Пирс Энтони - На коне бледном
— Я уже мертв? — спросил он голосом мага.
— Да, — ответил Зейн, захваченный врасплох. Ни одна из душ раньше с ним не разговаривала.
— Тогда где я?
— В Чистилище. У вас оказались абсолютно равные показатели, я не мог направить ее ни в Ад, ни в Рай, поэтому доставил сюда.
— Великолепно, — объявил робот-маг.
— Вы что, намерены у нас застрять?
— Мне надо задержаться здесь как можно дольше. Я очень тщательно проделал расчеты, но всегда остается элемент неопределенности. Слишком многое от этого зависит, слишком многое…
— От чего зависит? — спросил Зейн, вновь сбитый с толку.
— Ну как, вознаградила тебя за проявленное участие моя дочь?
— По-моему, вы сейчас пытаетесь увильнуть от ответа.
— А ты?
Зейн улыбнулся:
— Луна снова предложила то же, что и вы, а я во второй раз отказался.
— Но ты не должен отказываться! — загремел робот-маг. — Моя дочь предназначена для тебя. Я же специально оставил камень любви.
— Слушайте, если вы действительно хотели познакомить нас, могли бы придумать лучший предлог, чем вызов на собственную смерть.
— Нет, лучшего способа не было. И не обращай внимания на ее протесты. Луна сделает так, как я сказал.
— Протестовал я, а не ваша дочь! На что это похоже…
— Завоюй ее сердце. Смерть. Она хорошая девушка, вы подходите друг другу.
— Я ей не нужен! Почему я должен навязывать свое общество — неважно, с помощью магии или без нее — женщине, которую совершенно не привлекаю? Она заслуживает лучшего и наверняка способна найти достойного мужа.
На самом деле Зейн гораздо больше беспокоился о собственной судьбе. Он не мог себе позволить увлечься женщиной, которая наверняка вскоре бросит его ради другого. Хватит с него душевных травм!
— Ты должен! — настаивал маг. — Это совершенно необходимо!
Опять начались недомолвки!
— Но почему?
— Сейчас я ничего объяснить не могу.
— Вы уже говорили то же самое! Да и Судьба все время изъясняется загадками. Меня это просто бесит!
— Ерунда! Не обращай внимания. Луна хорошая девушка.
Не очень-то убедительный ответ!
— Значит, ей не следует связываться со Смертью.
— Извини, я должен приступить к своей работе. — Робот-маг с лязгом повернул голову и посмотрел на стол, заваленный бумагами.
— Какой работе?
— Судя по всему, мне предстоит самому свести баланс добра и зла в моей душе. Видишь, сколько бланков! — Металлические пальцы ткнули в груду документов. — По одному на каждый день жизни.
Зейн взял наугад листок бумаги. «Шестнадцать процентов баланса, исчисленного по форме 1040-Х, поместить в строку 32-Р, — прочел он вслух.
— Если полученное число превышает соотношение по строке 29-К таблицы ТТ, вычтите 3,2 процента из строки 69-Н. Если это число меньше квадратного корня из общего итога по таблиц е У, обратитесь к инвертированной форме 7734».
Зейн поднял голову. Он вспотел, как студент, провалившийся на экзамене.
— Это почти так же ужасно, как декларация о доходах!
— Почти, — устало кивнул металлической головой робот-маг. — Как ты думаешь, откуда черпает идеи налоговый департамент? Мне понадобится целая вечность, чтобы разобраться со всеми документами.
— А что произойдет, когда вы подведете итог? Отправитесь в Рай?
— Заполнив последнюю ведомость, я начну искать ошибки, — ответил робот.
— Это, пожалуй, займет еще несколько столетий.
— Но ведь ошибок может и не быть.
— Формы так составлены, что их в принципе невозможно сразу заполнить правильно, — со вздохом отозвался робот-маг. — Иначе какой в них смысл?
Он взял гусиное перо, окунул его кончик в чернильницу с красными чернилами и начал свой титанический труд. Вскоре капельки машинного масла оросили металлический лоб.
Зейн оставил мага, погруженного в изнурительную работу. Она заставит спятить любого нормального человека, но, возможно, повелитель черной и белой магий обладал неисчерпаемыми ресурсами энергии и терпения.
Проходя на обратном пути мимо девушки-администратора, Зейн оставил ей душу ребенка.
— Чудесно, просто чудесно! — обрадовалась она, впервые выказав человеческие эмоции. — Нам так не хватает персонала!
Зейн хотел поинтересоваться, на какой работе можно использовать младенца, однако передумал. В Чистилище наверняка имеются способы решить проблему возраста. В конце концов, у них в запасе целая вечность!
5. ЛУНА
Его конь все еще пощипывал траву снаружи.
— Эй, Морт! — позвал Зейн, и тот сразу поспешил к нему. Великолепный скакун!
Зейн оседлал его.
— Доставь меня домой!
Конь рысью домчался до конца зеленой равнины и остановился перед красивым зданием, похожим на усыпальницу, с белыми колоннами на широкой веранде. На почтовом ящике красовалась надпись: «Смерть».
Само собой — где же еще должен жить Танатос, как не в морге?
Зейн посмотрел на коня:
— Можно мне задержаться ненадолго? Чтобы осмотреть все как следует?
Морт одобрительно качнул головой.
— У тебя здесь есть конюшня? И нужно ли искать для тебя еду, бензин или чем ты еще питаешься?
Конь дал ему понять, что такого не требуется, и неторопливо отправился на пастбище. Похоже, здесь было все, что требуется для пропитания. Неподалеку виднелось небольшое озеро. Отличное место!
Значит, у Смерти имеется свой почтовый ящик… Интересно, кто отправляет ему послания? Зейн открыл его и обнаружил четыре письма. Судя по обратному адресу, все составлены смертными. Любопытно!
Он повернулся к двери. Может, следует позвонить? Но ведь дом принадлежит ему! И все же обитатели, если они есть, увидят нового хозяина впервые. Он нажал на кнопку.
Раздался погребальный звон. Через минуту дверь открыл облаченный в черный костюм дворецкий.
— Очень рад видеть вас снова, уважаемый сэр. Разрешите? — Он помог ему снять плащ.
— Но я ведь… — Зейн с трудом подбирал слова. — Я не ваш прежний хозяин!
— Разумеется, сэр. Мы служим Танатосу, а не человеку, который становится им.
Дворецкий повесил плащ в шкаф и нагнулся. Он хочет снять его обувь!.. Что ж, в своем собственном жилище можно расслабиться и не бояться ничего… Обувь и перчатки отправились вслед за форменным облачением, а Зейн оказался в удобном халате и домашних шлепанцах.
В воздухе висел какой-то странный тяжелый запах.
— Чем здесь пахнет?
— Это мирра, сэр, — ответил дворецкий. — Согласно установившейся традиции, в обители Танатоса положено возжигать благовония.
— Ничего себе благовония! Значит, у жилища Смерти свой особый запах? А почему именно…
