Лариса Петровичева - Единственно верный
— Тогда посадить ее в тюрьму на карантин, — предложил Шани, внимательно изучая переливы сиреневого в камне своего перстня. — Болезнь развивается быстро, мы сразу поймем, здорова ли девица Сур. Ну а если умрет, то на все, как вы сказали, воля Заступника.
Луш помолчал, задумчиво пощипывая бородавку на щеке. В его взгляде появилось что-то новое: он будто смотрел на Шани и удивлялся.
— Вот ведь ты хитрый жук, — уважительно произнес государь. — Неужели не жаль?
Шани вскинул голову и посмотрел на него с максимально невинным видом.
— А вам? — спросил он. Луш ухмыльнулся.
— Ну вот я и говорю: жук, — ответил он. — Ладно, готовь бумаги для ареста и отправляй туда группу захвата. А строительство будем продолжать, я сам подберу архитектора.
Шорох за портьерой дал понять, что арбалетчик опустил оружие. Шани кивнул и встал с кресла, намереваясь покинуть кабинет, но Луш окликнул его:
— Письмишко-то захвати.
Шани подчинился.
Потом, стоя на ступенях дворца в ожидании, когда подадут карету, он размышлял о симптомах заболевания. На уроках медицины в третьем классе им рассказывали о синтетических вирусах, и по описанию новая зараза очень была похожа на болезнь Штаубера, кажется — Шани помнил, что имя было немецким, но не был уверен в правильности написания, — но откуда бы ей тут взяться? Шани не боялся заболеть — в детстве все граждане Гармонии проходили вакцинацию, и блок прививок наверняка еще действовал, но что будет со всеми остальными, если вирус вырвется за санитарный кордон и пойдет гулять по Аальхарну? Подъехала карета; лохматый конопатый парнишка-загорянин, недавно назначенный ассистент в чине младшего инквизитора, соскочил с козел и послушно открыл перед шефом дверь. Шани устроился внутри и поманил ассистента.
— От моего имени срочно отправьте на Сирые равнины две дюжины человек на защиту строительства. Работа в оцеплении с возможностью применять оружие. Строго секретно. Государственная тайна. И через три часа соберите у нас членов Лекарского совета. Также строго секретно.
— Понял, ваша бдительность, — качнул головой ассистент. — Разрешите выполнять?
— Выполняйте.
Ассистент снова кивнул и растворился в дождевой завесе. Где-то вдалеке прогрохотал гром.
Можно было бы синтезировать биоблокаду, думал Шани, вслушиваясь в мерный перестук дождевых капель по крыше кареты и шум города за занавешенным оконцем, а потом сделать заразившимся прививки, и через день они бы окончательно поправились. В принципе, ее можно было бы создать и из тех элементов, что доступны на данном этапе развития медицины; к тому же пакет первой помощи, заботливо выданный маленькому Саше Торнвальду перед транспортировкой через Туннель, до сих пор бережно хранится у него в сейфе. Вот только он, к сожалению, не химик и не врач, а те химики и врачи, что могли бы им помочь, сейчас находятся на много световых лет от Аальхарна и знать не знают об этом месте.
«Пожалуйста, молитесь обо мне. Наверно, вы — единственный человек во всем Аальхарне, к которому я могу обратиться с такой просьбой. И мне очень хочется верить в то, что все, случившееся с нами — не случайно и не напрасно».
Лучшие столичные лекарники не заставили себя долго ждать и собрались в зале специальных заседаний за полчаса до назначенного срока. Шани окинул их быстрым, но пристальным взглядом: все выглядят спокойными и собранными, но в глубине души напуганы. В прежние времена такие вот собрания обычно заканчивались в пыточных и обвинениями в колдовстве и ересях, так что Шани готов был поклясться, что эти люди — одни из немногих в Аальхарне, способных думать, рассуждать и делать выводы — наверняка уже попрощались с родными и близкими.
— Я собрал вас, господа, с тем, чтобы донести до вашего сведения строго секретную информацию и попросить вашей помощи в важнейшем вопросе для государства, — начал Шани. — Не хочу говорить громких слов, но возможно вы станете спасителями Отечества…
Он говорил десять минут. Лекарники слушали его, затаив дыхание; Шани говорил о новом заболевании, цитировал полученные отчеты и описывал симптомы. Под конец лекарники помрачнели — перспективы открывались в самом деле страшные.
— Если вирус продолжит свое распространение, то по моим сугубо предварительным подсчетам население Аальхарна полностью вымрет за три месяца, — закончил Шани. Это перед Лушем он мог совершенно спокойно говорить, что ничего страшного не происходит и все в порядке да кормить сказками о ереси и колдунах, с этими же людьми необходимо было быть полностью искренним. — Сегодня я разговаривал с государем. Принято решение засекретить информацию обо всем, что происходит на строительстве храма, но при этом принять все возможные меры для того, чтобы остановить заболевание. Господа, родина нуждается в вашей помощи.
Воцарилось молчание. Лекарники обдумывали сказанное, и Шани отчего-то обреченно чувствовал, что никто из них не откликнется на его отчаянный призыв и не возьмется за составление вакцины.
— Судя по всему, ваша бдительность, это новое заболевание, неизвестное науке, — заговорил ректор лекарского академиума Прохор, дряхлый старик, повидавший Аланзонскую чуму и умудрившийся, несмотря на глубокие годы, сохранить ясность ума. — Я практиковал по всему Аальхарну, но ни разу не сталкивался с подобными симптомами. Говорите, все началось при рытье котлована?
— Да, — обреченно кивнул Шани.
— Возможно, на том месте когда-то был могильник, — сказал Прохор. — Чумные животные или братская могила.
— Невозможно, уважаемый Прохор, — произнес Влад, невероятно хитрый взяточник и пройдоха, едва не пробившийся во дворец и обожавший деньги, но при этом бывший потрясающим диагностом и знатоком всех аальхарнских болезней. — Сирые равнины — густонаселенный район, никто в здравом уме не стал бы устраивать там могильник. Вероятно, это действительно новое заболевание, ваша бдительность.
— Понимаю, — кивнул Шани. Чувство обреченности накатывало на него с неотвратимостью огромной морской волны, чтобы смять и выкинуть прочь. — Господа, кто из вас готов отправиться на строительство и создать вакцину? Инквизиция в моем лице полностью обеспечит вас финансово и предоставит всю нашу материальную базу для исследований.
Молодой лекарник Тикун, который недавно блестяще закончил академиум и уже подвизался при дворе, едва ли не облизнулся в открытую. Это только со стороны выглядело так, будто в инквизиции есть только клещи да дрова для костров: в действительности ведомство Шани издавна привлекало к сотрудничеству хороших врачей и даже алхимиков. Вот только никто из собравшихся не собирался воспользоваться этим предложением.
