Джо Аберкромби - Полукороль
– Дерьмо не тонет, – сказал Ральф.
Анкран лишь потер скрюченный нос.
– Если вас волнует моя вонь, можете найти себе костер сами.
Из рукава Сумаэль тихо выскользнул топорик, его острие поблескивало.
– Мне нравится этот.
Бывший шкипер пожал плечами.
– Тогда не пристало мне отсылать отчаявшихся прочь. Добро пожаловать в мой дворец!
Сумаэль уже взобралась по замороженным скалам на дерево и аккуратно обрубила большую ветку. Теперь она втыкала ее в землю, так чтобы маленькие веточки торчали перед огнем. Затем щелкнула пальцами перед Ярви.
– Снимай одежду.
– Любовь все еще жива! – сказал Ральф, закатывая глаза.
Сумаэль его проигнорировала.
– Мокрая одежда убьет тебя ночью так же верно, как враг.
Теперь, когда холод ослабил хватку, Ярви почувствовал свои синяки – каждая мышца ныла, голова болела, шея пульсировала там, где ее держали руки Тригга. Сил возражать не было, даже если б он хотел. Он стащил промокшую одежду, некоторые швы которой уже покрылись льдом, и приблизился к огню, насколько посмел. Почти голый, за исключением ошейника и цепи.
Ральф набросил на его дрожащие плечи старую овечью шкуру.
– Я даю ее взаймы, – сказал он, – не отдаю.
– В любом случае… очень признателен, – выдавил Ярви, стуча зубами. Он смотрел, как Сумаэль развешивает его одежду перед огнем, и та начинает потихоньку парить.
– Что если кто-то увидит свет? – спросил Джод, хмуро глядя туда, откуда они пришли.
– Если предпочитаешь замерзнуть, сиди в темноте. Ее тут полно. – Анкран пытался извлечь побольше тепла, тыкая палкой в огонь. – На мой взгляд, драка, пылающий корабль, потом тонущий корабль, уменьшат их поисковые аппетиты.
– Особенно если до рассвета мы уйдем подальше, – сказал Ральф.
– Куда? – спросила Сумаэль, присаживаясь рядом с Ярви.
Очевидным выбором был восток. На восток, вдоль берега, тем путем, что их принес «Южный Ветер». Но Ярви было нужно на запад. В Ванстерланд. В Гетланд. К Одему, к мести, и чем быстрее, тем лучше. Он глянул на пестрое сообщество, собравшееся над животворящим огнем. Их лица выглядели узкими и странными в свете костра. И Ярви думал, как он станет убеждать их идти в другую сторону.
– На восток, конечно, – сказал Ральф. – Как давно мы проплывали мимо того торгового поста?
Сумаэль некоторое время считала на пальцах.
– Пешком мы, может быть, доберемся туда за три дня.
– Это будет тяжело. – Ральф поскреб ногтями щетину на шее. – Чертовски тяжело, и…
– Я иду на запад, – сказал Анкран, сжал зубы и уставился на огонь.
В тишине все смотрели на него.
– Куда на запад? – спросил Джод.
– Торлби.
Ярви мог лишь поднять брови от такого неожиданного выбора места. Ральф захохотал.
– Спасибо за то, что дали мне хороший повод посмеяться перед смертью, господин Анкран! Наш бывший шкипер идет в Гетланд.
– В Ванстерланд. Постараюсь там найти корабль.
Ральф снова хихикнул.
– Так ты собираешься пешком идти до Вульсгарда? И как долго придется идти, о штурман?
– Пешком как минимум месяц, – сказала Сумаэль так быстро, что казалось, она об этом уже подумала.
– Месяц этого! – Ральф махнул широкой рукой на покрытую снегом пустоту, через которую они уже пробирались, и Ярви был вынужден признать, что эта мысль совсем не воодушевляла. – И с каким оснащением?
– У меня есть щит. – Джод скинул его со спины и постучал по нему кулаком. Это был большой круглый щит из грубого дерева с железной шишкой в центре. – Думал, пригодится в качестве лодки.
– А мне великодушный охранник дал взаймы свой лук. – Ральф подергал тетиву, словно это была арфа. – Но без стрел музыки на нем не сыграешь. У кого-нибудь есть палатка? Дополнительная одежда? Одеяла? Санки? – В ответ была тишина, если не считать завывания холодного ветра снаружи их освещенного костром укрытия. – Тогда удачи вам, господин Анкран! Было удовольствием грести рядом с вами, но боюсь, наши пути должны разойтись. Остальные пойдут на восток.
– Что за болван поставил тебя во главе?
Они все обернулись на хриплый голос из темноты. Это был Ничто. Он был весь измазан сажей и своей обычной грязью. Лохмотья, волосы и борода почернели. На нем были сапоги и куртка Тригга, на одном плече застыла кровь. На другом он тащил большой тюк парусины. В одной руке он, будто укрывая ребенка от морозной ночи, баюкал меч, которым при Ярви убил шестерых.
Он уселся перед костром, скрестив ноги, словно эта встреча была давно запланирована, и удовлетворенно вздохнул, протягивая руки к огню.
– На запад, в Гетланд – звучит хорошо. Туда и пойдем.
– Тригг? – спросила Сумаэль.
– Не нужно больше думать о нашем надсмотрщике. Мой долг ему выплачен. Но между мной и Шадикширрам счет еще открыт. – Ничто полизал палец и потер пятно на клинке своего меча. – Нам надо оторваться от нее как можно дальше.
– Нам? – бросила Сумаэль, и Ярви отметил, что топорик за ее спиной был наготове. – Ты приглашаешь нас идти за собой?
Свет от костра плясал на диких глазах Ничто.
– Если только никто не хочет пригласить меня.
Ярви выставил между ними руки, чтобы сгладить путь Отцу Миру.
– Нам нужна любая помощь. Как хоть тебя зовут?
Ничто долго смотрел в ночное небо, словно ответ был написан среди звезд.
– У меня было три имени… может, четыре… но ни одно не принесло удачи. Я не хотел бы, чтобы они принесли неудачу вам. Если захотите поговорить, «Ничто» подойдет, я не любитель поболтать. Шадикширрам пойдет за нами, и она будет ждать, что мы отправимся на восток.
– Потому что идти на запад безумие! – Ральф обернулся к Сумаэль. – Скажи им!
Она сжала покрытые шрамами губы и прищурила глаза, глядя на огонь.
– Восток быстрее. Восток легче.
– Вот! – рявкнул Ральф, хлопая себя по бедру.
– Я иду на запад, – сказала Сумаэль.
– Э?
– На востоке будут люди. Любой, кто убежал с корабля. В прошлый раз тот торговый пост кишел работорговцами.
– А Ванстерланд не кишел? – спросил Ральф. – Поскольку мы там на инглингах неплохо наваривались.
– Восток опасен, – сказала Сумаэль.
– А на западе ничего, кроме двух недель по пустыне!
– Там есть лес. Лес означает горючее. Может быть еду. На востоке торговый пост, но что потом? Болота и пустыня на сотни миль. Запад это Ванстерланд. Запад это цивилизация. Запад это… может быть корабли, что идут дальше. Домой.
– Домой. – Джод глядел на огонь, словно видел там свою деревню и тот самый колодец с самой вкусной водой в мире.
