Белл Клер - Обретение судьбы
— Безымянные много чего не делают, если верить великой мудрости твоего племени. Например, они не разговаривают, — усмехнулся костегрыз, но в его желтых глазах мелькнуло что-то, похожее на горечь.
Ратха приподнялась на передних лапах и потянулась, чувствуя приятную сытость в желудке и вернувшуюся в лапы силу. Теперь ее беспокоила неприятная стянутость шерсти на морде, заляпанной засохшей глиной, илом, слюной и рвотой.
Ратха с тихим отвращением поняла, что она вся, от носа до хвоста, покрыта грязью. Лизнув подушечку на лапе, она начала было тереть морду, но вскоре прекратила это занятие, не удовлетворенная результатом.
— Ты похожа на падаль, племенная кошка. — Молодой самец встал и выгнул спину, сверкнув блестящей медно-рыжей шерстью. — Я покажу тебе ручей. Языком тебе никогда не отмыть всю эту грязь!
Взмахнув хвостом, он потрусил в сторону. Ратха, раздраженно ворча, заставила себя подняться.
Незнакомец вел ее по узкой тропе, изрытой отпечатками копыт оленей и пестроспинок. По обеим сторонам тропинки росли грибы и мох. Вскоре болотистая почва сменилась твердой землей, и коты вышли к ручью, бьющему из расщелины в поросшем травой склоне.
Подбежав к источнику, Ратха вошла в глубокую воду. Она оказалась холодной и чистой, и Ратха, погрузив в нее голову, пила до тех пор, пока у нее не заломило зубы. Утолив жажду, она пошире открыла пасть, чтобы вода болтала ее язык из стороны в сторону, остужая и полоская горло, начисто отмывая ее от привкуса недавней тошноты.
Затем Ратха спустилась чуть ниже по течению и уселась на мелководье, чтобы бегущая вода хорошенько растрепала ее шкуру против шерсти. Клацая зубами от холода, она выскочила из ручья, повалилась на траву и каталась, пока не высохла, слегка припорошив своего спутника песком.
Костегрыз чихнул и отбежал наверх, подальше от нее. Затем он сел над ручьем и замер, глядя на Ратху с каким-то странным выражением глаз.
Она повернулась к нему спиной и пошла прочь.
— Куда ты идешь, племенная кошка? — донесся до нее голос костегрыза.
Она остановилась, опустила хвост и обернулась к нему. Закат пламенел, и косые алые лучи разожгли костер на рыжей шерсти кота, глядевшего через плечо на садящееся солнце.
Ратха вдруг подумала, что он очень красивый, но тут же спохватилась и задушила эту мысль.
— Охотиться, вор. Теперь я сыта и полна сил.
— Что ты знаешь об охоте? — насмешливо спросил костегрыз. — Ты никогда не охотилась ни на кого, кроме кузнечиков, да отбившихся от стада жвачных.
— Я умею выслеживать и прыгать! Я знаю, что нужно дождаться, пока дичь выберется из норы, а затем забросать вход в нору землей. Сегодня я едва не поймала землеройку!
— Ты обманываешь себя. Как бы хорошо ты ни умела выслеживать и прыгать, и как бы умна ни была, ты бы никогда не поймала эту землеройку. И никого другого тебе тоже не поймать, — хмыкнул он.
Ратха впилась когтями в землю. Костегрыз невозмутимо ждал, ухмыляясь своей наглой щербатой ухмылкой, приводившей Ратху в исступление. Ей страшно хотелось содрать эту улыбку когтями с его морды. Но она пересилила себя.
— Ладно, вор, — сказала она, сделав глубокий вдох. — Объясни мне, почему я никого не могу поймать.
— Потому, что ты не знаешь дичь, на которую охотишься. Взять хоть ту полосатую землеройку. Что ты о ней знаешь?
— Я знаю, как она пахнет. Знаю, как выглядят ее следы. Знаю, где она прячется и что ест. Разве этого не достаточно?
— Нет. Ты не знаешь самого главного, поэтому сегодня пообедала болотным илом, а не землеройкой. У землеройки не одна, а несколько нор, и все они соединяются между собой.
Ратха подозрительно посмотрела на него.
— Зачем одной землеройке несколько нор? Она же не может одновременно спать во всех сразу? У меня же только одно логово. У нас дома у всех так. Причем, некоторым приходится делить свое логово с другими!
Молодой самец вздохнул.
— Ты рассуждаешь, как пастушка. Но чтобы поймать землеройку, ты должна думать, как землеройка.
Ратха сморщила нос.
— Постой, но землеройки не умеют думать! Они же не такие, как мы!
— Нет, моя дорогая, они умеют. И очень скоро ты узнаешь, насколько они умны.
— Но ведь у них нет имен… и племен тоже нет, — растерялась Ратха.
— Разве все умные обязаны иметь имена и жить в племени? — спросил костегрыз, пристально глядя на нее.
Ратха смутилась под его взглядом.
— Нет, — выдавила она, наконец. — У тебя нет ни имени, ни племени, но ты очень умный. И та землеройка тоже была умная.
— Не все животные роют туннели, — продолжил костегрыз. — Многие прячутся по-другому. Теперь, когда я открыл тебе секрет болотных землероек, ты сможешь охотиться на них, но очень скоро тебя начнет мутить от их мяса. — Он замолчал, и Ратха раздраженно взмахнула хвостом. — Тебе нужно еще многому научиться, — вздохнул костегрыз и тихо добавил, словно разговаривая сам с собой: — Мне кажется, я мог бы тебя обучить.
— Ты?! — Ратха отшатнулась, распушив хвост. — Да я скорее вернусь в племя, чем соглашусь учиться у тебя!
Он пристально посмотрел на нее. Их глаза встретились.
Костегрыз подошел к Ратхе и вплотную приблизил свою морду к ее носу. Она хотела отвести глаза, но не смогла, поэтому нервно плюхнулась на хвост.
— Ты не можешь вернуться обратно, племенная кошка, — тихо проговорил костегрыз.
Глядя на свое отражение в желтой глубине его глаз, Ратха вдруг поняла, что он знает о ней гораздо больше, чем можно ожидать от Безымянного.
— Ты не можешь вернуться, — снова мягко повторил он. — И не можешь выжить здесь без моей помощи. А кроме меня никто из Безымянных не станет тебе помогать.
Он отодвинул свою морду, и тогда Ратха вытащила из-под себя хвост, вскочила и с вызовом уставилась на него.
— Тогда я разыщу какое-нибудь другое племя. И они меня примут!
— Здесь больше нет племен наших сородичей.
Ратха уже приготовилась огрызнуться, но смолчала. Глубоко внутри она понимала, что он прав. Сколько бы она ни скиталась, ей никогда не найти общество пастухов и скотоводов, похожее на то, которое она оставила. Она и сказала-то об этом не всерьез, а теперь призрачная надежда умерла, не успев родиться.
— Но почему? Почему ты хочешь мне помочь? — резко спросила она, понимая, что у нее нет другого выхода, кроме как принять его помощь, если он еще раз ее предложит.
— Наверное, потому что я тот, кто я есть.
— Ты? — в Ратхе вновь вскипел дух сопротивления. — Я знаю, кто ты есть! Вор и костегрыз!
Он наклонил голову и невесело улыбнулся.
— Да, я таков, племенная кошка. Но, возможно, скоро ты узнаешь меня с другой стороны.
