Элизабет Бойе - Воин и чародей
Сигурд заморгал, потрясенный непривычным тоном ее голоса.
— Да я и не виню тебя, если ты на нас сердишься. Причин у тебя для этого более чем достаточно. Я нечасто извиняюсь, но на сей раз сам скажу, что мне до смерти совестно. Я совсем не хотел, чтобы стряслась такая беда, неважно, с тобой или с кем-нибудь еще.
— Беду ведь готовили для тебя, — отвечала Ранхильд. — До меня-то дела не было тому, кто целился в тебя. Впрочем, я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать твои извинения. Я хочу поблагодарить тебя за то, что спас мне жизнь, хотя, верно, и не слишком хотел этого. Я дурно обращалась с тобой и Рольфом, но теперь я решила перемениться. Я… я все-таки надеюсь, что ты не испытываешь ко мне ненависти. Знаешь, я спросила Хальвдана, можно ли тебе раз в неделю по вечерам приходить к нам… если захочешь, конечно. Он был не против.
Сигурд остолбенел, поняв, какая честь ему предложена — быть гостем таких важных особ.
— Я бы рад, но…
— Хорошо. Тогда приходи завтра вечером. Если ты уйдешь один, Рольф, конечно, страшно оскорбится, так что можешь и его прихватить, если пожелает. Я знаю, он в меня немножко влюблен, только мне он не слишком нравится. Очень уж он глупо себя вел, когда пытался привлечь мое внимание.
В конце концов, пора бы ему понять, что я не возьму в мужья полное ничтожество, — а он именно таков.
— Но все равно он славный парень. Наверно, Хальвдан уже приготовил для тебя список ярлов — из кого выбирать.
— Может быть, и приготовил, только я уже установила обычай поступать как захочу, так что о своем списке он может забыть. Как бы тебе понравилось, если бы тебе говорили, с кем ты должен прожить всю жизнь?
— Не думаю, что мне придется когда-нибудь об этом беспокоиться, — если только я не вернусь в свой мир. — Против воли Сигурда, эти слова прозвучали зловеще.
Ранхильд оглядела его своими холодными синими глазами и присела на ближайший камень.
— Так ты никогда не хотел жениться на нашей женщине и навсегда остаться в мире альвов? Это ведь и раньше случалось, ничего особенного нет в таких браках. Знай ты только, кто в свое время так же поступил, ты бы удивился…
Сигурд задумался — что, если в самом деле провести остаток дней в мире альвов, и пускай воспоминания о Тонгулле и прежней жизни станут такими же далекими и туманными, каким ему когда-то казался этот новый мир?
— Не слишком-то это хорошо, если у человека из другого мира остается там большая семья, — задумчиво проговорил он. — Трудно все время путешествовать туда и обратно, а бабушки и дедушки никогда, быть может, не увидят своих внуков.
Ранхильд стряхнула с юбки муравьев и раздавила их ногой.
— Из-за бабушек и дедушек происходят порой такие беды… Скажем, мать не желает, чтобы ее дочь стала женой альва, вот и начинает всячески этому препятствовать. Я слыхала об одном браке, что мог быть вполне счастливым, если бы не ожесточившаяся старуха, которая считала, что ее внук должен вырасти скиплингом, а не альвом. Печальная это была история, но я, может быть, расскажу ее тебе… как-нибудь потом. Ты очень любил свою бабушку, верно?
Сигурд неохотно кивнул.
— Других родных у меня не было, а я оставил ее там… в покинутом поселении, на развалинах усадьбы, которую мы так усердно возводили. Все, для чего она жила и трудилась, превратилось в прах. Даже я не оправдал ее надежд, а ведь именно это и было, быть может, ее заветным желанием. — Он обвел взглядом валы укреплений, четкие очертания торфяных домов. Да, предостережение Торарны насчет врага-ярла мало ему помогло.
