Джон Норман - Гладиатор Гора
— Это не приказ, — сказал я. — Было бы лучше, если бы ты сама, по своей воле, по своему желанию простила меня.
— Хорошо, господин, — прошептала Лола, — я прощаю тебя по своей воле, по своему желанию.
— Спасибо, — ответил я.
— Не делай мне больно, господин, — попросила она, отказываясь встретиться со мной взглядом.
— Посмотри на меня, — велел я.
— Пожалуйста, не мучай меня, господин.
— Посмотри на меня, — еще раз попросил я.
— Да, господин.
Лола подняла голову и посмотрела мне в глаза. Я поразился. Она была основательно испугана.
Я взглянул на ее изящный стальной ошейник. Должно быть, мой взгляд моментально стал тяжелым или заблестел. Девушка содрогнулась. Но я уже контролировал себя.
— Не называй меня господином, — ласково сказал я.
— Да, господин.
— Не зови меня господином, — повторил я.
— Я — рабыня, — заплакала Лола.
Неуважение, проявленное рабом, могло караться смертью.
— Не зови меня господином, — настаивал я.
— Да, господин. — Она всхлипнула. — Я хочу сказать — да.
— Зови меня — Джейсон.
Лола отвела глаза вниз.
— Джейсон, — прошептала она. — Пожалуйста, не убивай меня, господин!
— Не понимаю, о чем ты, — признался я.
— Ты пренебрег моей красотой, — заплакала девушка. — Ты отказался взять меня силой. Ты заставил меня показать тебе мое неуважение. Теперь ты не наказываешь меня жестоко за то, что я недостаточно красива, за то, что я не отдалась тебе, как презренная рабыня, за то, что показала тебе неуважение. Разве ты не бросишь теперь меня к своим ногам и не начнешь пинать и избивать безжалостно?
— Конечно нет, — ответил я.
Лола отпрянула назад.
— Дому Андроникаса не понравится, если ты убьешь меня. Я их собственность, — проговорила она.
— Я не намереваюсь убивать тебя, — ответил я.
Рабыня с облегчением вздохнула.
— Что ты собираешься сделать со мной в таком случае? — спросила она.
— Ничего, — сказал я.
— Мне трудно в это поверить, господин, — проговорила Лола.
Я пожал плечами.
— В какую игру ты играешь со мной? — спросила она. — Для какого жестокого наказания ты готовишь меня?
— Ни для какого.
— Я знаю, что ты не с планеты Гор. Все ли мужчины твоего мира такие, как ты?
— Большинство, я полагаю.
— В каком ужасе перед ними, должно быть, живут их рабыни!
— Большинство мужчин в моем мире не имеют рабынь, — объяснил я. — Наши женщины, почти все, содержатся свободно.
— Вне зависимости от их желания? — недоверчиво спросила Лола.
— Конечно, в данном случае их желания не играют роли.
— Это называется свободой?
— Да, — ответил я. — Мне так кажется.
— Но некоторые мужчины должны порабощать женщин, — возразила она.
Я кивнул. Мне было известно о подобных случаях. Существуют мужчины, способные устанавливать собственные законы.
— Но большинство мужчин в твоем мире не имеют рабынь? — уточнила Лола.
— Конечно нет.
— У тебя были рабыни?
— Нет.
— Ни одной?
— Ни одной, — ответил я.
— Ты такой, как все на твоей планете?
— Думаю, да.
— Если это правда, — Лола сузила глаза, — то откуда ты знаешь, как внушить женщине ужас?
— Если я нечаянно испугал тебя, мне очень жаль. У меня не было такого намерения, — объяснил я.
— Я нагая и в ошейнике, я в твоей власти. Ты и вправду хочешь, чтобы я поверила, будто ты не хочешь меня наказать?
— Я не обижу тебя. Ты в безопасности. Не бойся.
— О, как ты мучаешь меня! — закричала рабыня, содрогаясь. — Почему ты не сделаешь то, что задумал, и не покончишь с этим? Неужели я была так жестока с тобой, что ты находишь возможным подвергать меня этой агонии?
Я не знал, как разубедить ее.
— Существует ли какой-то жестокий каприз, который ты намереваешься исполнить? Какое-то унизительное и разрушительное действо, которое ты хочешь устроить для своего удовольствия?
— Не бойся. — Я тщетно пытался успокоить ее.
— Мучитель. — Лола зарыдала. — Мучитель!
— Не бойся, — опять повторил я.
Она закрыла лицо руками и громко заплакала.
— Как жестоки и коварны мужчины твоего мира, — всхлипывала Лола. — Как просты и незамысловаты требования мужчин с Гора по сравнению с этим! Почему ты не мог просто заставить меня служить тебе?
— У меня нет намерения причинить тебе зло.
Всхлипывая, Лола подползла к скамейке, где я оставил хлыст. Зубами взяла его со скамьи и приблизилась ко мне. Я вынул орудие пытки из ее маленьких белых зубов.
— Побей меня, — жалобно попросила она.
Я отбросил кнут.
— Нет.
Дрожа всем телом, Лола улеглась у моих ног, не зная, что будет с ней дальше. Не говоря ни слова, я подошел к темному одеялу, которое лежало на соломе. Оно было тяжелое, сделанное из оленьей шерсти. Я расстелил одеяло на соломе и сделал приглашающий жест рукой.
— Ложись, — сказал я ласково.
Лола вползла на одеяло и легла на спину. Ее тело казалось очень белым на темном одеяле. Легко, кончиками пальцев она потрогала ошейник, после чего взглянула на меня.
— Теперь начинается?
Я стоял и смотрел на ее маленькое дрожащее тело, готовое к любому наказанию, какое бы я ни выбрал. Потом присел рядом с ней, и ее испуганные глаза встретились с моими.
— Пожалуйста, будь добр с Лолой, господин, — прошептала девушка. — Лола просто бедная рабыня.
Я осторожно взял свободную часть одеяла и набросил на нее, укрывая.
— Уже поздно. Ты, должно быть, устала, засыпай, — сказал я.
Лола недоверчиво и испуганно глядела на меня.
— Ты не собираешься овладеть мной? — спросила она.
— Конечно нет, — ответил я. — Отдохни, прелестная Лола.
Потом я подумал, что не должен был называть ее «прелестная Лола». То, что она прелестна и беспомощна, должно быть проигнорировано мною. Такие вещи могут мешать искусственным истолкованиям бесполого понятия «личность».
Каким глупым сейчас мне кажется мое поведение!
— Ты собираешься разделить со мной одеяло? — спросила Лола.
— Нет, — ответил я.
— Но у меня есть клеймо, и я ношу ошейник, — сказала она.
— Отдыхай, спи, Лола, — произнес я, прошел в дальний угол клетки и присел, прижавшись спиной к стене. — Засыпай, — нежно сказал я, обращаясь к девушке.
Она смотрела на меня, натянув одеяло до шеи.
— Ты не свяжешь и не закуешь меня?
— Нет, — ответил я.
Лола лежала тихо. Я добавил:
— Ты в безопасности.
— Да, господин. Господин… — вдруг позвала она меня.
