Рэй Брэдбери - Темный карнавал
Разбилось ветровое стекло, и сильный удар отбросил его назад. Затем все кончилось, Осталась лишь боль, заполнившая все его тело.
Топот бегущих ног. Он попытался открыть дверцу, и его тело тяжело, как у пьяного, вывалилось на мостовую. Он лежал, прижавшись ухом к асфальту, прислушиваясь к топоту ног, похожему на начало ливня, когда падают первые тяжелые капли, а потом обрушивается шквал дождя. Он попробовал поднять голову, чтобы увидеть бегущих.
Они были уже здесь.
Он ощущал их дыхание, смешанные запахи толпы, жадно втягивающей воздух, отнимающей его у того, кто лежал, борясь за каждый глоток кислорода. Ему хотелось крикнуть им, чтобы отодвинулись от него подальше, дали ему дышать. Кровь сочилась из раны на голове. Он попытался шевельнуться, но не смог и понял, что что-то случилось с его позвоночником. Удара он не почувствовал, однако понял, что у него поврежден позвоночник. Он замер, боясь теперь пошевелиться.
Вскоре он понял, что потерял дар речи. Из его рта вырвались лишь бессвязные звуки, слов не было.
Кто-то сказал:
– Помогите мне поднять его. Мы перевернем его, так ему будет легче.
«Нет! Не трогайте меня!» – безмолвно вопил он.
Сполнеру казалось, что его вопль разорвет черепную коробку.
– Мы поднимем его, – спокойно повторил чей-то голос.
«Идиоты, безумцы, вы убьете меня!» – кричал он, но никто его не слышал. Слова не срывались с его уст, крик оставался неуслышанным.
Чьи-то руки подняли его. Он опять безмолвно молил не трогать его. Кто-то уложил его, как бы готовя к предсмертной агонии. Это сделали двое. Один худой, бледный, настороженный и совсем еще молодой, другой – глубокий старик.
Он уже где-то видел их.
Знакомый голос снова спросил:
– Он умер?
И другой голос, который тоже показался ему знакомым, ответил:
– Нет. Но он не доживет до приезда машины «скорой помощи».
Все было так нелепо и просто, как заговор сумасшедших, думал он. Как каждое задуманное ими происшествие.
Он кричал, как безумный, в их лица. В лица этих судей и присяжных заседателей, которых он уже видел. Превозмогая боль, он попытался сосчитать, сколько же их было здесь.
Вот веснушчатый мальчишка, старик с морщинистой губой, рыжая женщина, старуха с бородавкой на подбородке…
Я знаю, зачем вы здесь. Вы не пропускаете ни одного несчастья. Вы берете на себя право решать, кому жить, а кому умереть. Вы потому и подняли меня, что знали – это убьет меня! Если бы вы меня не тронули, я остался бы жив.
И так каждый раз, когда собирается толпа. Убить таким образом намного легче и проще. И алиби у вас готово, оно тоже такое простое и понятное: вы не знали, что пострадавшего нельзя трогать, что это опасно для его жизни. Вы не хотели причинить ему зла.
Он смотрел на них с таким же любопытством, как смотрит утопленник через толщу вод на зевак на мосту. Кто вы? Откуда вы взялись, откуда прибежали так быстро? Вы – это вездесущая толпа, которая всегда здесь, чтобы отнять кислород у умирающего, отнять у него право лежать спокойно, быть одному. Вы затаптываете его до смерти, вот что вы делаете. Я все теперь знаю о вас!
Это был безмолвный монолог, ибо толпа молчала. Только лица вокруг-старик, женщина с ярко-рыжими волосами…
Кто-то поднял его портфель.
– Чей он? – спрашивали они друг у друга.
«Мой! – молча кричал им Сполнер. – В нем все доказательства против вас!» Он видел вопросительные взгляды из-под всклокоченных волос и низко надвинутых шляп.
Звук далекой сирены. Это спешила ему на помощь санитарная машина. Но глядя на лица в толпе, он знал: уже поздно. Знала это и толпа.
«Похоже… Я скоро буду с вами. Теперь я буду одним из вас…»
Он закрыл глаза и приготовился выслушать последнее слово полицейского следователя; смерть в результате несчастного случая.
Брэдбери Рэй
Кукольник
Рэй БРЭДБЕРИ
КУКОЛЬНИК
Мистер Бенедикт вышел из своего домика и остановился на крыльце, залитом солнцем. Мимо протрусила маленькая собачонка с умными глазами такими умными, что мистер Бенедикт не решился встретиться с ней взглядом. В кованных железных воротах кладбищенской ограды, около церкви, появился мальчик; мистер Бенедикт вздрогнул под его пронизывающе любопытным взглядом.
– Вы – похоронщик, – сказал мальчик.
Мистер Бенедикт молчал, заискивающе улыбаясь.
– Это ваша часовня? – спросил мальчик.
– Да, – ответил мистер Бенедикт.
– И все кладбище?
Мистер Бенедикт застенчиво кивнул.
– И все памятники, и могилы, и клумбы?
– Да, – с затаенной гордостью ответил мистер Бенедикт.
Действительно, все это принадлежало ему, ему одному. Удивительная история! Бизнес, потребовавший от него тяжелого труда и бессонных ночей на протяжении многих лет, оказался удачным. Мистер Бенедикт начал с приобретения часовни и церковного дворика с несколькими надгробиями, зараставшими мхом с тех пор, как городок покинула баптистская община. Затем он построил маленький красивый мортуарий [покойницкая], – конечно же, в готическом стиле, – и обсадил его плющом. Потом пристроил позади маленький домик для себя. Чрезвычайно удобно было доверять усопших мистеру Бенедикту. "Не нужна похоронная процессия! – гласило объявление в утренней газете. – Из церкви – прямо в землю, легко, как по маслу! Используются самые добротные материалы!"
Ребенок продолжал пристально смотреть на него, и мистер Бенедикт затрепетал, как свеча на ветру, такой беззащитный, открытый… Все живое заставляло его испытывать сожаление и меланхолию. Мистер Бенедикт всегда соглашался с людьми, никогда не возражал, не говорил "нет". Кем бы вы не были, случись вам встретить мистера Бенедикта на улице, он углубится в изучение вашего носа, или мочек ушей, или пробора своими маленькими диковатыми глазками, но ни за что не посмотрит вам в глаза; и будет бережно вашу руку своими ледяными руками, словно это величайшая ценность, все время повторяя:
– Вы совершенно, неоспоримо, безукоризненно правы…
И каждый раз, разговаривая с ним, вы чувствуете, что он не слышит ни одного вашего слова…
Вот и сейчас, взмокший от назойливого любопытного взгляда мальчишки, он повторял: "Ты чудесный малыш…" в ужасе, что может не понравиться ребенку.
Наконец мистер Бенедикт спустился по ступенькам и вышел за калитку, не бросив ни одного взгляда на маленькую покойницкую. Это удовольствие он отложил на потом. Очень важно соблюдать правильную последовательность действий. Рано думать о мертвецах, ожидающих прикосновения его искусных рук. Мистер Бенедикт неукоснительно следует заведенному порядку.
Он хорошо знал как довести себя до бешенства. До полудня он бродил по улицам маленького городка, позволяя живым согражданам подавлять его своим превосходством; он погружался в свою беззащитность, тонул в ней, заливался потом, сердце и мозг сжимались дрожащими узлами.
![Рэй Брэдбери - Тёмный карнавал [переиздание]](/uploads/posts/books/121260/121260.jpg)
