Константин Дадов - Жрец Поневоле. Трилогия (СИ)
Я достаточно давно овладел умением ходить по вертикальным поверхностям, да и благодаря целым шести сердцам, накапливающим в себе довольно большой запас энергии, могу безболезненно для себя создавать «эффект гравитации». Вот и сейчас, бегу вверх по скале, словно по не самой ровной дороге, а в голове крутится мысль, «если при помощи чакры можно притягиваться-приклеиваться к предметам, то возможно можно и отталкиваться».
Воображение стремительно нарисовало картину, как я меняя гравитацию, воспаряю над землей… жаль только даже в теории, совершенно нет идей, как этого добиться.
Погрузившись в мечты о покорении небес, не заметил как добрался до «чаши». Даже жажда битв ненадолго ослабла, отступив перед гораздо более сильной страстью к полетам.
На вершине меня встретили четыре молодых грифона, (ученики Бурана), мой кровный брат, и Шторм, выбравшийся из своей пещеры ради сегодняшнего эксперимента.
— Ты уверен, что готов встретить своего внутреннего демона? — Склонив голову к плечу, спросил старший грифон.
— Уверен. — В моем голосе нет сомнений, решение принято уже давно, и последнюю неделю подготавливалось место ритуала.
— Это хорошо. — Шторм задумчиво меня осмотрел, (сейчас он был ниже меня, пусть всего на голову, но если вспомнить нашу первую встречу, разница очевидна). — Ты стал действительно сильным воином, и я горжусь тем, что могу назвать тебя родичем. Сдай свое оружие, и ступай в пещеру, мы все будем ждать у выхода, и если вдруг ты проиграешь битву за разум, сумеем тебя остановить.
Разоружившись, (отдав меч Бурану), направляюсь к входу в место проведения ритуала. В душе царит уверенность в том, что грифоны смогут исполнить свое обещание, все же у них осталось немало секретов даже от Тенгу, считающихся союзниками, (почти родственниками).
Выровненный пол пещеры, был покрыт несколькими рядами печатей, захватывающих в кольцо шестиконечную звезду, каждый луч которой содержал в себе всего один символ, создающий слабый барьер.
Заняв свое место, (усевшись в позу «лотоса» в центре звезды), направляю поток чакры к символам, от чего они начинают светиться.
Медленно складываю серию из тридцати ручных печатей, и четко выговариваю слова-активаторы:
— Техника иллюзии: погружение во внутренний мир.
Тут же в голову вонзаются десятки раскаленных игл, и мир перед глазами меркнет, а вместе с тем пропадают все запахи и звуки…
* * *Разлепив глаза, смотрю вверх, и никак не могу понять, почему каменный серый потолок, кажется настолько знакомым.
Напрягая память, вспоминаю что применил технику погружения во внутренний мир. Торопливо встаю на ноги и осматриваюсь, все больше впадая в ступор.
Вокруг возвышаются каменные дома, серые стены которых нагоняют грусть и… ностальгию? Землю здесь заменяет ровный асфальт с аккуратной белой разметкой, потолок же состоит из огромных бетонных плит, с которых льется тусклый свет.
Не сразу в глаза бросаются рекламные плакаты, рисунки граффити, а если прислушаться, то можно разобрать звуки музыки, играющей на соседней улице.
Долго оставаться в неведении не получилось, мозг стимулированный нано машинами, выудил куцые воспоминания о предыдущей жизни, (а точнее о том месте, где протекала большая ее часть). Я находился в четвертом гигаполисе, (огромный город, отрезанный от внешнего мира герметичными стеной и куполом).
Вокруг меня был «серый город», (так назывался второй ярус четвертого гигаполиса). Здесь жили и работали люди со средним достатком, не стремящиеся получить больше, чем им дает правительство. Некоторые из них, (так называемые «трудоголики»), никогда не поднимались на верхний ярус, называемый «белым городом», и ни разу в жизни не видели настоящего солнца.
Гигаполис, это технологичный муравейник, жители которого вольны придаваться лени, разврату, и шумным развлечениям. Благодаря медицине, большинство наркотиков не запрещено, а лишь ограничено к продаже. Среди горожан встречались как вполне приличные люди, так и полные «отморозки», которых даже не арестовывали до тех пор, пока они не нанесли серьезный вред гражданину города.
Когда-то, я работал в «СКИБ», (Служба Контроля И Безопасности). В мои обязанности ходило наблюдение за «синтетиками», (искусственно выращенные существа, похожие на героев фантастических фильмов, мультфильмов, или обычных животных), не имеющими практически никаких прав, и считающимися чем-то вроде рабов. Тех же, кто пытался сопротивляться, признавали опасными для людей, и «утилизировали».
Все это появилось в голове за одну секунду. Схватившись за разболевшуюся голову, сгибаюсь пополам, но не успеваю упасть, так как приступ столь же внезапно прекратился.
— Дом, милый дом. — Просипел я, и расхохотался.
Эхо смеха разнеслось по пустым улицам «серого города», и затерялось где-то вдали. Все вокруг выглядело настолько реальным, что казалось сейчас откроется дверь, и из дома выйдет синтетик-уборщик, или из-за поворота выскочит желтая машина, с опознавательными знаками городского такси…
Очень неуютно было находится в словно вымершем городе, жизнь в котором не затихала даже глубокой ночью.
«Это же мой внутренний мир. Хе-хе, есть чем гордиться. Вряд ли много в мире людей, внутренний мир у которых такой большой».
Закрыв глаза и сосредоточившись, начинаю искать источник возмущений. Пусть я и не представлял, что именно нужно делать, но интуиция не подвела. Где-то наверху, находилось нечто, от чего по пространству мелкой рябью шли волны, (словно от камня брошенного в спокойную воду).
Стоило захотеть оказаться рядом с тем местом, как на несколько мгновений появилось ощущение полета, а когда я открыл глаза, вокруг был уже не «серый город», а центральный парк «белого города».
Через прозрачный купол, пробивались солнечные лучи, согревающие зеленую листву высаженных рядами деревьев. И ни единого звука, или порыва ветра, не нарушало царящую здесь тишину.
Решив положиться на интуицию, иду вперед, особо не уделяя внимания выбору дороги. Через какое-то время, песчаная тропа, сменилась дорожкой, вымощенной странными крупными камнями. Еще чуть позже, впереди показался постамент в форме куба из гранита, на котором стояла бронзовая статуя мужчины одетого в кожаную броню, с мечом в левой руке, и кинжалом в правой. Суровое лицо, украшала короткая но густая борода, а развитая мускулатура, многих атлетов могла заставить сгореть от зависти.
Внешний вид статуи, (не имеющей особых украшений, или даже красивых узоров), подавлял одним своим видом. Мне было очень тяжело заставить себя смотреть прямо перед собой, и не опустить взгляд к земле. Обычная жажда битв отступила, сменившись каким-то непонятным страхом.
