежала, навалившись грудью на стол, пожилая женщина. Танатос вышел из машины, подошел к ней, запустил руку куда-то внутрь ее тела и вытащил оттуда нечто невидимое. Но все понимали, что он не притворяется. Танатос положил это «нечто» в маленький чемоданчик и вернулся на свое место.
— Сердечный приступ. Нехорошо было бы заставлять ее долго страдать.
— Ты хочешь сказать, что она была жива? — спросила Луи-Мэй.
— Была, пока я не забрал ее душу.
— Ты что, должен забирать души всех умирающих?
— Нет, только те, что находятся в равновесии. Те, что не смогут ни взлететь, ни уйти вниз.
— О Господи!.. — вырвалось у ударника. — Хотя нам-то можно не дергаться на эту тему. Мы знаем, куда пойдут наши души. Прям вниз.
