Ольга Громыко - Ведьма-хранительница
Разбойники изумленно таращились на отплясывающего коллегу, не успев заметить, что произошло. Пользуясь моментом, я так и эдак напрягала и выкручивала кисти, пытаясь ослабить стягивающую их веревку. Делу помогала пропитавшая ее кровь, волокна набрякли и осклизли; правая рука, которую я считала откушенной, ничего не чувствовала, но кое-как слушалась. «Не вытащу, так оторву, все равно потом отрезать», – злобно думала я, безжалостно выдергивая ее из веревок.
– Здоровеньки булы! – Звонкий девичий голосок застал всех врасплох, даже лохматый прекратил изображать объевшегося мухоморами тролля и недоверчиво уставился на очередную возмутительницу спокойствия, начиная подозревать, что прохожие специально делают крюк через лес, дабы посмотреть на разбойников, и где-то на развилке приколочен соответствующий указатель.
В десяти шагах от меня стояла незнакомая девушка лет двадцати. Одинокая хрупкая фигурка, над правым плечом которой возвышалась оплетенная кожей рукоять, а через левое спускалась вдоль высокой груди толстая русая коса. Руки девушка нахально уперла в бока, с интересом изучая нашу живописную группу. Ветки, сквозь которые продиралась незнакомка, еще не успели замереть.
– О, яки гарны хлопцы! – заявила она на сочном винесском диалекте. – Вы тильки подывытеся, як по жаночой ласцы знудьгувалыся – на одну дивчину втьрох накинулись! Ну то идить и до менэ, я вас тэж добра уважу, бо маю час и натхнення!
Времени и вдохновения разбойникам тоже было не занимать. Выпустив отвязанную веревку (я чуть не сломала шею и нецензурно об этом сообщила), они обнажили мечи и в зловещем безмолвии пошли на незваную заступницу. Девушка огорченно присвистнула и попятилась, вытягивая собственный клинок.
– Ты глянь, друже, кого мы зараз рубаты будэмо!
Не знаю, успел ли меч осмотреться, но я бы на его месте задрожала, нырнула обратно в ножны и потуже затянула ремешок: оружие противников было в полтора раза длиннее и массивнее, из дорогой темной стали, известной как «гномий аспид». Раны, нанесенные этой дрянью, без магии не только не заживали, но и продолжали разрастаться вглубь и вширь. Также ходили слухи, будто аспидный меч слушается только той руки, в которой первый раз испил крови. Его не рекомендовалось даже перебрасывать из руки в руку, хотя научно-магического объяснения этому факту не существовало, как и доказательств.
Тем не менее устрашить незнакомку не удалось. Закипел бой. Разбойники дрались молча, девушка задорно комментировала:
– Майте сором, пидходьте па чэрзи! То куды ж ты побег, коханый мой? А ну вертайся, шось цикаве покажу! Не подобалося? А то ж – кулак в око! О, то добрый удар! Но жаль, не мой… Ты шо робиш? Шо робиш, я тебе пытаю?! Сам дурны, чи наставник поганый попався? Хто ж так дивчину б'е? Во як трэбо! Пон'яв? Ну, очнешься – дойдэ. Эй, а мэнэ-то за шо?!
Мечом винечанка в основном парировала, охаживая противников руками и ногами. Первый рубящий удар пришелся по вражьему виску – жаль, плашмя. То ли разбойник нынче пошел твердоголовый, то ли меч знавал лучшие времена, но лезвие не просто сломалось – осколками брызнуло в стороны. «Вампир» отшатнулся, осовело мотая головой. Девушка, не растерявшись, огрела его рукоятью по челюсти и безжалостно добавила ногой ниже пояса. Противник согнулся в земном поклоне, на подмогу уже спешили двое других. Девушка, словно играя в чехарду, ухватила «вампира» за плечи и перескочила через его спину. Троица сложилась в колоритную кучу малу, бодро дрыгающую руками и ногами.
Настоящие вампиры давно скрутили бы девушку в бараний рог, эти же гоняли ее по лужайке добрых десять минут, прежде чем наброситься всем скопом и повалить на землю.
– Ага, эта нам подойдет! – торжествующе пропыхтел лохматый, вцепившись девушке в косу, словно собирался оторвать за нее голову.
Для чего подойдет, я так и не узнала, потому что отчаянным рывком выдернула-таки правую руку (то ли из веревок, то ли из плоти). Выплетать что-нибудь замысловатое и прицельное не было времени, к тому же я боялась зацепить девушку, так что ограничилась простой силовой волной, разметавшей противников по кустам. Пока они там барахтались и ругались, я подобрала осколок меча и занялась стягивающей ноги веревкой. Проще, конечно, распутать ослабленный чарами узел, но для этого нужны обе руки, и желательно целые. Правая выглядела ужасно – окровавленная, отекшая, с негнущимися пальцами и глубоко врезавшимися следами от веревок. Левая тоже едва шевелилась, но железку худо-бедно удерживала.
Разбойники выломились из кустов и бросились ко мне, напрочь игнорируя девушку. А зря – она справедливо рассудила, что этот враг не заслуживает честного боя. В воздухе свистнул увесистый голыш, ближайший «вампир» поймал его затылком, выполнил изящный пируэт и надолго выбыл из строя.
Спохватившись, разбойники разделились. Мне достался лохматый, почесывающийся даже на бегу. Отбросив меч, он соскучившейся бабушкой распахнул руки мне навстречу, решив брать живьем. Я только-только успела распутать ноги и встать, но не могла сделать и шага – они так затекли, что мне пришлось прислониться спиной к дереву.
Колдануть я не успела, объятия у «бабушки» оказались железными, досталось и костям, и стволу. Я вяло, скорее в знак протеста, чем надеясь отбиться, стукнула лохматого кулаком по лбу. Треснуло, блеснуло, и противник, не успев охнуть, рассыпался мелкой черной пылью, а ветер утянул ее за собой. Я удивленно посмотрела на кулак. Вокруг пальца скользнуло тоненькое, чешуйчатое змеиное тельце; скользнуло и вновь застыло серебром кольца. Все-таки артефакт, не исчезло и не утратило силы после активации.
Ноги подкосились, я сползла по стволу, чувствуя себя немногим лучше убитой. Равнодушно, как и полагается не обремененным мирской суетой покойникам, осмотрелась, машинально подобрала и запихнула в карман мятый диплом, вымазав свиток кровью. На поляне царила подозрительная тишина, из кустов торчали ноги третьего разбойника. Девушка отбросила ненужный уже камень, с сожалением посмотрела на разбросанное по полянке оружие, но благоразумно воздержалась от сбора трофеев.
– Тикаем! – скомандовала она, махнув рукой на лес.
– Что?
Девушка тут же перешла на белорский язык с редким вкраплением винесских слов:
– Бежим, кажу! Вон, на горизонте точки какие-то движутся – напэвна, конники.
– Я не могу.
– Это еще почему? – Девушка непонимающе сдвинула брови, быстро наклонилась и, ухватив меня под мышки, одним рывком поставила на ноги. – На тот свет всегда успеешь, а этот лежачих не любит. Чи думаешь – руки на груди скрестишь, так воны шапки снимут, всплакнут и разойдутся?
