Роман Мережук - Солнценосец
- В сказках зачастую хороший конец.
- А кто вам сказал, что это сказка?
Они нашли небольшую по размерам пещеру. Король спешился, и протянул было руку Валентине, но та отказалась от помощи. В темном, пахнущем землей и людскими испражнениями углублении, находились люди. Трое в цветах королевского герба - скрещенные черные кости на белоснежном фоне, стояли над парой связанных пленников. Один еще совсем молодой парень, другой же ветхий, едва живой старец.
У входа в пещеру встали безмолвные сокольничие. Король снял притороченный к седлу двуручник, стянул ножны. В голубоватой стали клинка отразилось лицо посланницы.
Когда-то она была хороша собой. Мужчины увивались следом, дарили шелка и драгоценные каменья. Время не стерло позолоту юности. Только в уголках рта и глаз Валентины появилась паутинка морщинок. Коричного цвета волосы были заплетены в три косы и перетянуты осиновой заколкой на затылке, открывая тонкую лебединую шею.
Король заговорил, и она почти с радостью вновь сосредоточилась на деле, хотя и догадывалась, что ничего хорошего ждать не приходится. В прошлом кто-то очень похожий на нее пострадал из-за своей наивности и, как ей говорили, воспетой бардами красоты. Теперь она стала старше, стала умнее. Стала намного опаснее.
- Знакомьтесь, Клодо Де Брюгге, гэллиот Борейи, - повинуясь приказу Глендайка, его люди поставили на колени молодого человека. - Принял сан в свои неполные двадцать восемь лет и был рекомендован архигэллиотом Иноккием Третьим. Не сомневаюсь, что именно благодаря Наставнику Королей получил бордовую рясу.
- А это, Родвик Седобородый, вот уже как двадцать лет кастелян моего замка, - старика тоже поставили на колени. Родвик обмочился, но никто не обратил на это внимания.
- Ваше величество, послушайте, - зачастил Клодо, стараясь отодвинуться от желтоватой лужицы, быстро пропитывающей его мантию, - вы совершили безумство. Как только Солнцеликий узнает об...
Король ударил его в лицо. Если бы Клодо не держали под руки, он отлетел бы на добрых пять шагов.
- Молчать, - рыкнул Глендайк. - Ты, стервец, и недели не пробыл на севере, а уже вздумал менять наши традиции. Ел наше мясо, пил наш мед и имел наших женщин. О да, я знаю, что ты не хранишь целибат. Впрочем, среди церковников мало кто это делает. Ты обвиняешься в том, что попрал лик Святого Иеронима. Твои братья заменили его статуи какими-то куклами. Этими вашими Гэллосом и Алланой. Скажи мне, разве это они накормили сирот одной единственной ложкой? Это они изгнали нордов? Так объясни мне, почему я должен заменить ими нашего святого?
- Он не...
- Не бог? Это мне прекрасно известно. Богов у северян хватает. Мы поклоняемся Матери Стуже и Отцу Морозу. Они навещают своих детей каждую зиму, холят и лелеют. Иногда забирают с собой в Вечную Зиму. Я знаю, что они есть, потому что когда они трогают мои руки, те мерзнут, когда целуют лицо, борода покрывается инеем. Зачем мне еще и боги имперцев?
- Старик, я знал тебя с самого детства, - Глендайк дернул Родвика Седобородого за редкие волосы и заставил смотреть себе в глаза - Скажи, как у нас наказывают человека, предавшего своего короля ради пары божков? Как мне поступить с тем, кто выкинул Святого Иеронима, собственноручно вырезанного моим отцом, потому что так ему велел дурак в гэллиотской шапке?!
Святой Иероним для северян значил очень много. Он был мессией, человеком, который пожертвовал всем ради незнакомых людей. Именно он принес светоч веры борейцам. Клодо Де Брюгге совершил ужаснейшую оплошность, решив будто власть святого престола здесь так же абсолютна как и в Солнцеграде.
Руки Родвика тряслись не меньше, чем дрожали губы. В глазах стояли слезы. Наконец старик пролепетал:
- С-смерти, ваше величество. Он заслуживает смерти. Такого человека растянут на дыбе.
- Верно, растянут, - согласился Глендайк. - Если его не помилует король. И я дарую такую милость.
С этими словами король-варвар по самую рукоять вонзил меч в живот старика. Родвик только всхлипнул и затих навсегда.
- Смерть от меча намного лучше дыбы, - обратился Глендайк к посланнице. - Это действительно королевская милость, ведь его тело освящено сталью и Отец Мороз примет его под ледяную крышу дома мертвых, а не оставит замерзать на ветру.
Валентина Дель Дио не промолвила ни слова. Стояла и ждала, что скажет король северян. То, что ей дали увидеть, было неким испытанием. Если она его пройдет, сможет принести хорошую весть хозяину. Если же нет - меч был достаточно велик, чтобы перерубить ее пополам.
- Я выслушал вашу историю, - продолжил он, глядя на нее колючими синими глазами, - Теперь выслушайте меня. Мой ребенок скоро увидит свет и издаст первый крик. А на следующий день его заберут церковники и вырастят из него слабого и немощного имперца. Я знаю. Я видел, каким стал мой брат после обучения в Солнцеграде. На вторую зиму его забрал Отец-Мороз, а я стал королем. Королем-варваром. Так меня называют имперцы, ведь я не преклонял колено перед Солнцеликим, а он не был моим наставником. И я скорее объявлю войну святому престолу, чем отдам им свое дитя.
- И умрете, - тихо закончила Валентина.
- Вполне возможно. Никто не в силах одолеть Церковь, ведь она опекает все королевства Священной Империи. Поступи я так, и борейцы восстанут. Посадят меня на кол, а моему ребенку перейдет трон.
Глендайк придвинулся к ней вплотную. От него несло луком и медовухой. Король-варвар протянул ей свой огромный меч:
- Но если я доверюсь вам, вступлю в сговор, риск возрастет многократно. Если о нас узнают, умру не только я. Весь мой род прекратит существование. Борейю заполонит стотысячная армия всех королевств Священной Империи и неважно, даст им бой моя дружина или позорно бежит прочь. В том и в другом случае умрут многие верные мне люди. Священники уничтожит весь мой род. Все помнят Фениксов. Церковь умеет преподавать ценные уроки. Нужна гарантия того, что я имею дело с людьми, готовыми пойти на все, чтобы добиться своего. Скажи мне, женщина, ты относишься к таким людям?
Она склонилась перед ним в глубоком реверансе.
- Тогда убей гэллиота. Здесь и сейчас, докажи преданность делу.
Валентина долго молчала. Клодо Де Брюгге громко молился Гэллосу.
- Ваш меч слишком велик и громоздок для слабых женских рук, - наконец сказала она, отводя в сторону рукоять королевского меча.
- Слава богам, - кардинал протянул к ней руки. - Добрая женщина, расскажи обо всем архигэллиоту. Он должен знать.
Валентина Дель Дио осенила его гало, погладила по щеке, волосам, успокаивая. А затем быстро провела надетым на ноготь остроконечным наперстком из радужного металла по коже, вскрывая вену на шее. Клодо Де Брюгге рванулся было к ней, но держащие его люди только сильнее заломили руки за спину. Через несколько мгновений все было кончено.
