Дженни Ниммо - Призрак из прошлого
Дядя тяжко вздохнул и покачал головой:
– Ах нет, Чарли. Она меня боится, и кто скажет, что она не права?
– Ладно, тогда завтра идем гулять в направлении книжной лавки.
Чарли согласился не без колебаний, поскольку мысли его были заняты другими делами и отвлекаться от них не хотелось.
– Спасибо, Чарли! – Дядя чуть не прослезился.
Внизу, в прихожей, затрезвонил телефон.
– А вдруг это меня? – насторожился Чарли.
– Тогда беги скорее снимай трубку, – посоветовал дядя. – С моих дорогих сестричек станется ничего тебе не передать.
Чарли вылетел на площадку и перевесился через перила. И вовремя: бабушка Бон как раз прорычала в телефон: «Его нет!» – и бросила трубку.
– Это мне звонили? – спросил Чарли.
– Разумеется, не тебе, – огрызнулась старуха. – Кем ты себя вообразил?
– Вообще-то я тоже тут живу, – рассердился Чарли, – и мне вполне могут звонить друзья!
В ответ бабушка Бон только фыркнула.
Из кухни выплыли три тетки, которые все еще отряхивались от стеклянной крошки.
– Вот еще осколочек! – Тетка Венеция ухватила седую прядь тетки Юстасии.
– Убери! Убери скорее! – завопила та.
Тут, к несчастью, тетка Лукреция взглянула вверх и увидела Чарли, который при виде этой сценки не сдержал улыбки.
– И нечего скалиться! – протрубила она. – Мы еще с тобой разберемся!
Три сестрицы Юбим двинулись было к выходу, но уже на пороге зашушукались с бабушкой Бон.
В этот момент телефон зазвонил вновь, Чарли кубарем скатился с лестницы и, опередив бабушку Бон, схватил трубку.
– Алло, Чарли? – спросил на том конце провода Габриэль Муар.
– Да, – осторожно отозвался Чарли.
– А мне какой-то противный голос сказал, что тебя дома нет, но я не поверил.
– Это моя бабушка. – Чарли покосился на старух, но они уже скрылись за дверью, зато бабушка Бон впилась во внука пронзительным взглядом.
– Она тебя слушает? – сообразил Габриэль.
– Да, – кратко ответил Чарли, поворачиваясь к бабушке Бон спиной.
– Слушай, тут такое дело: я кое-что нашел на улице перед домом. Кое-что важное. И хотел тебе показать.
– Где встречаемся? – невольно понизил голос Чарли.
– Маме завтра днем надо кое-что отнести в «Зоокафе», жди меня там.
О таком кафе Чарли слышал впервые в жизни.
– А где это? – уточнил он.
– Лягушачий переулок, – объяснил Габриэль. – Между Сляк-стрит и Бульк-стрит. Как раз за собором.
Вот это кстати!
– А я как раз туда и собираюсь с дядей. Можно, я с ним приду? – спросил Чарли.
– Конечно! Это который стекла бьет? Приводи его! Он просто класс!
– Что верно, то верно.
– Отлично, договорились. Все, я побежал. Значит, завтра, часа в три. Ай! Меня хомяк цапнул. Ну, пока!
В трубке что-то стукнуло: похоже, Габриэль уронил телефон.
Чарли осторожно обернулся, но бабушка Бон уже испарилась. Мальчик сунулся на кухню, но там ее, по счастью, не оказалось, так что ему представилась возможность перекусить в спокойной обстановке. Ни стеклянного крошева, ни испорченного торта на столе уже не было, зато появилось кое-что новое, а именно небольшая картинка или фотография в рамке, которая лежала изнанкой кверху. Чарли догадался, что оставлена она тут не просто так. Зная теток, можно было догадаться, что дело нечисто. Но ловушка ли это? Или что-то другое?
Он отсел от загадочной рамки подальше и принялся сосредоточенно жевать бутерброд и даже отвернулся. Но рамка все равно не давала ему покоя. А может, это и не ловушка? Жуя, Чарли покосился на темную рамку раз, другой, вытянул шею, потом не выдержал и вместе со стулом подъехал поближе. Рамка была наверняка старинная, из темного дерева, покрытого трещинами и изъеденного жучком, а гвозди, скреплявшие ее, проржавели, да и веревочка, на которой она когда-то висела, истерлась, а может, порвалась.
Набрав в грудь воздуху, Чарли решился и перевернул рамку. Какая-то картинка, а на ней комната. Соблазн был слишком велик: мальчик стал разглядывать изображение.
Да, картинка оказалась непростая. Прежде всего, на ней имелся высокий старик в черном балахоне, склонившийся над человеческим черепом, который лежал у его ног. Сам старик был древний, с седой бородой и седыми волосами, а на голове у него красовалась черная шапочка-скуфейка. За спиной у старика виднелся стол, покрытый алой скатертью, на котором громоздились книги, очинённые перья, свитки, связки каких-то сушеных трав, кости животных и даже поблескивало оружие. На голых каменных стенах комнаты виднелись таинственные символы, начертанные мелом, сам же старик не только разглядывал череп, но и рисовал вокруг него пятиконечную звезду.
Чарли никак не удавалось отвести взгляд от черепа: он пытался, но тщетно. А затем в ушах у мальчика зазвучал низкий голос, который нараспев произносил какое-то заклинание на непонятном языке, и еще он услышал постукивание и скрип мела по камню и шуршание старикова балахона.
Внезапно старик повернул голову и взглянул Чарли прямо в глаза.
Мальчик ахнул и поспешно перевернул картинку. С улицы донесся шум автомобиля, притормозившего у крыльца, а затем мамин голос. Потом послышался еще один голос, мужской, и мама серебристо рассмеялась в ответ. А смеялась она теперь редко.
Кто это, интересно знать, и чем он ее так рассмешил?
Когда мама вошла в кухню, перед глазами у Чарли все еще стояло торжествующее лицо старика в черном и его сверлящий взор.
– Чарли, что с тобой? – быстро спросила мама. – Ты такой бледный!
– Я… э-э-э… – Пальцы Чарли легли на темную рамку картины, и он понял, что не в состоянии объяснить происшедшее. Тем более что сейчас его беспокоило другое. – А где ты была? – Он услышал в собственном голосе противные плачущие нотки, но поделать с собой ничего не мог.
– Смотрела «Чудесную чечетку». Мы хотели взять тебя с собой, но ты где-то бегал, сынок.
– Мы? – обиженно спросил Чарли. – Кто это «мы»?
– Боб Дэвис и я, – ласково улыбнулась мама. – Он купил три билета на мюзикл, рассчитывал и на тебя тоже. Но я же не могла обидеть его и не пойти только потому, что ты не пошел.
– Какой-такой Боб Дэвис? – Плачущие интонации в голосе никуда не делись, Чарли был бессилен.
– Чарли, милый, да что на тебя нашло? – Мама придвинула себе стул и села рядом с сыном. – Просто мой знакомый, очень славный человек, он хотел нас развлечь и вывести в театр. Почему ты надулся?
Чарли сделалось стыдно.
– Извини, мам, – промямлил он, – просто со мной только что случилось нечто странное. Вот, тетушки оставили картинку. – Он кивнул на темную рамку, к которой даже прикасаться теперь и то не хотелось.
Мама покрутила картинку в руках, всмотрелась повнимательнее и прочла подпись в нижнем углу:
