Терри Пратчетт - Вор времени
— Но это не было вызовом. Я просто хотел, чтобы ты показал мне…
— И я покажу. Пошли. Я заключил соглашение и должен сдержать свое слово, вот ведь старый дурак!
* * *Ближайшим оказалось додзё Десятого Дьима. Там не было никого, за исключением двоих монахов, которые танцевали друг перед другом, заворачиваясь во время и расплываясь в воздухе.
Лобсанг знал, что Лю-Цзе прав. Время — это средство. Ты можешь научиться ускорять или замедлять его, именно поэтому монахи могли ходить сквозь толпу так, что их никто не видел. А еще монахи могли застыть на пару секунд, чтобы полюбоваться, как солнце и луна гоняются друг за другом по мерцающему небу. Монахи умели уложить целый день медитаций в одну минуту. Здесь, в долине, день длился вечно. Цветы никогда не становились вишнями.
Размытые от быстроты движений фигуры монахов замерли в ожидании, когда вошел Лю-Цзе. Он поклонился.
— Я прошу разрешения использовать додзё, чтобы ученик проучил меня за старческое безрассудство, — сказал он. — Это много времени не займет.
— Я правда не хотел… — начал было Лобсанг, но Лю-Цзе ткнул его локтем под ребра.
Монахи смотрели на старика встревоженными взглядами.
— Додзё в твоем распоряжении, Лю-Цзе, — наконец промолвил один из них.
Оглядываясь на маленькую фигурку метелыцика, спотыкаясь и путаясь в собственных ногах, монахи поспешили к выходу.
— Итак, здесь нам предстоит научиться, что есть время и как им управлять, — провозгласил Лю-Цзе, провожая монахов взглядом. — И боевые искусства помогут нам в этом. На большее они не способны. По крайней мере, именно ради этого они и были придуманы. Даже в реальном мире хорошо тренированный человек способен постичь в пылу боя, какой гибкостью на самом деле обладает время. Здесь же все основано только на этом. Мы можем сжимать время. Растягивать время. Останавливать мгновение. Выбивание почек через ноздри является не более чем нелепым побочным эффектом.
Лю-Цзе взял со стойки острый как бритва меч пикка и передал его шокированному юноше.
— Приходилось видеть такие, а? Он, конечно, не для послушников, но ты способный ученик.
— Приходилось, метельщик, вот только…
— Умеешь им пользоваться?
— Я неплохо владею тренировочными мечами, но они сделаны из…
— Возьми меч и нападай на меня.
Послышался какой-то шум наверху. Лобсанг поднял взгляд и увидел монахов, поспешно рассаживающихся на галерее для зрителей. Среди них было и несколько больших наставников. В маленьком мире долины новости распространялись быстро.
— Правило Второе, — сказал Лю-Цзе. — Никогда не отказывайся от оружия. — Он отступил на несколько шагов. — Как только будешь готов, отрок.
Лобсанг неуверенно взмахнул изогнутым мечом.
— Ну? — осведомился Лю-Цзе.
— Но я же не могу просто…
— Это ведь додзё Десятого Дьима? — вдруг вспомнил Лю-Цзе. — Боги милостивые, кажется, да. Это означает, что здесь нет правил. Разрешено все, любое оружие, любая стратегия. Ты понимаешь? Или ты полный глупец?
— Но я не могу убить человека только потому, что меня об этом попросили!
— Почему же? Куда подевались твои хорошие манеры?
— Но…
— У тебя в руках смертельное оружие! Ты стоишь перед безоружным человеком, принявшим позу повиновения! И боишься?
— Да! Боюсь!
— Хорошо. Это Правило Номер Три, — сказал Лю-Цзе спокойным голосом. — Видишь, как много ты уже узнал. Я стер улыбку с твоего лица, не так ли? Ладно, положи меч на место и возьми… Да, возьми палку дакка. Ею ты сможешь лишь немного повредить мои старые кости.
— Я предпочел бы, чтобы на тебе был защитный костюм…
— Ты так хорошо владеешь палкой?
— Я очень проворен…
— В таком случае, если ты не начнешь драться немедленно, я отберу у тебя палку и сломаю ее о твою голову, — пригрозил Лю-Цзе, отходя на шаг назад. — Готов? Мне говорили, что единственная защита — это нападение.
Лю-Цзе скрестил руки на груди, а когда Лобсанг, пританцовывая, направился к нему, закрыл глаза и улыбнулся.
Лобсанг поднял палку.
И замер.
Лю-Цзе улыбался.
Правило Второе, Правило Третье… А куда подевалось Правило Первое?
Всегда помни Правило Номер Один…
— Лю-Цзе!
В дверях появился главный прислужник настоятеля, запыхавшийся и отчаянно махавший руками.
Лю-Цзе открыл один глаз, потом — второй и подмигнул Лобсангу.
— Чудом избежал смерти, да? — спросил он и повернулся к прислужнику. — Да, просветленный господин?
— Ты должен немедленно прийти! И все монахи, которые очищены для путешествия во внешний мир! В зал Мандалы! Немедленно!
Со стороны галереи донеслось шарканье ног — несколько монахов пробивались сквозь толпу.
— А, оживление, — промолвил Лю-Цзе, взял палку из безвольных рук Лобсанга и поставил ее на место.
Зал быстро пустел. По всему Ой-Донгу разносился звук гонга.
— Что происходит? — спросил Лобсанг, когда мимо пробежали последние монахи.
— Полагаю, скоро нас поставят в известность, — промолвил Лю-Цзе и принялся скручивать самокрутку.
— Может быть, стоит поторопиться? Все убежали! — Топот сандалий уже стихал в дали.
— Кажется, никакого пожара нет, — спокойным гоном произнес Лю-Цзе. — Кроме того, если мы подождем еще немного, то, когда придем туда, все уже перестанут драть глотки и начнут говорить осмысленно. Предлагаю выбрать тропу Часов. В это время дня оттуда открывается особо прекрасный вид.
— Но… Но…
— Ибо написано: «Прежде чем бежать, научись сначала ходить», — пояснил Лю-Цзе, вскидывая на плечо метлу.
— Опять госпожа Космопилит?
— Поразительная женщина. И работящая, аки тысяча демонов.
Тропа Часов огибала основной комплекс монастыря, поднимаясь по террасам садика, а затем соединялась с более широкой дорогой у самого входа в пробитый в склоне тоннель. Послушники постоянно спрашивали, почему она называлась тропой Часов, ведь никаких часов там не было.
Снова послышались удары в гонг, но они были приглушены густой растительностью. Лобсанг слышал топот ног по главной дороге. А здесь едва слышно щебетали перелетавшие с цветка на цветок птицы, которым было совершенно наплевать на людские проблемы.
— Интересно, который сейчас час, — сказал шагавший впереди Лю-Цзе.
Все вокруг — испытание. Лобсанг бросил взгляд на клумбу.
— Четверть десятого, — ответил он.
— О? И как же ты определил?
— Полевые коготки распустились, красные песчанки распускаются, лиловые плющовники закрылись, а желтые козьебороды закрываются, — отрапортовал Лобсанг.
