Вадим Волобуев - Сага о Гильгамеше
-- Не стоит, - сказал вождь.
Он отхлебнул воды из бурдюка, что висел на боку у стоявшего рядом осла, широким шагом направился вдоль стены. Настроение его испортилось. Курлиль, схватившись ладонью за сердце, побежал следом.
-- Господин, дозволь обеспокоить тебя одним делом.
-- Что ещё?
-- Старшины улиц смиренно просят принять их. Они припадают к твоим стопам, господин, умоляя не прогонять их прочь.
Гильгамеш резко обернулся.
-- Где они?
-- В святилище Нанше. Я велел им ждать, пока ты снизойдёшь до их просьбы.
-- Хорошо. Пойдём к ним.
Они направились к храму. Чтобы выбраться с площади, им пришлось долго плутать меж повозок, тюков, вонючих животных и спящих у костров людей. Санга шёл впереди, то и дело с неловкой улыбкой оборачиваясь к вождю, словно извиняясь за причиняемое беспокойство. Воины вереницей тянулись следом. Они путались в оружии и тихо ругались сквозь зубы. Когда неразбериха осталась позади, Гильгамеш остановился.
-- Забарадибунугга, - сказал он. - Оставь мне нескольких воинов и возвращайся в Дом неба. А ты, Курлиль, иди к стене, наблюдай за работами.
Слуги молча повиновались. Гильгамеш посмотрел им вслед, потом с четырьмя ратниками свернул в ближайшую улочку и двинулся к храму.
Войдя в знакомые переходы святилища, он немного повеселел. Ему вспомнилось, что здесь он когда-то получил свидетельство своей избранности. То, что санга выбрал это место для разговора с городскими головами, было добрым предзнаменованием.
Старшины ожидали его во внутреннем дворике. Увидев вождя, они склонились в низких поклонах и наперебой принялись желать ему всевозможных благ. Гильгамеш взмахом руки остановил их излияния, уселся на краю бассейна.
-- Я слушаю вас, уважаемые люди Урука. Что хотели вы сказать мне?
Вперёд выдвинулся осанистый староста Западного квартала. Смуглая бритая голова его поблёскивала на солнце, жирное лицо лоснилось от пота.
-- Сиятельный повелитель наш, - торжественно начал он. - Да прославится имя твоё в веках, да сгинут на веки вечные исчадия тьмы, что явились покорить наш знаменитый город. Весь Урук прославляет тебя за благодеяние, что совершил ты, оборонив Дом неба от наглых посягательств Акки из Киша. Мы благодарим судьбу, которая одарила нас счастьем жить в то время, когда ты, господин, именем Инанны совершаешь великие подвиги, круша грязные полчища Забабы. Вся страна черноголовых с изумлением взирает твои деяния. Недалёк тот час, когда неуязвимые полки Урука вновь, как в стародавние времена, появятся в самых отдалённых уголках мира, утверждая владычество нашей матери Инанны...
Старшина витийствовал, живописуя доблесть Гильгамеша, бесчисленные добродетели его матери, преданную самоотверженность слуг и немеркнущую славу предков. Вождь не прерывал его, напряжённо ожидая, чем закончится этот поток. Он не сомневался, что толстый пройдоха пытается задобрить его, чтобы выклянчить какую-то подачку. Изредка он бросал взгляды на остальных старшин. Те с какой кроткой почтительностью слушали своего собрата. Наконец, Гильгамеш не выдержал. Нетерпеливо взглянув на говорившего, он сделал едва заметное движение пальцем, и старейшина, мгновенно оценив обстановку, перешёл к делу.
-- По безграничной доброте твоей, господин, ты решил облагодетельствовать нас новым деянием - постройкой стены, какой ещё не видел свет. Дело это важное и нужное. Не раз уже враги грозили испепелить наш город и обратить в рабство его жителей. Нам приходилось принимать непомерную дань, чтобы уберечь наши дома и священную обитель Инанны от разграбления и поругания. Отныне великий Урук под надёжной защитой. В знак нашей признательности мы, старосты кварталов Урука, обращаемся к тебе, господин, с нижайшей просьбой: позволь нам поставить возле главных ворот твоё изваяние. Пусть оно служит напоминанием потомкам о твоей великой победе. Ещё мы хотим преподнести в дар святилищу твоего божественного отца, славного воителя Лугальбанды, сто волов, пятьсот баранов, десять бильту[28] свежей рыбы, вьюк[29] превосходной сикеры и два вьюка чистейшей колодезной воды. Да ниспошлют тебе боги долгие годы жизни и многочисленное потомство, о лучезарный внук Уту, и да споспешествует тебе удача во всех твоих начинаниях!
Гильгамеш был приятно удивлён.
-- Я благодарен вам за дары, уважаемые люди Урука, - ответил он. - Но по вашим лицам я вижу, что в печенях ваших сидит печаль. Что же терзает вас, о достойнейшие старцы?
-- Ничто не скроется от твоего проницательного глаза, повелитель, - согласился старшина. - Увы, господин, в то время как ты днём и ночью не смыкаешь очей, радея о благе отчизны, презренные рабы твои самоуправствуют, обижая безвинных жителей города. Неделю назад, когда ты велел надстроить северную стену, на пристань явилось двадцать воинов из Дома неба. Учинив произвол и насилие над почтенными торговцами и уважаемыми купцами, они выгнали их с площади, заявив, что место это отводится для нужд твоих слуг - строителей, плотников и камнетёсов. При этом нескольких торговцев, вступившихся за своё имущество, они немилосердно поколотили, а десяток купцов посадили на корабли и выпроводили из Урука, называя этих добродетельных людей прислужниками Акки. Когда же я осмелился спросить у высокочтимого начальника стражников, кто отдал такой удивительный приказ, человек этот не захотел со мной разговаривать, отправив к твоему зодчему, почтенному Ниндубу. Знаменитый Ниндуб также отказался беседовать со мной, сославшись на занятость, но один из его людей, да продлятся годы этого доброго жителя, поведал мне, что приказ исходит от санги святилища Инанны, глубокоуважаемого Курлиля. К величайшему моему огорчению достойный Курлиль также не нашёл времени встретиться со мной. Мне осталось лишь припасть к твоим ногам, господин, и смиренно молить о справедливости. Покарай недостойных слуг, что порочат твои высокие замыслы, и не дай совершиться неправедному деянию.
Гильгамеш досадливо опустил глаза. Он прекрасно знал, что произошло на пристани. Изгнание чужеземных купцов было вынужденной мерой, так как купцы эти, по сообщениям верных людей, прибыли в Урук через Киш. "Прислужники Акки" - так он назвал их. Ему казалось это даже забавным, и он усмехался про себя, представляя, как стражники под свист и улюлюканье толпы швыряют чужаков на корабли. Он и подумать не мог, что это может вызвать какие-то проблемы.
-- Ладно, - произнёс вождь. - Есть ли у вас ещё просьбы, уважаемые люди Урука?
