Оксана Панкеева - Рассмешить богов
— Да, я заметил, что он большой шутник, — согласился король, откладывая рукав, который так и держал в руках. — Могу ли я рассчитывать на вашу помощь, достопочтенная госпожа… э-э…
— Софья Гавриловна, — охотно подсказала дама, застеснявшись, как молодая крестьянка перед сватами. Король тоже представился, предусмотрительно опустив титулы. Пожилой господин, поминутно роняя очки, протянул руку и сообщил, что он «просто Гаврюша».
— Вы присаживайтесь, — пригласила Софья Гавриловна, — погуляйте пока, с папой пообщайтесь, а я попробую найти Толика, если он к эльфам не сбежал. Вы обедали?
— Благодарю вас, я не голоден, — поспешил отказаться король. Разумеется, он не обедал, но принимать пищу в обществе чьих-то носков у него не было никакого желания. — Не извольте беспокоиться, я и так причинил вам массу неудобств. Единственное, о чем я осмелюсь вас попросить, уважаемая Софья Гавриловна, помогите мне найти Толика, чтобы я мог вернуться домой. Супруга моя, наверное, беспокоится, и кроме того, у меня завтра важная встреча.
Судя по удивленному взору Софьи Гавриловны, она сильно сомневалась что у людей, одетых подобным образом, могу быть важные встречи, но вслух она своих сомнений не высказала, а тут же переключилась на неряху-родителя.
— Папа, что ты стоишь? Прибери сейчас же со стола! А носки эти — в мусоропровод немедленно! Куда ты их в карман суешь! Мне одно непонятно, Витька что, босиком от тебя ушел?
— Да что я, помню? — досадливо отмахнулся папа и поспешил ретироваться. Вслед ему полетели риторические вопросы о причинах столь плачевного состояния пылесоса и предположения, что несчастный прибор элементарно надорвался, не в силах справиться с вековой грязью в папином жилище.
Король опустился на диван и принялся набивать трубку, предварительно испросив у дамы разрешения курить в помещении. Исключительно из вежливости, так как этому помещению еще некоторое количество табачного дыма уже не могло повредить никоим образом. Все складывалось как нельзя лучше — местные обитатели оказались славными, безобидными людьми, а розыски Толика и возвращение домой — только вопросом времени.
Хозяин дома вернулся с ведром, в которое не мудрствуя лукаво смахнул все, что было на столе, включая собственные очки, свалившиеся с носа во время уборки. Софья Гавриловна удалилась в другую комнату и тут же вернулась в крайнем возмущении.
— Папа! Ты хоть знаешь, что в твоей студии спит Витька?!
— Да? — удивился господин Гаврюша и, выудив из ведра очки, принялся опять в нем копаться. — Вроде он собирался вчера уходить, говорил, ему сегодня на работу… Тогда я его носки выкидывать не буду…
— Так, может, его разбудить?
— А он уже проспался? Если нет, будить бесполезно. Смотри сама, я не помню, сколько он вчера выпил. А на работу он, наверное, все равно опоздал. Соня, будь другом, проверь, там точно никого больше нет? Такой кучерявый с бритой макушкой и в сутане поблизости не валяется?
— Нет! — разгневанно прорычала Софья Гавриловна и скрылась за дверью.
— Значит, ушел, — невозмутимо рассудил непутевый хозяин и, добыв из ведра носки вчерашнего собутыльника, все-таки сунул их в карман. — Жаль, а то бы мы его за пивом послали…
— Танюшка, а где папа? — донеслось из соседней комнаты. Поскольку ответные реплики отсутствовали, король заключил, что разговор ведется посредством телефона или иного технического приспособления. — К вам Толик не заходил? Ну позови папу… Дорогой, привет, ты давно дома? — Шеллар невольно позавидовал «дорогому», который уже дома и которого не ждет в ближайшем будущем долгое нравоучение от придворного мага. — Я у папы. Да как всегда, ты же знаешь папу. В доме бардак, пылесос сгорел, на столе Витькины носки, машина разобрана на запчасти, в студии спит вдрабадан пьяный Витька… Да не попал он на работу, видно, вчера они с папой укушались до потери памяти, еще и священника какого-то споили. Так это не все, я зачем звоню. Кроме Витьки в доме сидит какой-то молодой человек, которого растяпа Толик выронил из телепорта. Откуда я знаю, человек как человек, вежливый, обходительный, трезвый. Одет как-то странно, изъясняется высоким слогом, и папа его сослепу вообще за эльфа принял. Толик к тебе не забегал, потерю свою не искал? — Король отметил про себя, что вопрос не совсем уместный, искать пропажу Толик станет лишь в том случае, если его принудят к этому рыдающий Мафей и разгневанный Кантор. — Дэн, а как бы его найти, а? Человек переживает, говорит, жена волноваться будет… ему домой надо… Ну откуда я знаю, может, он ненадолго собирался, что я, допрос ему должна устраивать. А где Толика можно поискать? Ну хоть в каком мире? Сам поищешь? Вот спасибо, поищи, пожалуйста. Он у папы, как найдешь, пусть Толик его заберет. Ну все, целую, мне еще надо на лекцию успеть…
Сочувственно обнадежив короля, что растеряху Толика скоро найдут, и наказав папе развлекать гостя и вести себя прилично, Софья Гавриловна удалилась. На этом первое действие безумной комедии завершилось, и последовал небольшой антракт. При более близком знакомстве господин Гаврюша оказался человеком простым и открытым, а также любителем выпить и поговорить. Короче, находкой для шпиона. Он немедленно прибрался в комнате, включил для гостя свои любимые мультики, притащил откуда-то дюжину бутылок пива и охотно ответил на все вопросы, которые король счел возможным ему задать. В течение разговора его величеству пришлось раза три отказываться от обеда, пять раз от предложения выпить чего-нибудь крепче пива и восемь раз от неизвестных науке наркотиков. Каждый раз он с ужасом ожидал, что ему сейчас еще и женщину какую-нибудь предложат, как принято у некоторых варварских племен, но с этим обошлось.
Время Шеллар III, по обыкновению, не терял даром и через час уже обладал массой полезных сведений о новом мире вообще и о новом знакомом в частности. Как он и предполагал, общительный хозяин действительно был бардом, так сказать, в отставке, а исчезнувший Толик приходился ему внебрачным сыном. Его величество от всей души согласился с утверждением, что отказаться от предложения переспать с оливковой эльфийкой свыше сил любого нормального мужчины, даже если он трезв и четко представляет себе возможные последствия, и на этом расспросы о Толике пришлось свернуть. Поскольку король представился как знакомый Толика, вопросы вроде «кто он такой» и «чем он занимается» звучали бы подозрительно.
Старый бард со странным именем Гаврюша, похоже, вообще не знал, что такое «подозрительно», судя по тому, с какой легкостью он откровенничал с незнакомым человеком. Сами посудите, господа: приходит человек домой, застает там подозрительного вида незнакомца и безоговорочно принимает на веру все, что этот странный господин находит нужным насовать хозяину за уши. Слыхано ли подобное! Уж сам Шеллар III на месте такого хозяина первым делом допросил бы этого не внушающего доверия гостя как следует, проверил бы всевозможными методами, и даже после этого поостерегся бы отвечать на его вопросы правдиво и искренне.