Ранхильд скрестила руки на груди, спрятав ладони внутрь широких расшитых рукавов, и все так же внимательно смотрела на Сигурда.
— Но ведь она, наверное, не захотела бы, чтобы ты попал в лапы троллей или доккальвов? Что же еще было делать Хальвдану с одиноким уцелевшим скиплингом? Он, конечно же, понимал, как трудно будет тебе прижиться в Хравнборге. Что до меня — понять не могу, отчего ты здесь так несчастлив.
Сигурд неловко переминался, поглядывая на силуэт старого донжона и от души надеясь, что вот-вот прибежит излеченный от зубной боли Рольф и спасет его от расспросов Ранхильд.
— Дело ведь не просто в том, хочу я здесь остаться или нет, — неохотно проговорил он. — Вопрос в том, кто мои друзья, а кто враги. Перед смертью бабушка предостерегла меня кой о чем и дала шкатулку, от которой нет ключа. Когда я сумею открыть ее, я, быть может, узнаю больше о себе самом.
— Понимаю, — кивнула Ранхильд и, поднявшись, сняла с пояса большую связку ключей. — Может, что-нибудь отсюда подойдет? Это мои домашние ключи, но большая их часть от замков, которые мне не нужны.
Сигурд глянул на ключи и медленно покачал головой.
— Боюсь, одного ключа будет мало.
— Ага! Стало быть, нужна магия? Тогда принеси мне шкатулку, и я ее открою. Адиль с детства учил меня магии, и он говорит, что и без учения в Гильдии я могу стать такой же сведущей, как Микла.
Сигурд глядел перед собой, на безжизненный край, где, казалось, даже птицы и кролики отсыпаются в унылые дневные часы.
— Мне посоветовали доставить шкатулку к ее создателю, гному-кузнецу, но Хальвдан, увы, не позволяет этого.
— В самом деле? Не понимаю, почему он упорствует. Хочешь, я с ним поговорю?
Сигурд встрепенулся в тревоге:
— Нет-нет, лучше не надо! Он, скорее всего, просто разозлится, как злится всякий раз, когда я завожу разговоры о том, о чем лучше молчать. Не надо было мне говорить тебе о шкатулке. — В душе он со злостью называл себя доверчивым глупцом, который готов разболтать все свои тайны первому же слушателю, ждет сочувствия своим жалобам и советов, чтобы потом поступить по-своему…
Ранхильд словно прочла его мысли и улыбнулась.
— Что ж, пусть это будет тайна, если таково твое желание. Только берегись тех, кому доверяешь свои секреты, ведь ты связываешь себя обязательством. Надеюсь, Йотулл отпустит тебя завтра вечером?
Сигурд приметил, как явно связала она Йотулла и тех, кому доверяют секреты, и нахмурился.
— Я не настолько связан обязательствами перед Йотуллом. Мое свободное время — только мое.
Ранхильд удовлетворенно кивнула и двинулась вверх по крутому склону земляного вали.
— Ну что ж, — сказала она на прощанье, — до завтра. И постарайся подбодрить Рольфа, если он совсем разочарован в жизни.
Рольф был не из тех, кому ведома ревность. Он почти сразу присоединился к Сигурду на укреплениях — а до того долго сидел в укромном месте, терпеливо наблюдая, как Ранхильд разговаривает с Сигурдом. Глаза у него округлились от изумления, когда он узнал, что Ранхильд вовсе не грозилась отомстить ему, — он-то ожидал, что на его голову прольются потоки угроз и ругани. Узнав о приглашении к Хальвдану, Рольф присвистнул и помотал головой, наотрез отказавшись сопровождать Сигурда. Он пояснил, что, едва не утопив предмет своей нежной страсти, слегка потерял к нему интерес и охотно уступает Ранхильд Сигурду, тем более что существует другая девушка, дочь брата Боргиля, которой он, Рольф, не так уж противен, а это уже обнадеживает. Да и вообще — претит ему изысканное общество высокородных персон.
