Юлия Архарова - Дорога в ночь
После того как мы с Эрихом разделись, я тщательно упаковал одежду в захваченный при бегстве с корабля непромокаемый мешок. Туда же засунул иглометы, саблю, карту и другие мелочи. Во втором, не обладающем водонепроницаемостью, мешке остались одеяла и запасы провизии. Обидно будет, если я этот мешок намочу или, того хуже, утоплю, но без всего этого добра мы как-нибудь переживем.
— Сажа, — приступил я к инструктажу мальчишки, — возьми эту корягу, она поможет тебе держаться на воде… Значит так. Ляжешь на воду. Расслабишься. Позволишь течению себя нести. Старайся даже без надобности не грести — плеск может нас выдать.
— Орки?
— Да. Наши преследователи еще к реке не должны были выйти, хотя за это я и не поручусь. Но в этих землях полно и других ургских отрядов. Они могут даже не подозревать о нас с тобой, а просто разбить лагерь на берегу реки. Поэтому, всеми богами заклинаю тебя, не кричи, вообще ни слова не произноси, пока я не разрешу. Понятно?
— Ага, — кивнул мальчишка и зябко передернул плечами.
Я мысленно выругался, кажется, мой воспитанник успел замерзнуть, а мы еще даже в реку не вошли. Климат здесь мягкий, ночи теплые, несмотря на то, что лето подходит к концу… Нет, какой же всё-таки Сажа изнеженный, неприспособленный к жизни. Выберемся — займусь дрессировкой и закалкой сорванца.
— Ничего не бойся, я буду рядом. Если почувствуешь, что очень устал, сводит ноги, что начал тонуть или увидел какую-нибудь опасность — зови. Но тихо! Шепотом! На слух я не жалуюсь, а вот если нас услышат орки…
— Да понял я! Понял! — перебил меня мальчик.
— Хорошо, тогда пойдем.
Мы медленно, осторожно вошли в воду.
— Она х-холодная, — испуганно проблеял Сажа.
— Ничего, придется привыкнуть. Выхода у нас всё равно нет.
Илистое дно плавно понижалось. Шаг — вода достигла колен… второй, третий, четвертый — и вот я уже вошел в реку по грудь, а Сажа так и вообще чуть ли не по шею.
— Поплыли. Ты первый, я за тобой.
Эрих лег на воду, сделал пару осторожных гребков и отдался на волю течения. Я последовал за ним.
Если мальчишка плыл налегке, без одежды, без какого-либо груза, то у меня за плечами висел тяжелый непромокаемый мешок, а второй я так и вовсе держал в руке, пытаясь уберечь от знакомства с водной стихией.
Медленно мы проплывали мимо заросших берегов. Иногда видели какие-то строения, специально расчищенные участки для водопоя скота, небольшие причалы…
Было удивительно тихо и пустынно. Как будто мир вымер. Что, впрочем, было недалеко от действительности.
Мы с Сажей плыли уже около получаса, когда я почувствовал запах дыма, а через минуту заметил оранжевое пятно — кто-то на берегу жег костер. Впереди я увидел бледное, испуганное лицо мальчишки — он обернулся ко мне, так как тоже заметил огонь. Я покачал головой, надеясь, что парень поймет это как приказ продолжить движение, что у него хватит ума не задавать вопросов и не шуметь. Сажа развернулся с громким плеском и поплыл дальше.
Я мысленно застонал. Хайдаш! Только бы те, кто жжет костер, ничего не слышали, ну или подумали, что в реке просто рыбы плещутся.
По мере того, как я подплывал ближе, вырисовывалась группа существ, расположившаяся на отдых. Десятка два воинов-ургов, вдалеке я заметил большие туши спящих ящеров-атхов. Как минимум один из орков не спал, сидел у костра, чистил оружие и время от времени поглядывал на реку.
Надеюсь, этот урод нас не заметит! Орки в темноте видят лучше, чем люди, но их ночное зрение не идёт ни в какое сравнение с аналогичным у эльфов, не говоря уж о вампирах. К тому же, находясь в круге света, высмотреть что-то в темноте, практически бесполезное занятие… Да, похоже, я сам себя пытаюсь успокоить, ведь дозорный не может быть один! И кто вообще сказал, что этот орк — дозорный? Может, ему просто не спится, вот он и занялся чисткой оружия… Урги должны были оставить охранять лагерь еще как минимум одного-двух воинов, но их я, как не вглядывался, так и не смог углядеть. Хорошо замаскировались гады!
Только бы у мальчишки не сдали нервы.
Только бы он выдержал, не зашумел, не выдал нас.
И только бы нас не заметили эти хайдашевы твари орки!..
Река, казалось, в несколько раз замедлила своё и так совсем неспешное течение, и мы с Сажей медленно-медленно проплывали мимо стоянки орков. Требовалась немалая выдержка, чтобы подавить в себе желание быстрее заработать руками и ногами и унестись наперегонки с течением прочь, подальше от зеленокожих уродов. Но я справился, поборол в себе это неуместное желание, и, как ни странно, Сажа тоже.
Лишь когда огонек костра скрылся за очередным плавным поворотом реки, я с облегчением вздохнул. Повезло, нас всё-таки не заметили. Но расслабляться всё равно было нельзя.
А еще минут через пятнадцать показалась арка моста. Значит, впереди самое опасное место. Мост через реку километров на пятьдесят вокруг всего один. Конечно, речушка неширокая, и навести через неё переправу, в случае необходимости, оркам не составило бы большого труда. Но намного проще сохранить существующий мост, чем построить новый.
Я ждал, что мост будут тщательно охранять, но как не вглядывался, так никого и не увидел. Может, поблизости от переправы и был лагерь орков, но ни отблесков костра, ни запаха дыма… Ничего.
Прошло еще около часа, когда я вдруг услышал еле слышный всхлип мальчишки.
— Джаред, я больше не могу.
— К берегу! Сам сможешь?
— Да… — отозвался малыш.
Парень быстро, больше не пытаясь соблюдать тишину, погреб к берегу, я устремился за ним. Из реки я бледного, дрожащего мальчишку практически вытащил.
— Что? — тихо спросил я.
— Ус-стал, з-замерз-з, а еще ногу начало с-сводить…
— Ясно. Подожди, я сейчас.
Как бы ни болела у меня душа за воспитанника, но нужно было разведать обстановку. Я стрелой метнулся в заросли кустарника, затем дальше в поле, в сад… Минут через пять, когда я вернулся к мальчишке, то мог с уверенностью сказать, что на этом берегу реки ни построек, ни орков с ящерами поблизости не было.
Подхватил на руки дрожащего мальчишку и отнес вглубь зарослей. Там растормошил мешок с одеялами (мне всё-таки удалось его почти не намочить) и закутал Сажу с ног до головы. Прислонил к бледным губам парня фляжку.
— Пей.
Эрих сделал большой глоток и тут же закашлялся. Глаза его ошарашено раскрылись, губы порозовели, лицо пошло красными пятнами. Не думаю, что воспитаннику когда-либо доводилось пробовать столь крепкий горячительный напиток.
— Что это? — спросил немного оживший малыш.
— Это, Сажа, грана, — усмехнулся я, — напиток для настоящих мужчин.
