Нэнси Фармер - Земля Серебряных Яблок
Джек вытащил жаровню на середину комнаты. Раз уж не спится, чего времени-то пропадать?
Я смотрю вдаль,
За горные кряжи,
За девять морских валов,
За круговерть ветров…
Он размеренно повторял про себя слова заклинания, обходя жаровню кругом. Может, удастся увидеть Люси, если, конечно, она еще жива. Еще один круг, и еще… пока наконец шум грозы не утих и угли не разгорелись ярким светом. Крепость дрогнула и завибрировала.
— Не делай этого, — резко проговорил Бард.
И он, и Пега разом сели прямо. Где-то в отдалении послышались крики.
— Силы, что ты призвал вчера, все еще рыщут на воле. Еще не хватало обрушить крепость прямо нам на головы. — Бард встал, положил кочергу на угли. — Пега, мятный чай пришелся бы весьма кстати.
Пега тут же принялась за дело: принесла из ниши еще угля, развела огонь, наполнила чашки из деревянной бадьи, положила в каждую листьев мяты.
— У меня нет меда, господин, — посетовала девочка.
— У тебя отлично получается, — заверил старик. — Более всего нам сейчас нужно тепло. Звезды мои! Поневоле подумаешь, что на дворе декабрь.
Очень скоро все уже сидели вокруг жаровни, а перед глазами их туманом клубился пахнущий мятой пар.
— А что я такое призвал, господин? — спросил Джек.
— Землетрясение, — отвечал Бард.
— А что такое землетрясение?
— Очень хороший вопрос. Пикты верят, что это Великий червь и его девять червячат роют в земле ходы. А вот я всегда считал, что это — нарушение равновесия в жизненной силе. А еще стоит спросить, почему землетрясение тебя послушалось. О чем ты думал, когда призывал его, а, мальчик мой?
— В первый раз я разозлился на отца Суэйна. Я себя не помнил от ярости, — признался Джек. — Я так крепко сжал посох, что сам не знаю, как это он не сломался. Посох просто-таки вибрировал в моих руках.
— Я тоже это почувствовала, — вмешалась Пега.
— В самом деле? — задумчиво оглядел ее Бард.
— Я призывал… сам не знаю что, — рассказывал Джек. — Велел этому чему-то сокрушить стены. И очистить здешнее место. На краткий миг я даже увидел земные недра. Там — пещеры, огромные, словно чертоги, и в них царит тьма кромешная…
— А во второй раз? — тихо спросил Бард.
— Я прибег к заклинанию прозрения. Мне просто хотелось видеть Люси.
У Джека похолодело в груди. Где же его сестренка? Ей, должно быть, страшно в темных подземных чертогах? А может, она в плену у какого-нибудь чудовища?
— Давным-давно, — промолвил Бард, обнимая ладонями чашу, — источник Святого Филиана был не родником, а самым настоящим озером. В нем правила могущественная госпожа из Эльфландии — та самая Владычица, о которой упоминал Брут, — и ее нимфы. Они жили под защитой и покровительством правителя Дин-Гуарди.
— Неужто короля Иффи? — удивился Джек.
— Нет, другого. Иффи убил законного короля и призвал сюда ораву отщепенцев-монахов. Они запрудили ручей, питавший озеро, и с помощью христианской магии заперли Владычицу в ловушке. На протяжении многих лет этот их милый маленький промысел процветал. Аббат Святого острова обращался к королю с жалобами, но ничего не делалось. А потом викинги уничтожили остров. Лучше бы Олав со своим отрядом тупых недоумков высадился здесь, а не там.
— То есть Владычица была несчастна? — переспросил Джек.
— В тесном дворике? Где нет ни птичьих стай, ни туманов, ни тростников, ни диких цветов, столь милых ее сердцу? Конечно, она была несчастна, и еще как! Хуже того: она старела. Эльфы подолгу живут в нашем мире, но они продлевают себе жизнь, возвращаясь в Эльфландию, где время не движется.
— Наверное, поэтому она и бросила в меня стрелой, — вздохнул Джек.
— Она, должно быть, вот уже много лет пребывала в печали и гневе. А когда ты сокрушил камень и образовался пролом… клянусь бровями Одина! Вот в чем дело-то! Как же я раньше не додумался?
— Что такое, господин? Что ты делаешь?
Бард отставил чашку, подошел к окну и выставил наружу руку. Ласточка недовольно чирикнула.
— Не беспокойся, друг мой. Я просто проверяю погоду, — промолвил старик. — Ха!
— Что такое? — хором воскликнули Джек и Пега.
— Снаружи совершенно сухо. Так я и думал. Это была не простая гроза.
— Но ведь раньше шел дождь, — напомнила Пега.
— Вода хлынула из заводи прямо в созданный тобою провал, Джек, причем и в яме, и в проломе впоследствии было совершенно сухо.
Бард выжидательно смотрел на Джека и Пегу.
— Но при чем тут… — начал было Джек.
— Подумай хорошенько! Всю прошлую ночь напролет и сегодня днем шел проливной дождь. А теперь весь вылился до капли! — Старик скрестил руки на груди, явно очень собою довольный.
Джек с Пегой недоуменно глядели на него во все глаза.
— Да избавит меня судьба от разинь-учеников! Владычица Озера опорожнила небо. И забрала с собою всю воду, — объяснил Бард. — Не удивлюсь, если окажется, что в округе пересохли все колодцы. А уж когда об этом прознает король Иффи, его рев в самом Ётунхейме услышат!
Глава 16
Король Иффи
Ласточка запела на заре. Она щебетала, посвистывала, пускала трели — словно вела беседу. Джек заткнул уши — не помогло. Холод пробирал до костей, охапка соломы расплющилась до тоненькой подстилки. Мальчуган сел.
— Да неужто? — пробормотал Бард.
— Чив-чив-чирик-чик-чик, — чирикала ласточка.
Пега тоже села и внимательно наблюдала за происходящим.
— Целый горный склон обрушился. Вот это землетрясение!
— Чив-чив-трррр-кууу.
— Твою пещеру не затронуло. Ну, хоть здесь повезло. Ладно, увидимся в Лорнском лесу, нам нужно еще многое обсудить.
Старик откинулся назад, ласточка запрыгала к краю окна. Распушила перышки в серебряном свете и, зашумев крылышками, взмыла в воздух.
— Доброе утро, — проговорил Бард, вставая и разглаживая одежду. — Сдается мне, день будет погожий да солнечный.
— Ты правда говорил с птичкой? — спросила Пега.
— Вообще-то это она со мной говорила. Побережье сильно пострадало от землетрясения; ласточке хотелось знать, не грядет ли новое. Я сказал, нет.
— Я знать не знала, что ласточки такие умные, — промолвила Пега. Бард молча поулыбался.
Джек знал: вопросы задавать бесполезно. Бард пересказывает только то, что считает нужным. Джек часто видел, как старик беседует с лисами, с ястребами, с воронами и барсуками — но полученными сведениями он делился крайне редко.
Позавтракали хлебом, оставшимся с ужина, обмакивая его в сидр, чтобы жевать было легче. Едва трапеза подошла к концу, явились стражники короля Иффи.
