Дмитрий Воронин - Живой щит
Особенно ему понравилась молоденькая, лет восемнадцати, девушка с длинной, почти до колен, русой косой. Ее звали Врея, она с отцом и матерью приехала сюда одной из последних, опередив подход орочьих легионов всего на несколько часов — жили они далеко, даже не в землях рода де Танкарвилль. Когда появились орки, родители Вреи пустились в путь сразу, однако замок их лорда уже был окружен кольцом осады, и они двинулись дальше. Замок Форш принимал всех, поэтому они решили вверить свою судьбу этим стенам.
— Мой жених служил в армии графа, — вздохнула она, и глаза, наполнившись слезами, предательски заблестели. — Здесь говорят, что из замка графа никто почти и не спасся. Он погиб, я это чувствую.
— Может, и нет, мало ли… — попытался было утешить девушку парень, однако она замотала головой.
— Я чувствую, его больше нет. Поэтому я и хочу убивать этих тварей, шептала она, и слезы, оставляя мокрые дорожки, стекали по ее щекам…
— Думаю, ночью полезут, — мрачно заявил Корт, тыльной стороной ладони проводя по усам, смахивая с них пивную пену. — Орки, они ночью видят не хуже, чем днем. Ну да и мы не лыком шиты. В Пещере каменной крови столько, что можно всю их армию сжечь, пусть сунутся. Да и когда она горит, становится светло как днем, так что вы увидите, куда целиться.
— Дядько, а вы с ними дрались, с орками-то? — спросил незнакомый Жану паренек лет восемнадцати, видать, из ополчения.
— Приходилось, — кивнул сотник. — Враг это сильный, хотя и кажется слабым. Они мало чего боятся и отступают редко, разве что когда шансов совсем уж никаких. Мечи не любят, больше ятаганы, а уж ими владеют неплохо да часто дерутся сразу двумя.
— Говорят, орки в их легионах еще не самое страшное, — буркнул Клад, который даже ради ужина не намеревался вставать с койки, за сегодняшний день ему пришлось побегать куда больше обычного.
— Да, есть такое дело, — согласился Корт, снова отхлебывая пива из кружки. — Те же тролли, они и посильнее будут, и топоры мечут точно, вон Кирк соврать не даст. Или огры… те вообще страшны. Убить их сложно, стрелы для этих великанов все равно что вам пчелиное жало. Их, пожалуй, только баллиста остановит или пара горшков с каменной кровью. Оборотни тож, хотя их и мало было. Говорят, есть еще и драконы…
— Но, дядько, драконы ж… они только в сказках бывают, разве ж нет? снова встрял ополченец.
— Не знаю… сам я драконов не видел, да и тех, кто видел, не встречал. Только вот дыма-то без огня не бывает. Раз идет молва, значит, и правда что-то такое у них есть. А что никто не видел, так, может, мало их, драконов-то.
— А еще?
— Еще… есть еще, говорят, черные всадники. Те вроде и не дерутся, а больше командуют. Да только убить их еще никому не удавалось. Я сам тому свидетель… Был у меня дружок один, знатный был арбалетчик, муху мог к дереву на лету прибить за лапку, да еще спросит, за какую. Ну, понятно, это так, для красного словца, но стрелок был зело меткий, за что его и отметил лорд Сейшелл, командующий всем сборным войском срединных уделов в той войне, мир его праху. Мы стояли подле лорда, когда орки пошли в атаку. Тогда мы его и увидели — высокий, на черном коне и в черном плаще, прям-таки сама смерть во плоти. И он ничего не боялся, хотя наши стрелы и били орков десятками. Лорд сказал тогда Симмонсу… того моего приятеля Симмонсом звали… так вот, сказал он ему, что раз он самый лучший в армии арбалетчик, то пусть попробует этого шута на черной кляче и подстрелить. Так и сказал, хотя многие вокруг испугались — негоже, мол, так про смерть говорить. А дружок мой, ему все нипочем. «Ладно», — говорит да арбалет натягивает. Оружие-то у него было доброе, сам мастерил, лет десять владел и ни разу, говорят, не промахивался.
В этот раз попасть ему было не так уж и сложно, но он и прицелиться не успел. Только арбалет вскинул, как нога у него поскользнулась… а земля там, вишь, сухая была, не на чем скользить-то. Вот, значит, поскользнулся он, стало быть, да головой о камень и ударился. А камень острый оказался, вот он ему черепушку-то и проломил. Симмонс так и помер, даже не успел заметить от чего. Некоторое время Корт молчал, затем продолжил:
— Мы тогда думали, что случай такой, с кем не бывает. А потом, после битвы, узнали, что таких вот «несчастливых» в войске нашем не один десяток набрался. Да не все померли, кто-то ранами отделался или там ногу сломал. Так те, кто жив остался, так и говорили, что стоило хоть подумать о том, чтобы в него выстрелить или еще как напасть, так сразу и случалось что-нибудь странное. У кого тетива лопалась, кто с коня падал, один вообще на ровном месте споткнулся, да на свой же меч и напоролся, едва жив остался. Одно хорошо, мало их было. Мы вона одного только и видели. Князь этот, эльфский, Лемелиск, говорил, что раньше-то их больше было. Сам, говорил, двоих убить смог, правда, без магии там не обошлось, простые стрелы их не брали. А еще он говорил, что этот черный умел молнии посылать. Я не говорю, что князь врал, эльфам врать ни к чему, да только мы того не заметили. Да и что тут такого, вон любой маг это может, да и наша леди Алия тоже, я сам видел. Да… не дай бог, чтобы черные всадники до нас добрались. А вот орки да тролли — эти уж тут как тут. Думаю, и без огров дело не обойдется.
— Берн ждал их только через пару дней, — заметил Жан, отрезая краюху хлеба и шлепая сверху здоровенный ломоть мяса.
Откусив от этого сооружения сразу чуть ли не половину, он принялся старательно работать челюстями.
— Я тоже так думал, — пожал плечами сотник. — Видать, они здорово торопились. Потому, наверное, и на штурм сразу не пошли, умаялись.
— Уж отдохнули, наверное, — пробасил Кирк, сидевший на койке, в который уж раз проводя точильным камнем по лезвию и так уже бритвенно-острого кинжала. Рядом с ним лежал неразлучный кистень.
Рана на голове воина уже зарубцевалась, хотя вырастить ему новое ухо эльфы, само собой, не могли.
— Да, пожалуй. Давайте, парни, меняйте холопов. Воины из них все одно никакие, пусть днем сторожат, всё польза. Под солнцем орки в атаку наверняка не пойдут, хотя кто их, конечно, знает. А вот нынче ночью, чует мое сердце, будет нам туго.
— Как думаешь, сотник, смогут орки взять замок? — поинтересовался Жан.
— Может, и смогут, — подумав, сказал Корт. — Неприступных крепостей не бывает, это только говорится так. К любым воротам можно найти ключи. Разница только в том, сколько за это заплатить придется. Форш в этом смысле очень даже неприступен. Когда снимают осаду крепости? Когда потери осаждающих превышают мыслимые пределы, или когда время заканчивается и войска становятся больше нужны в другом месте, или по другим каким причинам. Только вот чего боюсь я… орки, это те же звери, ума у них кот наплакал, поэтому и не боятся они, почитай, ничего. Таких потери могут и не остановить.
