Вероника Иванова - Охота на ведьм
— Ах, это…
Женщина остановилась и посмотрела на Охотника с чувством, весьма похожим на сожаление.
— Оно ведь ничего не стоит для вас?
— Как знать, как знать… Это было так: давно…
— Но вы помните, что с ним случилось?
— Память — такая ненадежная вещь, сударь… Ее непременно нужно подкреплять чем-то, что способно пережить многие годы.
И призрак медленно поплыл к дому. Марку не слишком-то хотелось входить в обугленный чертог умершей колдуньи, но на пороге женщина обернулась и насмешливо поманила его:
— Что же вы, сударь? Неужели испугались? И это сейчас, в шаге от утоления вашей жажды?
В доме было темно, и пришлось бы зажигать свечу, если бы не сияние призрака, которого вполне хватало, чтобы разглядеть ветхие половицы под ногами. Правда, по мере продвижения в лабиринте комнат запас лунного света иссякал, и в конце концов Марк нащупал-таки огарок свечи в одном из стенных светильников. Звякнуло по кремню кресало, загорелась свеча, в коридор пролился теплый желтый свет, и все преобразилось. Если в бледном сиянии луны обшарпанные стены казались благородными руинами, то теперь их мрачная нагота внушала отвращение. Да и сам призрак превратился в грязное пятно тумана, висящее между полом и потолком, утратив почти все черты, делающие его похожим на человека. Остался один лишь голос:
— Идемте… У меня мало времени…
Следуя за своим странным поводырем, Марк поднялся на второй этаж особняка и дошел почти до самого конца длинного коридора, на последнем повороте которого призрак вдруг замер и задрожал.
— Здесь…
— Где?
Охотник огляделся по сторонам, насколько это позволял круг колеблющегося света свечи, но ничего привлекающего внимание не заметил.
— Здесь…
Призрак сжался в плотный комок рядом с одной из чудом уцелевших, но тоже обуглившихся стенных панелей.
— Потяните ее на себя. Возьмитесь за правый угол и потяните…
Марк сделал так, как ему сказали, уже догадываясь, что ждет его за потайной дверью, но когда панель, надсадно скрипнув, распахнулась дверной створкой и Охотник заглянул внутрь, освещая открывшееся пространство, он поневоле восхищенно ахнул. На стене небольшой круглой комнаты, напоминающей молельню, висел огромный, во весь рост, портрет, изображающий женщину, чье украшение стало предметом вожделений верного слуги церкви.
Теперь, глядя на полотно, сохранившее яркие краски, Марк понимал, что Эрхог при жизни была вовсе не красавицей. Черноволосая, с бледно-желтой кожей и пронзительными сливово-темными глазами, она была похожа больше на цыганку, а не на благородную даму, но Всевышний, сколько же в ней, даже нарисованной, чувствовалось силы!
Женщина на картине сияла. Пусть не светом, а тьмой, но от того не становилась менее притягательной, и Охотнику подумалось, что если бы нужно было выбирать между белокурой Эвиэль, явственно принадлежащей небесам, и чернявой колдуньей, выбор пал бы на вторую, а не на первую. Казалось, Эрхог, запечатленная кистью неведомого живописца, вот-вот сделает вдох своей по-девичьи маленькой грудью, призывно улыбнется и сойдет с портрета прямо в комнату.
— Ну как, увидели, что хотели? — спросил призрак, отрывая Марка от увлеченного созерцания.
Увидел? Что? Ах да… Марк присмотрелся к кистям рук, изящным, тонким, но с пальцами, явно привыкшими к разного рода трудам.
Колец было несколько. Какое же из них? Те, что несли на себе драгоценные камни, можно было отмести в сторону сразу, поскольку любое вкрапление в замкнутую структуру могло нарушить действие заклинания. По той же причине охотник равнодушно скользнул взглядом по тем украшениям, что были испещрены затейливым узором. Но тогда оставалось всего лишь одно. Невзрачное. Серое. Грубое, словно выточенное из дорожного камня.
— Это оно?
Призрак кивнул.
— Где оно сейчас находится?
Грязно-желтое пятно заколыхалось, смеясь:
— Зачем вы спрашиваете? Все ответы перед вами, сударь!
Марк еще раз присмотрелся к картине. Какие еще ответы? Все, что он видит, это Эрхог, одетую в пышное бело-черно-лиловое платье, и руки, отягощенные украшениями.
— Я не понимаю.
— Ах… — вздохнул призрак и воспарил к потолку комнаты. — Все ведь так просто…
— Но не для меня, — признался охотник.
— Ах, ах, ах…
Повисло молчание, правда, длилось оно совсем недолго.
— Вы же должны знать, что ни одна ведьма не расстанется со своими кольцами, пока жива. Вот и я… не рассталась…
— Значит, их сняли с мертвого тела? Кто?
— Не было никакого мертвого тела, — прошептал призрак. — Не было и быть не могло…
— Но как?
— Эрхог была слишком могущественной колдуньей, чтобы оставлять на земле хоть одно свидетельство ее пребывания. Ее боялись. Боялись так, что решились на святотатство…
— О чем вы говорите?
— Ее загнали в ловушку и, не давая даже возможности вымолить прощение, развоплотили…
О такой казни Марк слышал давным-давно, и то мельком. Наставники не слишком охотно касались этой темы в своих уроках, и можно понять, почему. Законы божьи гласят, что каждое живое существо имеет право на последнее обращение к своему Творцу, и никто не смеет препятствовать ему в сем действии. Тем более церковники.
Что же получается? Много лет назад церковью был нарушен непреложный канон, ею самой же и установленный? Неудивительно, что дух Эрхог так и не получил упокоения. Но дела умерших охотника интересовали мало, а вот что касается кольца…
— Развоплотили вместе со всем, что тогда было на ней?
— Ну, разумеется, — подтвердил призрак.
Вот ведь незадача! Марк готов был разнести в щепу все, что попадется под руку, благо обстановка дома и так дышала на ладан. Подобраться так близко, к самой кромке, на волосок от цели, и уткнуться в непробиваемую стену! Неужели это Отец небесный решил проучить своего непутевого сына? Если да, то лучшего способа он найти не мог.
— Что с вами, сударь? Вы разочарованы? — лукаво осведомился призрак.
— А разве есть повод для радости?
— Как знать, как знать…
— Оно пропало. Пропало вместе с телом.
— Да! — громче прежнего, с какой-то странной яростной силой выкрикнуло пятно тумана — Вместе с телом! А значит, его можно вернуть.
— Вернуть?
Призрак растекся по всей комнате, становясь почти прозрачным, а потом сгустился вокруг Марка, словно обнимал того за плечи.
— Нужно всего лишь вернуть душе тело. А будет тело — будет и кольцо…
— Но разве это возможно?
— Тот, кто однажды смог проделать обратное, сможет и вернуть все назад…
