Стивен Кинг - Бесплодные земли
— Кажется, что-то я вижу, — с сомнением проговорила Сюзанна, — но…
— Смотри на тени! На тени, Сьюз!
Вдруг глаза у нее широко распахнулись, и Эдди понял, что она тоже все это видит.
— Господи! Точно! Вот же он — вот! Как пробор в волосах!
Теперь, когда Эдди увидел его, он уже больше не мог не видеть… этакий затененный проход сквозь дикие дебри, подступающие к поляне, прямая, едва различимая «дорожка» — путь Луча. Внезапно он осознал, какой мощной должна быть сила, обтекающая его (или, может быть, проходящая сквозь него, как рентгеновые лучи), и едва переборол себя, чтобы не отшатнуться в сторону.
— Слушай, Роланд, а мне оно не грозит импотенцией, а?
Роланд лишь улыбнулся, пожав плечами.
— Это как ложе реки, — изумилась Сюзанна. — Давно иссохшей реки… оно заросло, и его теперь едва видно… но все-таки видно. Этот узор из теней, он не изменится, если мы будем держаться «дорожки» Луча, верно?
— Нет, — сказал Роланд. — Тени меняются вместе с солнцем, движущимся по небу, но так или иначе Луч будет видно. Он проходит здесь тысячи лет — быть может, десятки тысяч. Посмотрите наверх, в небеса!
Они подняли глаза к небу. В вышине белые перистые облака тоже выстроились вдоль луча, сложившись узором-«елочкой»… И они — те, что лежали в пределах силовой «дорожки» — плыли по небу быстрее, чем те, которые рядом. Плыли на юго-восток. Как будто их что-то толкало по направлению к Темной Башне.
— Видите? Ему подвластны даже облака.
В небе летела стайка каких-то птиц. Влетев в лучевой поток, они тоже свернули на юго-восток. Эдди глядел и не верил своим глазам. Выбравшись за пределы узкого силового коридора, птицы возобновили свой первоначальный курс.
— Ну ладно, — вымолвил Эдди. — Кажется, нам пора двигать. Путь в тысячу миль начинается с одного шага, равно как и в тысячу ли и все прочее.
— Подождите минутку. — Сюзанна смотрела на Роланда. — Ведь нам не тысячу миль предстоит протопать. Теперь уже — нет, я права? А сколько, Роланд? Пять тысяч миль? Десять?
— Точно не знаю. Но далеко.
— И как ты думаешь это осуществить на практике, когда вам приходится вечно таскаться с моей треклятой коляской? При самом удачном стечении обстоятельств мили три в день по этим Отстойникам мы пройдем, но не больше… и тебе это известно.
— Мы нашли путь, — спокойно ответил Роланд, — и пока что этого достаточно. Быть может, настанет такое время, Сюзанна Дин, когда нам придется идти быстрей, чем тебе бы хотелось.
— Да неужели? — Она одарила Роланда свирепым взглядом, и оба — и Роланд, и Эдди — заметили, как опасно блестнули ее глаза… глаза Детты Уокер. — У тебя тут по близости припаркована гоночная машина? Если да, было бы крутно найти под нее еще и автотрассу!
— Земля и путь, по которому мы пойдем, переменятся. Так бывает всегда.
Сюзанна махнула рукой, мол, лапшу мне не вешай.
— Знаешь, кого ты мне сейчас вдруг напомнил? Мою старую маму. «Бог поможет» — была любимая ее фраза.
— А что, разве Он не помогает? — на полном серьезе спросил стрелок.
Она в изумлении уставилась на него, на мгновение не найдясь, что ответить, потом запрокинула голову и рассмеялась.
— Ну, зависит, наверное, от того, как посмотреть. Но, знаешь, Роланд, что я тебе скажу? Если все это — божья помощь, мне бы тогда не хотелось на собственной шкуре изведать, что произойдет, если Он от нас отвернется.
— Ну давайте, пойдем отсюда, — потерял терпение Эдди, — и чем скорее, тем лучше. Не хотелось бы мне тут задерживаться. Мне здесь не нравится. — Но он сказал не всю правду. На самом деле ему не терпелось скорее ступить на эту скрытую тропу… этот потаенный путь. С каждым шагом он будет еще на шаг ближе к тому полю роз и к Башне, над ним царящей. Он вдруг понял — и сам удивился — что он намерен увидеть Башню, дойти до нее… или же умереть на пути.
