Екатерина Бальсина - Привидение без замка
— А он, паскуда, — вдохновенно продолжала я, — успел меня заразить чем-то. Видишь, вся кожа облазит?
В тусклом электрическом свете я производила особое впечатление. Вадиму явно поплохело.
— Я, п-пожалуй, п-пойду, — выдавил он и боком-боком начал красться к выходу.
— Куда это ты? — возмутилась я. — А как же свадьба?
— Я… Я передумал, — выкрикнул Вадим и бросился бежать. Я, гогоча во весь голос, пошла в зал. Там меня ждал довольный Ромео.
— Знаешь, — поделился он со мной, — а мне это начинает нравиться.
— Чего именно? — смеясь, уточнила я.
— Пугать людей, — и он изобразил ужас, летящий на крыльях ночи. — Ух-ха-ха-ха!
Я снова загоготала.
— Вот видишь, — утирая выступившие слезы, сказала я. — А ты все сомневался, зачем ты сегодня понадобишься. Народ нынче не прошибешь ничем, приходится экзотические методы применять, привидением пугать.
Ромео довольно улыбнулся.
— Нет, ну это же надо, — покачала я головой в легком недоумении. — Предложил мне жалкие тридцать тысяч за потерянный год жизни, еще и обиделся на отказ.
У мамули хватило совести позвонить мне не с утра следующего дня, а ближе к обеду.
— Ирочка, что у вас произошло? — без предисловий начала она. — Вадим вчера вылетел из подъезда, на нем лица не было, весь бледный, дрожит. Что ты сделала с бедным мальчиком?
— Между прочим, этот твой мальчик мне деньги предлагал, за то чтобы я ему ребенка родила, — наябедничала я.
— Ну так взяла бы, — хладнокровно парировала мамуля.
— А Вадима потом выкинула? — Уточнила я.
— А Вадима перевоспитала бы, — жестко закончила мамуля.
— Мама, твой драгоценный Вадим ненормальный, — безжалостно отрезала я. — Я вчера вышла на минутку в комнату, а когда вернулась, он уже сидел бледный, трясся и твердил про то, что у меня в квартире бродят призраки. Потом начал тыкать пальцем мне за спину и кричать: "Вот он", "Вот он".
— И что? — предвкушающе поинтересовалась мамуля.
— А то, что за спиной у меня была стена.
— Ах, какая жалость, — вздохнула мамуля. — Что ж, кто бы знал, что бедного мальчика такая неустойчивая психика. А все ты виновата.
— Я?
— Конечно. Что это за концерт ты вчера устроила?
— Мам, я тут это, приболела немного. Вот поэтому так плохо выглядела.
— Мне можешь эти сказки не рассказывать, — отрезала мама. — По-твоему, я не в состоянии опознать маску для лица? И что ты, во имя всего светлого, сделала со своими волосами? Наверное, тебе придется коротко подстричься. Загубить такие волосы!
— Да все в порядке, мам, — солгала я. Чтобы расчесать утром начесанный колтун, мне пришлось изрядно потрудиться и выдрать полголовы волос, но в целом обошлось без жертв.
— Ох, детка, ну разве так можно? Ведь я желаю тебе добра!
— Я не сомневаюсь, мамочка.
Жаль вот только, что наши представления о добре крайне сильно различаются.
— Вот и хорошо, — с облегчением вздохнула мамуля. — Надеюсь, к следующему жениху ты проявишь большую благосклонность.
И быстренько отключилась.
Я обречено застонала. Опять?
— Что случилось? — из ниоткуда поинтересовался Ромео.
— Мамуля ищет мне следующего жениха, — горько нажаловалась я ему. — Теперь она не успокоится, пока не переберет всех подходящих мне по ее мнению кандидатов.
— Так в чем проблема? Приводи по одному, я их всех распугаю.
— И все они будут жаловаться маме на некое привидение, которое их старательно выгоняет из моей квартиры? Мамуля сразу примчится сюда с отрядом святых отцов и колом наперевес.
— А кол зачем? — помолчав, уточнил явно впечатленный призрак.
— А на всякий случай, — ответила я. — Тебе между ребер вбить. Или меня по двору погонять, когда выяснится, что все это моих рук дело.
И крайне расстроенная происходящим, пошла отмывать квартиру.
И мамуля активно взялась за дело. Женихи пошли в мою квартирку сплошным косяком.
Приняв за неделю пятерых кандидатов, мы с Ромео взвыли. Дело принимало серьезный оборот.
Первых двух индивидуумов мы отшили почти с порога. Точнее, отшил Ромео, эффективно появившийся у меня за спиной и красочно изобразивший предстоящее удушение потенциальных женихов.
В следующий раз приперся крайне наглый тип, внимательно осмотрел всю мою квартиру, зачем-то замерил ванную, заявил, что он не может проживать в таких стесненных условиях и с видом оскорбленного достоинства удалился. Можно подумать, его кто-то приглашал и уговаривал остаться.
Затем был один крайне интересный экземпляр. Как выяснилось в процессе, он очень увлекался всякими непонятными явлениями и, увидев Ромео, взвыл от счастья и немедленно вывалил на голову бедного призрака кучу вопросов. Ошарашенный Ромео с воплями ужаса ретировался в подъезд, а мы с этим любознательным мужичком до двух часов ночи спорили о том, как правильно превратиться в привидение, а под конец обменялись телефонами и расстались почти друзьями и крайне довольные нашим знакомством.
Еще один товарищ прочитал мне длинную и крайне занудную лекцию об испорченности современной молодежи, пожурил за неправильный образ жизни — интересно, у меня что, на лице печать порока? Я нервно грызла морковку и теряла вес одновременно с нервными клетками. Напоследок товарищ клятвенно пообещал взять надо мной шефство и с поистине королевским апломбом покинул мою территорию. Ромео даже не рискнул высунуться во время его визита. Я бы и сама не отказалась находиться в этот момент где-нибудь подальше, уж больно противный был тип.
Все чаще я задумывалась о том, как славно мне бы жилось в Италии, под заботливым крылышком Джованни. Быть может, плюнуть на все, уволиться и укатить за границу? А как же Ромео? Хоть он и обычное привидение, но я сильно привязалась к нему за это время, мы подружились и даже в какой-то степени заботились друг о друге. А эти его пылкие речи про то, что у каждой женщины непременно должен быть свой рыцарь, чтобы защищать ее? Я невольно улыбнулась.
И ведь защищает! Не всегда вовремя и не очень умело, но так мило и трогательно. Разве я смогу его бросить? Конечно же, нет.
Но с мамулей надо что-то делать. Иначе она меня в гроб вгонит своей неустанной заботой о моем счастье.
Пришлось подлизываться к Машке. Только ее гениальный ум мог помочь в столь критичном случае.
Придя на следующий день на работу, я принялась с самым заговорщическим видом крутиться в приемной, всем своим существом намекая: а я что-то знаю, но тебе не скажу.
— Ирка! — как раз когда я уже отчаялась и решила отступить, Машка не выдержала. — Ну что ты вьешься, как пчела над медовухой? Давай уже, выкладывай, что там у тебя?
