Диванный Маленький - Род Ллевелин
Сейчас на моём складе лежали мётлы для Хогвартса, сотня была отправлена к Кер-Сиди, и по 50 штук в Дурмстранг и Мьёльнир, где учились сёстры — как спонсорская помощь от Рода.
В окно влетел школьный филин, которым постоянно пользовался Снейп. Взъерошенный и усталый, он протянул мне лапку с привязанным пергаментом. Я отвязал и развернул его.
— «Ллевелин, в ближайшие выходные приезжай — делегации прибыла, и Попечительский Совет собирается в школу в полном составе. Ты пойдёшь как гость Люциуса и спонсор. По возможности приезжай в пятницу — нужно многое обговорить. Собираемся у Малфоев».
— Отлично, — вслух сказал я. — Игра начинается.
— Устал? — обратился я к филину.
Тот согласно и как-то мученически ухнул. Ну да, расстояние он преодолел приличное…
— Цыплячьей печёнки будешь? — спросил я его.
Птица радостно заухала и закивала.
— Ну тогда давай так: сейчас поешь, потом наш брауни тебя подлечит, а утром снова покормит, и тогда уже полетишь — со свежими силами.
Филин всем своим видом выразил благожелательное отношение к такой программе действий. Ещё бы, англичане почему-то кормили их каким-то дурацким «совиным печеньем» вместо нормального мяса. В общем, полёты к нормальным адресатам сопровождались у птиц некоторым соперничеством, если только маг сам не выбирал конкретную птицу.
В пятницу я аппарировал к Малфой-мэнору, где меня уже ждал один из домовых эльфов, играющий роль дворецкого. Фу, не люблю этих паразитов — это же надо было приспособить к услужению мелких духов Хаоса…
Малфои встречали меня на лестнице, и после коротких формальных приветствий я протянул Нарциссе подарок.
— Вот заготовка и листок с заклинанием. Кладёшь заготовку на любое украшение и читаешь заклинание. Всё — у тебя есть артефакт, с помощью которого можно читать эмоции любого человека, причём даже направленные. Щиты не спасут. Меня не прочтёшь — я его создатель, а остальных — запросто.
— Спасибо, — сказала довольная женщина. — Ты знаешь, что мне нравится.
— «Спасибом» не отделаешься. Я компенсирую убытки поеданием ваших знаменитых сладостей, — демонстративно облизнулся я.
Нарцисса заливисто засмеялась.
— Да, ты можешь!
Тут не выдержал и Люциус, присоединившись к веселью.
— Ладно, пойдем распакуешь вещи в своих покоях.
Да, именно своих. Мне уже года два как выделили отдельные покои, причём в одном крыле с хозяевами — жест доверия, который я очень ценил.
Ближе к вечеру через камин появился Снейп — раздражённый, но одновременно и довольный. Раздражён он был, как и ожидалось, поведением директора, явно затеявшим очередную мутную интригу, а доволен тем, что добыл для меня массу полезной информации.
— Ну, Северус, ты силён, — сказал я после короткого изучения документов.
— Если хоть четверть информации подтвердится — ты уже заработал не менее пары тысяч.
— Разорю, — довольно сказал зельевар, с наслаждением отпивая глоточек кофе.
— Это только начало. Есть кое-какие данные… В общем, пока не проверены, но уже могу сказать — готовь МНОГО денег.
— Хм. Много — это как. Может, частично артефактами отдам?
— Я-то не против. А вот как другие — сам знаешь политику министерства: чистокровные не могут владеть сильными артефактами и серьёзными книгами, в противном случае они объявляются тёмными. Придётся тебе договариваться с каждым по отдельности.
Мы долго сидели в гостиной, куда Нарцисса приказала подать сладости. Вкусные! Во всяком случае, съел я их по-настоящему много.
— Какие особенности у твоих мётел, — спросил меня Малфой. — Нужно будет их как-то прорекламировать. А то Альбус наверняка постарается поставить дело так, будто ты не мастер-артефактор, а просто очередной «кошелёк на ножках», решивший сверкнуть в присутствии международной комиссии.
Вытащив список из печати, я протянул его Люциусу. Глянув на него, он с укоризной сказал:
— Тали, ну ты опять за своё — не каждый маг поймёт твои формулы и зубодробительные слова. Расскажи так, будто представляешь их домохозяйкам.
В словах Малфоя был резон, и я призадумался — как бы сделать объяснения попроще.
Он долго смотрел на мои мучения, но наконец сжалился:
— Ладно, давай своими словами, а я оформлю красочно.
— Надёжные — предельно. Скорость и манёвренность на уровне средних спортивных моделей. Слететь — невозможно в принципе. Даже слезть можно только тогда, когда метла опустится на уровень не менее 4-х футов и провисит там неподвижно не менее 2- секунд. Невозможно перехватить управление со стороны, делать резкие виражи ниже 4-х футов над землей или у стен. Прочные, сидеть удобней.
— Недурно, — сказал удивлённый Люциус.
— И какова же цена этого великолепия? Точнее даже — себестоимость?
— Галеон за 8 штук, — Честно ответил я.
Пффф — поперхнулся своим кофе Снейп.
— Шуточки?! — спросил он.
— Нет, какие уж тут шутки. Управляющие артефакты сделал и всё — вставляй заготовки да подпитывай магией.
Молчавший Малфой повернулся ко мне с каким-то хищным лицом.
— 25 % — и я беру на себя распространение, рекламу и прочее.
— Ты что, думаешь, что это будет настолько прибыльно? — Недоумённо спросил я. — Производителей добрый десяток, а у тебя и так бизнес-проектов полно.
Белобрысый лорд молча посмотрел на меня и с силой провёл рукой по лицу.
— Люци, он действительно не понимает, — сообщил Северус, внимательно смотревший на меня.
— Ллевелин, — начал Малфой. — Ты сделал идеальную метлу для среднего класса. Не спортивную, которой мало кто пользуется, а метлу для начинающих, домохозяек, путешественников. В квиддич играют далеко не все, а вот надёжный транспорт…
— Словом — есть шанс выйти на МЕЖДУНАРОДНЫЙ уровень.
Я сидел, изрядно ошарашенный открывшимися возможностями. Ну да, я артефактор, а это профессия редкая, ценная и потому — высокооплачиваемая. Однако неужели это невозможно было сделать раньше? Я погрузился в размышления — что же я применил такого революционного?
Единственное, что приходило мне в голову — артефакты, создающие мётлы, работали по отдельности. Местная школа предполагала либо создание одного артефакта, пусть даже запредельной сложности, либо комплекса, но — всё равно единого, работающего в унисон. Моя же система работала по конвейерному методу, а здесь до этого почему-то не дошли…
«Взгляд со стороны» оказался идеальным решением, и получалось, что я за неделю соорудил устройство, считавшееся принципиально невозможным — просто потому, что не думал о его невозможности.
