Дмитрий Кружевский - Ассасин
Остается одно, хотя я и не люблю этого делать, но тогда с горгульей это прокатило, а ведь у нее шкура тоже довольно прочной была. В том бою мои катары неожиданно засветились странным светом, и я все же смог пробить панцирь, хотя сам после этого остался практически без сил. Потом мы с Таиль пробовали несколько раз воспроизвести тот удар, и в конце концов мне это удалось. Не особо трудно, все дело в концентрации, однако стоило мне зажечь свои клинки огнем, как мои силы начинали таять прямо на глазах. Правда, после нескольких тренировок я уже не падал мешком через минуту, но все равно, долго я такими клинками махать не мог. Так что это на крайний случай. Но, похоже, сейчас именно он…
Мои клинки налились голубым пламенем, и я рванулся в атаку. Главное – пробиться сквозь частокол ног и добраться до тела врага – надеюсь, получится, ибо если не получится, то через несколько минут можно спокойно посыпать себя укропчиком, перчиком и прочими пряностями, а затем молиться, чтобы я встал у этой твари поперек горла.
Мглистый явно не ожидал моей неожиданной атаки, но лапы все же успел вскинуть, хотя это ему не помогло. Мои клинки срезали их, точно тонкие прутики. Тварь пронзительно заверещала, и не успел я нанести еще один удар, как на меня обрушилось сразу несколько ее лап. Я вынужден был отступить, уклоняясь от града ударов, правда, все же срезав при этом еще несколько лап твари. Мглистый, продолжая верещать, принялся пятиться назад, припадая на правый бок, и я решил не тянуть, а быстренько добить тварь, тем более что в руках уже стала появляться противная дрожь. Вскинув катары, я вновь кинулся на противника, но тот неожиданно присел и, резко разогнув свои ноги, отпрыгнул назад, выплюнув в мою сторону светящийся синим комок. Увернуться я не успел, точнее, почти не успел. Эта сволочь метила мне в грудь, а попала в руку, я все-таки чуток увернулся, однако и этого хватило. Моя правая рука тут же повисла плетью и взорвалась такой волной боли, что я рухнул мешком на землю и буквально взвыл. Мглистый, однако, не спешил меня добивать, застыв грудой сломанных веток в другом конце поляны. Боль, пробежав пару раз волной по руке, затихла, а вот сама рука превратилась в нечто бесчувственно-онемевшее, повиснув плетью вдоль тела. Я с трудом сел, затем, опираясь на левую руку, встал на колени и уж потом, поднявшись на трясущиеся ноги, побрел к все еще неподвижно лежащей девочке. Неожиданно со стороны мглистого послышались знакомые пощелкивания, я посмотрел в его сторону и мысленно застонал. Тварь поднялась на ноги и медленно, словно опасаясь подвоха с моей стороны, двигалась к нам. Похоже, все, конец. Я стиснул рукоять катара, приготовившись подороже продать свою жизнь, как вдруг позади мглистого полыхнуло, и на полянке появился огненный человек, ростом метра под три. Паук не успел даже развернуться, как великан сграбастал его за ноги и несколько раз сильно приложил о землю, после чего, выкинув разбитую тушку в кусты, повернулся ко мне. Его огненный взгляд скользнул по моему лицу, а затем уперся в неподвижно лежащее у моих ног тело. Кулаки гиганта резко сжались, выбросив в разные стороны вихри пламени, и… неожиданно я почувствовал над своей головой чье-то тяжелое дыхание.
– Ты куда пррропал? – прорычала Ри, внимательно наблюдая за огненным незнакомцем.
– Да так, разминался.
– Огненную ты обидел?
– Нет, мглистый, – это такой паук, похо…
– Знаю, – коротко бросила волчица и зарычала, потому как великан медленно двинулся в нашу сторону.
Лежащая рядом девочка вдруг открыла глаза и, схватив меня за онемевшую руку, одним гибким движением поднялась на ноги.
– Спасибо, – она улыбнулась и погладила меня по руке.
Сотни мурашек впились мне в кожу, и я с удивлением почувствовал, что снова могу владеть своей рукой. Слава богу. Я улыбнулся девочке, а та вдруг озорно хихикнула и двумя прыжками оказалась рядом с огненным великаном, который наклонился на одно колено и ласково погладил девочку по волосам, вызвав этим целый веер золотистых сполохов. Девочка вновь рассмеялась и, помахав мне рукой, вдруг стала медленно исчезать, точно угасая в темноте ночи, а великан, не вставая с колена, поманил меня рукой к себе.
– Не ходи, – рыкнула волчица, но я не послушал и шагнул к огненному гиганту.
Ри фыркнула и двинулась было следом, но я остановил ее жестом, заметив, как напряглись мышцы великана.
– Человек, спасибо за то, что спас мою дочь, – сказал тот, едва я приблизился к нему. – Я не очень люблю вашу расу, но не хочу прослыть неблагодарным. Предвижу, что тебе вскоре понадобится помощь, тогда просто скажи об этом степи. Да, и еще…
Гигант протянул руку и положил передо мной три камня.
– Кинь их в костер, – он поднялся и, бросив взгляд на застывшую с открытой пастью Ри, растаял в темноте.
– Дела, – только и сказала волчица и, развернувшись, неспешным шагом направилась к костру.
Я подобрал камни и, подвигав рукой, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, двинулся вслед за Ри.
– Как ты так влип? – спросила волчица, укладываясь у костра.
Я покосился на своих спутников, которые спали с самым безмятежным видом, и пожал плечами.
– Да уж. – Она опустила голову на передние лапы и тяжело вздохнула. – Вообще впервые вижу, чтобы человек спокойно беседовал с огневиками. Обычно те довольно агрессивны по отношению к вашему роду, правда, надо сказать, что они редко нападают первыми.
– А кто такие эти огневики? – спросил я, вертя в пальцах камни, данные мне огненным гигантом.
Обычная галька, такой много встречается на берегу рек, очень похожи на куски мрамора, обточенные водой, разве что цвет необычный, темно-синий.
– Одни из призванных, некогда они сражались на стороне Арании, довольно сильные существа…
– Демоны?
– Нет, – волчица вздохнула. – Такие же существа из другого мира, как и мой отец. Только эти специально пришли сюда, чтобы воевать, польстившись на обещанную императором награду. Сейчас их мало осталось.
– И что это за награда? – спросил я, убирая два камня в напоясную сумку, а третий подкидывая в руке.
– Откуда я знаю, – фыркнула волчица и, покосившись, добавила: – Да ты его в костер кинь.
Я поймал подброшенный камень и, пододвинувшись поближе к огню, осторожно положил его с краю костра, ногою пододвинув к огню. Сперва ничего не происходило, затем языки пламени дрогнули и потянулись к камню, а тот стал наливаться изнутри ослепительным светом. Миг – и камень вновь стал обычной галькой, я подобрал лежащую рядом с костром ветку и выгреб его из костра. Склонившись над ним, я плюнул, ожидая услышать шипение, но, не услышав оного, осторожно ткнул в него пальцем, – холодный. Подняв камень, я удивился его тяжести, такое ощущение, что в него закачали полкило свинца.