Мои поздравления, Роланд, еще подумал он про себя. У тебя получилось. Ты меня обратил. Можно сказать «Аминь».
— Прежде, чем мы пойдем… — Роланд нагнулся и развязал сыромятный ремешок у себя на левом бедре. Потом медленно расстегнул свой ружейный пояс.
— Что еще за херня? — спросил Эдди.
Роланд снял пояс и протянул его Элдди.
— Ты знаешь, зачем я сейчас это делаю, — голос его был спокоен и тверд.
— Эй, приятель, вешай его обратно! — Эдди вдруг захлестнула волна самых противоречивых чувств. Он сжал кулаки, но все равно чувствовал, как дрожат пальцы. — Ты соображаешь, чего ты делаешь?
— Я потихоньку теряю рассудок. Пока эта рана во мне не затянется… если ее вообще можно будет исцелить… мне не стоит его носить. И ты это знаешь.
— Возьми, Эдди, — тихо проговорила Сюзанна.
— Если б вчера у тебя не было этой чертовой штуки, когда на меня налетела та дрянь в виде летучей мыши, я бы сейчас уже был на том свете.
Стрелок молчал, продолжая протягивать Эдди свой единственный теперь револьвер. Вся поза его говорила о том, что он будет стоять так весь день, если возникнет в том необходимость.
— Ну хорошо! — Эдди сорвался на крик. — Черт возьми, хорошо!
Он грубо вырвал ружейный ремень из руки Роланда и резким движением застегнул его у себя на поясе. Наверное, он сейчас должен испытывать облегчение… разве ночью вчера, глядя на этот самый револьвер, лежащий так близко к Роланду, он не думал о том, что может произойти, если Роланд действительно съедет с катушек? Они оба с Сюзанной об этом думали. Но облегчения он не испытывал. Только страх, и вину, и еще — печаль, странную боль, слишком сильную даже для слез.
Без своих револьверов Роланд выглядел так непривычно.
Так чуждо.
— О'кей? Ну а теперь, когда у бестолочей-недоучек есть по револьверу, а учитель остался совсем безоружным, можем мы наконец идти? А если что-то большое попрет на нас из кустов, ты, Роланд, всегда можешь швырнуть в него нож.
— Ах, да! Я совсем забыл. — Роланд достал из сумки свой нож и протянул его Эдди рукоятью вперед.
— Но это уже полный бред! — закричал Эдди.
— Жизнь — это тоже бред.
— Ага, напиши эту мудрую мысль на почтовой открытке и отошли ее в долбанный «Ридерс Дайджест». — Эдди засунул нож Роланда себе за пояс и вызывающе поглядел на стрелка. — Теперь-то мы можем идти?
— Еще одна вещь… — начал Роланд.
— Боже милостивый!
Роланд чуть улыбнулся:
— Это я пошутил.
У Эдди аж челюсть отвисла. Сюзанна снова расхохоталась. Ее смех, точно звон колокольчиков, рассыпался в утренней тишине.
31
Почти все утро они выбирались из «зоны массового опустошения», произведенного исполинским медведем в целях самозащиты, но идти по Лучу было чуть-чуть полегче, и когда путешественники снова выбрались в лес, миновав обширный участок поваленных деревьев и разросшегося подлеска, они развили вполне приличную скорость. Ручеек, берущий начало из-под каменной стены на поляне Врат, сопровождал их веселым бульканием по правую руку. По пути он вобрал в себя несколько ручейков поменьше, и теперь его плеск стал настойчивей. Были здесь и зверюшки — путники слышали, как они шуршат в зарослях. А дважды они увидели издалека оленей, пасущихся небольшими группками. Один из них, самец с благородными раскидистыми рогами на гордо вскинутой голове, весил, наверное, добрых три сотни фунтов. Вскоре местность опять начала подниматься, и ручей свернул в сторону от тропы. А ближе к вечеру Эдди кое-что увидел.
