Андрей Завадский - Вечная Вдова
- Беги, господин, - крикнул Ференц, обернувшись к замешкавшемуся рыцарю. - Спасайся!
Десятник отвлекся на секунду, но этого хватило главарю банды, чтобы, подкравшись сзади, ударить его мечом в спину. Закаленный клинок, пробив тяжелую кольчугу, переломился, не выдержав вложенной в удар силы. А Ференц, уже умирая, обернулся, и ударом затянутого в боевую рукавицу кулака сбил наземь сразившего его разбойника, буквально вдавив ему нос в череп.
Вожак разбойников упал навзничь, но вновь свистнули в воздухе стрелы, и одна из них пробила десятнику шею, а вторая вонзилась в живот, с расстояния в несколько шагов с легкостью пробив кольчужную броню. Десятник еще мгновение держался на ногах, а потом плавно опустился на колени, склонив голову на грудь, и выпустив клинок из рук.
Взмахнув мечом так, что воздух застонал под ударом, Бранк Дер Винклен, оставшийся в одиночестве, яростно зарычав, прыгнул вперед. В этот бросок он вложил все оставшиеся силы, всю свою злость и отчаяние, одним рывком преодолев полтора десятка шагов и врубившись в толпу грабителей.
Лучники уже положили на тетиву стрелы, и рыцарь, пытавшийся первым делом расправиться со стрелками, наиболее опасным противником, не успел их опередить. Одна стрела скользнула по нагруднику, а вторая вонзилась воину в плечо. Но Бранк больше не ощущал боли, отступившей куда-то под напором бешеной ярости. Прыгая на одной ноге, ибо во второй засела стрела, он уже добрался до лучников, на каждого из которых потратил единственный удар.
Оба стрелка, обливаясь кровью, упали на разбитый колесами и конскими копытами тракт, а рыцарь молнией метнулся к их товарищам. Однако разбойники, на глазах которых погиб их главарь и большая часть шайки, больше не хотели сражаться. Побросав оружие, они кинулись в лес со всех ног, не видя, как обессилевший рыцарь упал, выронив свой меч. Спустя миг лесная дорога опустела, и медленно опускавшееся к горизонту солнце бесстрастно взирало на усеянный изрубленными телами тракт.
Глава 4 Нежданные встречи
Шторм, сильнейшая буря, принесенная с севера, бушевал над океаном долгих два дня, заставив мореходов искать укрытия, пеша к потаенным бухтам на побережье, или пряча свои корабли в лабиринте островов, длинной грядой протянувшихся вдоль материка с севера на юг. Кому-то повезло, и они сумели переждать ярость стихии, но были и те, кто стал невольной жертвой суровым и порой весьма жестоким богам океана, не имевшим имен, кои давно были забыты, но столь часто проявлявшим свой крутой нрав.
Порывы ветра опрокидывали суденышки, капитаны которых не успели вовремя отдать приказ убрать паруса. Волны, огромные водяные валы высотой с крепостную стену, захлестывали корабли, сметая с их палуб людей, навсегда исчезавших в сумраке морской бездны. Порой отчаянным морякам уже казалось, что спасительный берег близок, и в последний миг их выносило на скалы, в щепу разбивая днища казавшихся крепкими кораблей.
Сколько их было, тех несчастных, что покинули родные дома, движимые кто нуждой, кто чувством долга, который превыше страха за собственную жизнь, а кто и жаждой наживы, тех, кто навсегда исчез в тяжело ворочавшихся волнах? Никто, ни один мудрец, наверное, не смог бы дать ответ. Но, собрав свою дань, океан, наконец, вновь успокоился, и те, кто уцелел, сумев спастись от ветров и волн, смогли продолжить свой путь.
Острогрудая ладья, над которой трепетал, хлопая на ветру, треугольный парус, украшенный умело исполненным изображением одного из легендарных монстров глубин, морского змея, свернувшегося кольцом, легко взбиралась на волны, вспарывая носом воду. За кормой ее оставался пенный след, исчезавший почти мгновенно. На палубе предавались безделью немногочисленные моряки, все еще не верившие, что им удалось пережить ураган, столь сильный, что даже убеленные сединами старцы не могли вспомнить, было ли нечто подобное прежде.
- Правду говорят, в прежние времена, перед тем, как выйти в плавание, капитаны приносили жертву морским демонам, сбрасывая в волны с самого высокого утеса, какой только могли найти, прекрасных дев, юных и чистых душой, - произнес стоявший на носу ладьи человек, высокий, стройный, точно ясень, светловолосый, взиравший на водную гладь пронзительным взором синих, словно чистейшая бирюза, глаз.
Стоявший рядом с ним моряк, невысокий, кряжистый, столь крепко державшийся на ходившей ходуном палубе, точно врос в прочные доски не меньше, чем по колено, лишь невразумительно что-то буркнул, е то в знак одобрения былых обычаев, не то, напротив, осуждая кровожадность собственных предков.
- В те далекие времена, задобрив богов океана, мореходы без опаски отправлялись в путь, проводя вдали от твердой земли долгие месяцы, - задумчиво молвил меж тем человек с глазами цвета бирюзы. - С ними была милость богов, получивших свою жертву.
- Где же найти столько юных дев, чтобы всякий раз задабривать тех, кто таится в глубинах? - хмыкнул кряжистый моряк, не сводя глаз с горизонта. - Нет, Хреки, лучше полагаться на свои силы, на умение, что дается нам ценой пота и крови, на чутье океана. А деве место на ложе, но никак не в бездне.
- Бойся говорить такое здесь, - без тени иронии произнес названный Хреки человек, что был капитаном этого корабля, предводителем трех десятков отчаянных парней, не боявшихся ни людей, ни демонов. - Если услышат те, кто дремлет на дне морском, просыпаясь раз в сотню лет, не видать нам больше родных берегов, Фрейр. Почти смирившись с забвением, они не позволят столь явно презирать себя.
Ладья, носившая имя "Жемчужный Змей", ведомая твердой рукой своего капитана, держала курс на юго-запад, к побережью, с каждым часом становившееся ближе на несколько лиг, но по-прежнему очень далекое. Шторм, налетевший столь внезапно, что даже бывалые моряки, могущие предсказывать перемены погоды за день, лишь видя изменение цвета волн или формы облаков, скользящих по небосводу, не успели ничего учуять. Удар стихии едва не прервал поход, когда "Жемчужного Змея", вопреки усилиям команды, вынесло на скалы.
Мастерство капитана Хреки, известного в этих водах, как самый опытный шкипер, но также и прослывшего одним из самых жестоких пиратов, не щадившим никого, и не боявшимся ввязаться в бой даже с втрое превосходившим по числу воинов противником, спасло отважных моряков. Ладья укрылась в узком проливе меж двух безымянных островов, там переждав непогоду, и, как только своенравный океан, должно быть, насытившийся человечьей кровью, немного утих, пираты, жаждавшие добычи, но еще больше желавшие окунуться в кипящий яростью котел отчаянной схватки, вновь вышли в море.
