Макс Саблин - Архия
— А куда идти? В каком направлении?
— По-моему, туда, — указав пальцем, сказал веснушчатый парень.
— Ты что? — возмутился круглолицый мальчишка.
— Туда! — показал он в другую сторону.
— А мы в прошлый раз вот там ехали, — показал в третью сторону пастушок.
— Ну ладно, спасибо, — поблагодарил их Антон.
Он понял, нужно идти дальше, там разобраться будет проще.
Дневной жар спал, уступив место вечерней свежести, заполонившей городские улицы.
Перестав щуриться, Антон почувствовал облегчение. Вместе с этим он ощутил усталость, охватившую его тело, ступни гудели от непривычной нагрузки, плечи опустились вниз, и сам Антон уже не мог ясно мыслить, ему требовался отдых.
Антон вспомнил про стог сена, собранный на окраине города, возле старой ветровой мельницы.
— Надо вернуться. Там я смогу отдохнуть, выспаться, а утром пойду дальше.
Так он и сделал. Добравшись до места, Антон соорудил лежак, разулся, прилег — и сразу же погрузился в дремоту, сквозь которую он чувствовал, как легкий ветерок ласкал его уставшие ноги.
* * *Поздней ночью наш герой проснулся. Он почувствовал, что отлежал под головой руку, теперь он не мог ею даже пошевелить.
Не открывая глаз, сонный Антон убрал затекшую конечность в сторону и принялся ее разминать. Руку начало неприятно покалывать.
Не желая того, Антон все же понемногу просыпался, теперь он слышал, как стрекотали сверчки, и чувствовал, как одна из соломинок щекотала его нос.
Перевернувшись на бок, он сладко зевнул и попытался снова уснуть.
Тут же, словно в ответ, кто-то в стороне издал такой же звук. Затаив дыхание, Антон замер.
Не заставив себя долго ждать, незнакомец снова зевнул, добавив при выдохе тихое, протяжное:
— А-а-а!
Приподнявшись, Антон увидел легкое свечение, исходившее из-за кучи уложенного сена. Он тут же вскочил на ноги, вытащил свой кинжал и босиком пошел навстречу таинственному незнакомцу.
Ведомый любопытством, Антон удивился, увидев перед собой полное, дружелюбное с виду привидение. В руке оно держало небольшой фонарь, от которого исходил тот самый необычный свет.
— Извините, что разбудил! — сказал призрак.
— Да нет, я проснулся сам, — ответил Антон.
Широко раскрыв рот, привидение снова зевнуло.
— А Вы почему не спите? — поинтересовался Антон.
— Не могу.
— Почему? — снова спросил мальчик.
— Я болею.
— Чем?
— Бессонницей.
— Разве это болезнь?
— Да, для меня это недуг, я не спало уже около тринадцати лет.
— Но почему?
— Пойдем со мной, я расскажу тебе свою историю, — предложил ему призрак.
В ответ Антон кивнул головой, и они вместе отправились к темному сооружению.
— Моя история начинается здесь! Это здание я построил сам.
Увлекшись своим рассказом, привидение прошло сквозь заколоченную досками дверь мельницы, позабыв о своем спутнике.
— Эй! — крикнул Антон, оставшись снаружи.
— Извини! — вернувшись обратно, произнес призрак.
Взяв мальчика за руку, привидение проникло вместе с ним внутрь.
Сама мельница была просторной, и к тому же имела жилую пристройку, по своим размерам равную ей, туда и отправились наши полуночники.
Фонарик создавал полумрак, освещая заросшие паутиной углы и нетронутую в течение многих лет пыль, скопившуюся толстым слоем на деревянном полу, который, словно ожив под ногами Антона, издавал протяжный скрип.
— Всю свою жизнь я хотел быть богатым, иметь драгоценные камни, золото, и, конечно же, власть, — начал свой рассказ призрак. — Добиться этого было не так просто, ценой моего успеха стали молодость и семья.
— У тебя были жена, дети? — спросил Антон.
— В том-то и дело, что нет, все это время я был одинок. Построенная мной мельница стала приносить неплохие доходы, я бы мог жениться, создать семью, но этому помешала моя жадность, мне всегда всего было мало. Мои рабочие постоянно жаловались на низкую оплату труда, я повышал им ее, но незначительно. За помощью ко мне приходили бедные архи, просили в долг муку и уходили ни с чем. В округе меня все знали как скупердяя, поэтому со временем здесь уже никто не появлялся с раздражающими просьбами о помощи. Днем я работал, а по ночам…. У меня появилась новая привычка — по ночам пересчитывать свое богатство в собственном тайнике. Изумруды, рубины, алмазы…
— Ты совсем не спал? — перебив его, удивленно спросил Антон.
— С каждым разом все меньше и меньше, — продолжил свой рассказ призрак. — Так незаметно прошло время, а вместе с ним и моя молодость. Бессонные ночи сгубили меня, вскоре я заболел и умер.
— Печальная история, — тяжело вздохнув, сказал мальчик.
— Нет, на этом мой рассказ не окончен, — произнесло привидение и продолжило. — Когда смерть пришла за мной, я стал ее умолять, просить, чтобы она не забирала меня с собой, и, в конце концов, она согласилась.
— Почему?
— Я боялся попасть в ад, ведь на моем счету имелось очень мало хороших поступков. Но самым страшным было потерять свои сокровища.
— Почему смерть согласилась? — вновь спросил Антон.
— Поверь мне, она прекрасно знала, на что шла. Мы заключили договор, по условиям которого я не имею права покидать мельницу и ее территорию.
— А если…
Не успев задать вопрос, Антон тут же получил ответ:
— Как только я нарушу это условие, придут ловцы смерти и заберут меня в преисподнюю.
За то время, пока привидение рассказывало Антону свою историю, они успели прийти в одну из жилых комнат пристройки, где и продолжилась история призрака:
— После моей смерти сюда стали наведываться незваные гости и искать мои сокровища. Местные жители догадывались, что здесь спрятан клад алчного Элта.
— Да, кстати, меня зовут Элт! — представился призрак.
— А меня — Антон.
— Ну, так вот, Антон. Для того чтобы сберечь свое богатство, я придумывал разные уловки, пугал всех, кто находился на моей территории, устраивал всяческие козни. Очень быстро у мельницы появилась дурная слава.
— Ты убивал их? — спросил мальчик.
— Нет, нет! На это бы я никогда не пошел. История, случившаяся однажды, добавила темных красок в мрачную репутацию мельницы.
— А что произошло?
— Одна маленькая девочка, собирая с родителями грибы, потерялась в лесу, просто бесследно исчезла. Ее долго искали, но так и не нашли, а через некоторое время она сама вышла к мельнице. Истерзанная, израненная, она упала прямо перед моими окнами и упокоилась.
— Умерла?
