Владислав Гусев - Судьба по контракту
— На мне как на собаке.
— Хочется верить.
— Кстати, Санти, а что теперь с восточной башней будет?
— Ничего не будет. Как стояла, так и будет стоять. Нас с тобой точно переживет. Командир цел. Лосось и Оле поправятся. Еще пару тройку ветеранов с других мест переведут. Остальное молодыми дополнят.
Они миновали пологий спуск и густые заросли орешника. Впереди показалась темная гладь воды.
— Эх, хорошо-то как, — Ильм невольно сбавил шаг, — сколько на эти озера ни прихожу, не устаю дивиться первозданной красоте этого места. Сегодня вообще что-то особенное. Смотри, вода совершенно неподвижная. И цвет всегда такой странный, почти черный…
— Цвет-это от торфа, — с видом знатока изрек Санти, пробуя на зуб поднятый с земли орех, — а вон там, чуть левее от камышей, чей-то труп плавает.
Ильм посмотрел в указанном направлении. Точно, в прибрежной воде, шагах в сорока от того места, где они стояли, что-то подозрительно темнело.
— По-моему, это древесный ствол.
— Мне, если честно, все равно. Пусть будет дерево.
— Пойду, посмотрю.
— Ильм, ты хоть раз в жизни спокойно мимо мертвеца пройти способен? Нам с тобой в другую сторону.
Не обращая внимания на негодование товарища, некромант направился к камышам. Влекло его не любопытство. Нет. Влекло недоброе предчувствие…
— Скажи, у вас у всех такая тяга к мертвечине, или ты такой один? — Санти не удержался и увязался следом, — у тебя в жизни еще гора покойников будет. Ну почему сейчас нельзя наплевать на этот мешок с костями?
В воде действительно плавал труп. Точнее не плавал, а лежал у самого берега. Глубина здесь была от силы в ладонь. Темная, изорванная в клочья одежда, разбитое в кровавый блин лицо, спутанные, как пучок пакли, длинные волосы стального цвета…
Цвет этот смутил Ильма больше всего. Он присел и потянулся к воде рукой.
— Охота тебе в грязи плескаться, — Санти брезгливо поморщился.
— Да погоди ты, — Ильм наконец справился с волосами и обнажил аккуратное остроконечное ухо.
— Эльф, болотного дятла мне в задницу, — подскочил на месте сержант.
Некромант приподнял разорванный на груди камзол.
— Эльфийка.
— Дай я тоже посмотрю, — Санти чуть дрожащей рукой приподнял край одежды, — в жизни остроухих дам в этом месте не видел…
— Будет тебе…
— Я ж чуть-чуть…
Ильм приложил пальцы к шее. На артерии едва ощутимо определялся пульс.
— Она жива.
— Единый, ну за что нам все это? — тихонько простонал Санти, — что ты с ней будешь делать? Зачем она тебе?
— Не знаю.
— Слушай, давай уйдем отсюда. Пусть себе лежит. Все равно околеет скоро.
— Спасибо, что добить не предложил.
— Ты, брат, совсем спятил, как я посмотрю, — сержант нервно заходил по берегу, — куда ее девать? В город нести? Так по мирному договору у нас в Турове разрешается проживать эльфийскому представительству ровно в двадцать персон. И ни одной персоной больше.
— Я знаю…
— Что ты знаешь? Допустим, мы ее притащим туда. Думаешь, нам спасибо скажут? Держи карман шире. Длинноухие нас на порог с таким подарком не пустят. Они циркулярий соблюдают почище людей. Зачем им такая морока? До смерти забитая эльфийка. Дело вмиг до графа дойдет. И начнутся вопросы. Кто забил и зачем… У нас же мир теперь на века… До следующей войны. А может мы с тобой и избили? А что? Некромант и сержант стражи. Один почти чернокнижник, вечно одной ногой на костре, другой известный буян, бабник и к тому же прошел всю прошлую военную компанию от начала до конца… А зачем вы вообще из города вышли? А зачем вы именно к озерам пошли? А может вы нашли ее совсем не случайно… А может это заговор… А может это провокация… Попытка столкнуть лбами два крайне миролюбивых народа. Еще не хватало, чтобы ее родичи нас кровниками своими посчитали. В общем дерьмо…
Ильм, слушая в пол уха разглагольствования Санти, тем временем расстегнул свой плащ и аккуратно расстелил на земле меховой подкладкой наружу.
— Ты чего вздумал?
— Сейчас лягу и буду твоим речам внимать.
— Ильм…
— Лучше помоги.
Некромант подхватил эльфийку под руку и потащил к себе. Санти почесал затылок, и принялся помогать, не забыв еще раз упомянуть болотного дятла и упрямцев, роющих себе могилу собственными руками.
— Куда ее, на плащ?
— Пока нет, — Ильм принялся стаскивать с несчастной сапоги.
— Ты что творишь, убогий?
— Раздеть хочу.
Сержант горестно схватился за голову.
— Все, ты точно труп. И я за компанию. Кто ж эльфийку без ее согласия раздевает. Это оскорбление, за которое нас с тобой ее собратья на ремни порежут.
— Она без сознания.
— Это ты так думаешь. Она, небось, все слышит и запоминает… а-а, — Сержант выхватил меч из ножен, — давай я ее прирежу и весь разговор…
— Успокойся и не мешай.
— Да как я могу успокоиться! Я этих лесных тварей как облупленных знаю. Обычаи их и нравы. Все. Один удар и все. Я знаю, как их добивать, чтоб наверняка.
— Санти, — Ильм поднялся с колен, так и не закончив процесс раздевания, — шел бы ты погулял немного. Смотри, рябина гроздьями висит. Иди, займись сбором. Самогон будешь настаивать.
— Ты мне зубы не заговаривай. Я жить хочу. Спокойно. И по улицам родным ходить, не опасаясь, что откуда-нибудь с крыши мне влепят меж лопаток отравленную стрелу. А самогон на рябине жуткая отрава.
— Я тебя прошу.
— Даже не проси.
— Санти… У меня тоже есть меч.
— Ты опух? Ты на что намекаешь? Мы что здесь еще и драться будем из-за этой падали?
— Санти…
— Да тьфу на тебя, — сержант с лязгом загнал клинок обратно в ножны, демонстративно постучал себя кулаком по лбу, — я ушел. За пригорок. Смотри, аккуратно с ней, а то потом жениться придется…
— Иди, иди…
Сержант развернулся и медленно, вразвалочку отбыл.
Ильм повозился немного с мудреными застежками и наконец освободил эльфийку от одежды. От открывшегося зрелища захватило дух. Даже несмотря на многочисленные синяки и ссадины.
Ильм покачал головой. Жаль, Санти не видит.
Некромант кое-как унял забившееся чаще сердце, и перетащил тело на плащ. Аккуратно закутал со всех сторон. Очень плохо, что походная сумка со снадобьями не с ним… Но кто мог такое предвидеть? Вообще-то эльфы живучие. Если сразу своим лесным богам душу не отдала, то, скорее всего, не умрет и сейчас. Надо же… Кто же ее так отделал, да еще в ледяной воде искупал7
Ильм раздвинул плащ и осторожно потрогал эльфийские ребра. Справа по рукой что-то неприятно захрустело. Некромант сокрушенно вздохнул. Так. Еще и кости сломаны… Он приложил ухо к бледной коже и попытался прослушать дыхание. Слева все было ничего. Справа все клокотало и булькало.
