Алёна Реброва - Бэйр
Перекинув через плечо свою небольшую прямоугольную сумку со всеми личными побрякушками, отправляюсь искать укромное местечко для работы.
Такое оказалось в небольшом садике хозяев, на лавке под яблоней. Запись всего увиденного заняла около двух часов, а потом мне захотелось размяться, погуляв по деревне.
В первом доме, куда мне удалось заглянуть, жил тот самый старик, который бросился на нас с вилами вчера. В нем не было ничего интересного, кроме спрятанной в кладовке коллекции досочек с выжженными на них голыми женщинами… ну, талант у старика жечь по дереву, творить ведь не запретишь, хе-хе!
Второй дом принадлежал смиренной вдовушке, которая подозрительно напоминала одну из миниатюрок старичка. В ее доме тоже ничего интересного или подозрительно не нашлось.
В третьем доме одной бездетной пары в возрасте сорока лет обнаружилось ровным счетом ничего и еще баня, которую мне стало интересно осмотреть изнутри.
Это было небольшое здание, сложенное из толстых бревен, оно практически ни чем не отличалось от тех бань, которые можно встретить у меня в мире.
Зайдя внутрь, зажигаю огонек на руке, чтобы осветить себе путь.
Это был предбанник, где на стене висели веники всех сортов и полотенца.
Вдохнув полной грудью чудесный веничный запах, улыбаюсь и захожу в следующую комнату, которая уже была самой баней: тут стояла печка и даже были полки.
Ничего интересного здесь не оказалось. Но стоило мне развернуться, чтобы уйти, как меня остановил шорох и тень, мелькнувшая в углу комнаты за кадкой.
Наверное, это была кошка, мышь или крыса — кто-нибудь из обычных домашних животных, испугавшийся меня. Но все же мне стало не по себе.
Неожиданно тень мелькнула вновь, застыла на миг и затем скрылась в мраке, куда не доставал свет свечи у меня на пальце.
По моей спине забегали мурашки, хотя мне было ясно, что это не может быть зверь, убивающий местных жителей — единственная опасть, которая может встретиться здесь.
Почти на цыпочках приблизившись к кадке, за которой пряталась тень, заглядываю за нее, осветив огоньком.
Ничего.
Значит, пламя на руках дернулось, появилась тень, и мне просто почудилась, что там кто-то есть…
— Да, почудилось… — вдруг прозвучал непонятно откуда протяжный шелестящий шепот с долей ехидства.
Округлив глаза, вылетаю вон из комнаты со скоростью зайца.
— Что это было!?… — испуганно смотрю на захлопнутую дверь, ведущую в баню.
Так, или у меня галлюцинации на почве недосыпа, или же… или же у меня просто галлюцинации. В самом деле, кто там мог быть? Привидение, зомби? О, да! Зомбарь, живущий в сельской бане! Разве это не объяснение всему происходящему?…
Пошучивая над своими страхами, возвращаюсь в баню, чтобы убедиться, что там никого нет.
Быстренько освящаю все углы, печку, лавку… везде пусто, тихо, ни намека на тайные ходы, ни пентаграмм, ни алтарей каким-нибудь демонам, ни даже привязанных на цепи страшных существ, питающихся коровью коров и пьяных мужиков…
Снова собираюсь уходить, в последний раз осветив все светом с ладони. Но в одном месте, на самой высокой лавке темнота мне показалась плотнее, чем везде. Направляю туда свет….
Мне очень хотелось закричать, но горло свело судорогой, поэтому можно было только пялиться на нечто, сидевшее на полке.
Опомнившись, бросаюсь к двери… но дверь, падла, не открывается! Кажется, с той стороны была щеколда… могла ли она сама задвинуться? Да нет, не могла, конечно… Но все же дверь заперта.
Припав к ней спиной, в ужасе смотрю на существо, недвижно сидящее на лавке.
— Ты кто!? — спрашиваю, в надежде на то, что оно окажется разумным.
Не знаю, почему мне показалось, что с этим можно было говорить, но от существа веяло чем-то… чем-то иным, не то чтобы загробным… в нем было что-то живое, приземленное, но кошка, например, ощущалась бы мной иначе.
На мой вопрос существо не ответило, оно продолжило молча сверлить меня черными глазами-бусинками. Выглядело оно достаточно странно. Оно было похоже на крошечного, сантиметров сорок-пятьдесят в длину, старичка… но это только потому, что у него была огромная спутанная борода и космы волос на голове, закрывающих почти все лицо, оставляя лишь нос, небольшой участок землистого цвета щек и глаза. На голове у него была странная старая кепка, а на теле нечто бежевое, неподдающееся описанию, на ногах в довершение ко всему лапти. Руки у него особенно впечатляли, хотя бы тем, что в них существо держало огромный кухонный нож… все же невероятная при таком росте длина его рук (едва меньше длины того самого роста) и когти на них уже не казались такими важными по сравнению с ножом.
Сидело это чудовище на лавке на корточках и смотрело на меня черными глазами, не мигая.
— Ты кто? — спрашиваю еще раз, протягивая к нему руку в огне, как протягивают крест к нечисти.
— Ты зачем сюда забралась, ведьма? — грозно спросило существо. Его голос здорово походил на голос старого деда, что чуть не вызвало у меня нервный смешок. Банный сторож, блин…
— Осматриваюсь, — отвечаю. Если существ разумное, значит, с ним можно договориться, ведь так?…
Немного успокоившись, встаю прямо.
— Проклятье, небось, навести хочешь, или порчу на хозяев? — нахмурился дед.
— Нет, вовсе нет, — мотаю головой. — Не собираюсь я порчу наводить.
— А чего ж тогда пожаловала, темная?
— Я охочусь за зверем, который вредит жителям деревни, — не обращаю на провокационное оскорбление.
— Хмм… не врешь, вроде, — хмыкнул он. — Да не там ты ищешь, ведьма.
— Где же мне нужно искать?
— Я ведьмам не советчик, — презрительно кинуло существо.
— Я не причиню никому вреда, — уверяю его. Если он мне скажет, где зверь, то я буду знать, где нам с Дейкстером не искать, и это здорово облегчит нам задачу… хотя, кто знает, можно ли верить этому бородатому? — Помоги мне, зверь оставит вашу деревню, а я уеду…
— Так уж все легко! Вашему племени верить — долго не жить.
— Ладно, если не хочешь говорить — не говори, но выпусти меня отсюда или хотя бы убери нож, — хмурюсь и упираю один кулак в бедро, предварительно убрав пламя. Другой рукой продолжаю освещать существо, которое итак неподвижно сидит и сверлит меня глазами… и, кстати, рот под его усами и бородой тоже не двигается, когда оно говорило. — Выпусти меня немедленно! — повторяю уже более грозно.
— Вот еще… ты останешься здесь и задохнешься, — невозмутимо объяснил старик.
— Как же я задохнусь в бане?
— А я тебя задушу, вот ты и задохнешься! — поганенько усмехнулся старичок и неестественно сильно наклонил голову набок, продолжая сверлить меня черными глазами.
