Джеймс Роллинс - Огонь ведьмы
Джоак повернулся к сестре и неуверенно улыбнулся:
— Готова? Идем быстро, но не слишком.
Она кивнула.
— Возьми меня за руку. — Его рука потянулась к ее ладони, но потом замерла. — Хотя нет, мы так можем привлечь внимание. Нам лучше идти отдельно друг от друга.
Элена почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
— Пожалуйста, Джоак, я хочу, чтобы ты был рядом.
— Ладно, Эл, — сказал он, и в его голосе послышалось облегчение. Похоже, им овладели такие же чувства. — Но за руки нам лучше не держаться.
Элена с трудом сдержала слезы и заставила себя кивнуть. От окраины города до пекарни тети Филы нужно было пройти всего несколько кварталов. Элене даже показалось, что она уловила аромат свежего хлеба. Вообще, Уинтерфелл встретил ее знакомыми запахами: жареного мяса, древесного дыма, бодрящим ароматом свежего сидра и даже запахом навоза, смешанного с глиной. Элена расправила плечи.
— Да, я готова, — сказала она уже почти спокойным голосом.
Джоак прикусил нижнюю губу и зашагал по узкой улочке, ведущей в торговые кварталы. Элена проглотила подступающие слезы и пошла за братом.
Сначала они прошли мимо лавки мясника. Вокруг выпотрошенной свиньи, желтой баранины и обезглавленных куриц вились мухи. За порогом лавки они разглядели самого мясника с окровавленным ножом в руке. Его жесткие черные волосы всегда напоминали Элене щетину свиньи, в особенности на фоне бледной кожи, блестевшей от пота и жира.
Элена сжалась. Мясник, его громкий голос и исходящий от него запах потрохов всегда вызывали у нее тревогу. Он смотрел на Элену так, словно оценивал качество мяса на ее костях. Она вдруг поняла, что опять поправляет чужую рубашку, неловко сидящую на ее плечах. Сердце Элены сжалось от дурных предчувствий.
Они с Джоаком прошли мимо лавки мясника по противоположной стороне улицы.
Как только они подошли к следующему перекрестку, раздался резкий, напугавший их голос:
— Эй, мальчики! Постойте!
Оба замерли на месте.
Джоак встал между Эленой и остановившим их солдатом в красно-черной форме, меч оставался в ножнах, а сам солдат неторопливо приближался к ним. Судя по темным волосам и карим глазам, он был не местным — один из чужаков, служивших в гарнизоне. Кривой нос свидетельствовал о многочисленных драках.
— Откуда вы идете?
Джоак незаметно показал Элене, чтобы она помалкивала.
— Мы проверяли силки, господин!
Глаза солдата обратились к лесу.
— А вы не видели там парня с девушкой и лошадью?
— Нет, господин.
Темные глаза солдата остановились на Элене, которая опустила голову и засунула грязные руки поглубже в карманы.
— А ты никого не видел?
Элена боялась, что ее выдаст голос, поэтому лишь отрицательно тряхнула головой.
— Ладно, можете идти. — И он небрежно качнул в сторону головой.
Джоак тут же зашагал дальше, Элена поспешила за ним. Она рискнула бросить быстрый взгляд на солдата, который приложил ладонь к глазам и наблюдал за кромкой леса. Затем он вернулся к порогу дома, где была тень.
Они молчали, пока не свернули за угол.
— Значит, они действительно ищут нас, — прошептал Джоак.
— Но почему? Что мы такого сделали?
— Давай поскорее дойдем до тети Филы.
И хотя они старались сдерживать шаг, дети почти бежали, когда оказались на улице, где находилась пекарня. Элена едва поспевала за братом. Джоак первым свернул за угол и сразу остановился, сестра натолкнулась на него, заставив сделать шаг вперед. Теперь и она увидела, что здесь произошло.
На месте пекарни тети Филы, откуда всегда пахло пирожками с яблоками и другими фруктами, остался лишь обугленный скелет почерневших балок. Элене вдруг показалось, что ее волшебный огонь перебросился и сюда от фруктовых садов. Однако толпа людей с горящими факелами развеяла ее сомнения.
— Она заодно с демонами! — крикнул кто-то из толпы.
— Нужно поставить ей на лбу знак дурного глаза! — воскликнул другой.
— Всякий, кто состоит в родстве с проклятыми щенками, должен быть изгнан из города!
— Нет! Повесить их!
Элена увидела тетю Филу, стоящую на коленях перед пекарней. По ее почерневшему от сажи лицу текли слезы. Один из ее сыновей лежал на мостовой лицом вниз в луже крови.
Перед глазами Элены все поплыло. Она сделала шаг к толпе.
— Нет, — остановил ее Джоак.
Они могли бы свернуть за угол и скрыться, если бы движение Элены и слово Джоака не привлекло толпу. Большинство не обратило особого внимания на детей, одетых в грубую одежду. Однако Бетрол, сын тети Филы, сразу их узнал и указал на них пальцем:
— Вот! Видите моих кузенов. Я же говорил, что они не прятались в нашей пекарне!
Одна рука тети Филы метнулась к сыну, словно надеясь вернуть обратно произнесенные им слова, но было уже поздно. Затем она посмотрела в сторону племянников, и Элена увидела в глазах тети боль и скорбь.
Толпа бросилась к ним. Джоак попытался увлечь Элену за собой, но сзади их неожиданно схватили сильные руки.
Элена закричала, но не сумела вырваться. Их толкали к толпе. Элена обернулась и посмотрела в глаза человека, который их поймал. Это был мясник. Его сильные руки с легкостью удерживали их обоих, губы побелели от гнева, в покрасневших глазах пылала жажда убийства.
— Зовите стражу! — закричали в толпе, окружившей Элену и Джоака. — Мы поймали отродье демона!
Эр'рил хмуро смотрел на горца, который, преклонив колено, продолжал стоять перед ним. Пораженная Ни'лан прикрыла ладошкой рот.
— Крал, — заговорил Эр'рил, — мне ничего не известно об опасности, грозящей твоему народу. Встань и забудь об этих глупостях.
Однако Крал, не поднимая головы, лишь простонал в ответ.
К ним подошел хозяин с метлой в руках.
— Уходите отсюда! — Он взмахнул метлой, а потом показал ее черенком на Крала. — Уходите, пока эта деревенщина не упала в обморок.
Крал выпрямился во весь рост и стал похож на вставшего на задние ноги медведя.
— Следи за языком, хозяин, не то я прибью его к полу.
Толстяк вздрогнул, отступил на шаг и поднял метлу наперевес.
— Не заставляй… не заставляй меня звать городскую стражу.
Горец всем телом повернулся к хозяину, но Эр'рил положил руку на его плечо.
— Он того не стоит, Крал. Оставь его.
Эр'рил потянул великана к двери. С тем же успехом можно было попытаться сдвинуть валун, глубоко увязший в земле. Однако Эр'рил почувствовал, как плечо горца расслабилось, и Крал позволил вывести себя на улицу.
Эр'рил повернулся к хозяину.
