Галина Краснова - Любимая игрушка
Девчонка вновь беспокойно заворочалась. Осторожно пригладив ее растрепавшиеся рыжие волосы, я в очередной раз поймал себя на том, что мечтаю спрятать эту человечку в самом надежном месте - в своем замке на окраине Империи, - а всех обидчиков перевешать на воротах. Чтобы другим не повадно было покушаться на мою человечку. Она - моя. Больше никто не посмеет...
Проснулся я довольно резко, оттого что кто-то осторожно вошел в комнату. Доля секунды ушла на узнавание Лины. Не понял? Когда она успела выйти? И почему я не проснулся? И... Слэт, она меня даже одеялом укрыла, а я и не вздрогнул. Да уж, хорош воин, прозевал все на свете. А если бы она хотела меня убить? Одно движение - умер бы во сне, не успев и глаза открыть. Надо с этим что-то делать.
Девчонка плюхнулась на кровать и заворочалась, устраиваясь поудобней. Как и в день нашего знакомства, я наблюдал за ней сквозь опущенные ресницы, но на этот раз с восхищением. Гвардеец признался, что она так и не попросила пощады. Только изредка стонала и звала. Меня звала! Слэт, клитоо... Все, больше ни на шаг не отпущу! Пусть что угодно со мной делает - бьет, кусается, злится, фыркает, но не отпущу! Просто не смогу. Неожиданно много она стала значить для меня. Скоро начну искать способы привязать ее к себе.
Лина перевернулась, подмяв под себя подушку. А ведь, оказывается, сзади открывается великолепный вид! Вот теперь я понял, что она имела в виду, когда сказала: "Видит око, да зуб неймет". Близко, да не дотронешься - опять свой коронный удар опробует на мне. Хотя наверно стоит рискнуть - оно того стоит. Ручки так и тянутся пощупать.
Дернувшись от непонятного зуда, я услышал, как подо мной скрипнуло кресло. Обидно, так по-глупому сорвать возможность понаблюдать за человечкой в расслабленном состоянии. Хотя... еще чуть-чуть и я бы не выдержал, а разговором можно хоть отвлечься от непристойных мыслей.
– Очнулась, значит. Ну, теперь расскажешь про своих преследователей? Или и дальше будем играть в несознанку?
Она говорила неспеша, абсолютно нейтральным тоном. Как будто все это было не с ней, и даже не с кем-то близким ей. Просто страшилка, которую дети рассказывают по ночам под одеялом, чтобы пощекотать нервы. И если бы она не уткнулась лицом в подушку, если бы я не видел ее ауру, полыхающую болью, страхом и ненавистью, я бы поверил, что для нее эта история ничего не значит.
Захотелось утешить девчонку, посадить ее на колени, обнять, рассмешить и убедить, что ничто подобное никогда не повторится. Ага, позволит она мне, как же. Испинает всего, покусает, а потом еще обвинит в сексуальных домогательствах - было уже такое. А учитывая, как она в минуты гнева мастерски подбирает слова, - стыда не оберусь. Потом столетия не смогу в этом городе появляться. Если не во всем королевстве.
Я все же не удержался и потрепал ее по волосам. За эти два дня я настолько привык ощущать их мягкость и шелковистость, что постоянно размышлял, как бы так сделать, чтобы иметь возможность трогать эти рыжие пряди всегда.
– Лина, я убил Трэнка и его людей. Остался лишь один, он в подвале. Я его допрашивал. Скажи мне, кто еще опасен для тебя - и я убью его. Потому что никто не смеет причинять боль моей... тээнерин.
Человечка напряглась. Да что я опять не так сделал-то? Что я неправильно сказал? Ах, я забыл: она не любит прикосновений. Гррр... Когда же она поймет наконец, что я для нее не опасен?!
– Прости, я забыл, что ты не любишь, когда к тебе прикасаются посторонние.
На меня уставились серые глаза, полные обиды на всю вселенную. Ну за что мне эти муки? Почему я не могу понять одну единственную человечку? Причем, именно ту, которую собираюсь завоевать! Впору отправляться на переподготовку, ибо какой из меня теперь дипломат и специалист по шпионажу? Профнепригоден. Не дай боги кто-то из учителей или сотоварищей узнает - засмеют. Да я бы и сам себя осмеял, если бы не было так горько и обидно.
– Мне нравятся твои прикосновения. Ты не посторонний.
Первые секунд пять я улыбался, как идиот, а потом прищурился и наклонился к ней, посмотрев прямо в глаза.
– Если не посторонний, то кто же я для тебя?
Девчонка покраснела, закусила губу и слегка наклонила голову к правому плечу.
– Друг?..
Она сама не уверена в своем ответе? Но почему? Если бы я был оптимистом, то подумал бы, что могу рассчитывать на что-то большее. Если бы был пессимистом, то решил бы, что она не уверена в возможности каких бы то ни было отношений между нами. Но я реалист, поэтому должен понимать, что человечка, видимо, сама ляпнула то, чего от себя не ожидала. И ей нужно время все обдумать.
Дверь без стука распахнулась, и в комнату ввалился Цели. Бросив странный взгляд на Лину, он повернулся ко мне.
– Ааргел прислал за нами. У него есть какие-то новости.
Я кивнул ему и снова потрепал Лину по волосам, заметив, что она не отстранилась. Значит и правда теперь нормально относится к моим прикосновениям.
И может быть, мне стоит надеяться, что оптимист, норовящий поселиться во мне, не так уж и неправ? И когда-нибудь... Нет, еще рано об этом думать. Не стоит торопить события. Пусть все идет своим чередом. Она полюбит меня. Не может не полюбить. И она станет моей, забыв все зло, что ей причинили в этом мире. Возможно, она даже станет матерью моего ребенка. Не наследника, но все же. Будет моей фавориткой. Да, так и случится однажды, обязательно.
Глава 11. Отелло
– Молилась ли ты на ночь Дездемона?
– А, это ты, мой дорогой... Подай кувшин - пора опохмелиться...
Студенческая репетиция спектакляАнгелина
Опять дождь. Чем же мы провинились перед местными богами? Дорогу развезло так, что проехать по ней стало почти невозможно, поэтому наш живой транспорт тащился с трудом. Мне, кстати, достался белоснежный жеребец принцессы, которого Француаза угнала из королевской конюшни. Ее высочество оказалась очень хорошим наездником, сумев удержаться на этом белом монстре, которого король, по сложившейся традиции, собрался отдать в награду своему самому сильному и отважному воину. Меня же конь полюбил после того, как я вылечила его перелом. Ну и три раза подмазывалась с хлебом. Ну и чистила почти каждый день. А Француаза забрала мою клячу, продала ее и купила себе довольно быструю каурую кобылку, решив, что повидаться с Анабэль она еще успеет, а пока отправится с нами в столицу, забыв на время о грозящем ненавистном браке.
К нашему небольшому отряду присоединились два десятка кнертов, от которых у меня мурашки ползли по коже. Особенно от Ааргела. Этот демон на меня вообще смотрел как на врага народа номер раз. Пришлось ехать рядом с Деем, чтобы создавалась хоть какая-то иллюзия защиты от этого холодного, скользкого змия. Тоже мне, Люцифер выискался.
