Анна Гаврилова - Душа Огня
С этими словами блондин шагнул ко мне и собственнически обвил рукой за талию, притягивая так, что мы нос к носу оказались. Пришлось упереться ладонями в его грудь, чтобы сохранить хоть какую-то дистанцию.
— О каком еще позоре? — прошипел Каст.
— О том, что ты бегаешь за девушкой, которая выбрала другого, — сообщил Дорс и фыркнул.
По мне, так шутка вышла жестокой и несмешной, но встревать в разборку парней не хотелось совершенно. А еще очень любопытно стало — теперь-то Каст свою симпатию ко мне признает или…
Не признал.
— Руки от нее убрал! — рыкнул огневик.
Дорс, само собой, не послушался.
— Каст, ты в пролете, — нагло заявил он. — Смирись.
— Руки от МОЕЙ девушки убрал!
Что-о-о?!
Повисла пауза. Причем такая… многозначительная. С моей стороны она была неловкой; Дорс, кажется, едва сдерживался, чтобы не заржать; а Каст явно бесился.
Ну и в результате прозвучало прямо-таки классическое:
— Пойдем, выйдем.
Реплика, разумеется, принадлежала Касту.
— Да легко! — отозвался водник радостно и руку с моей талии убрал.
Вот… просто слов нет. Дебилы! Лишь бы повод подраться найти!
Поскольку зачинщиком был рыжий, я круто развернулась и сказала лично ему:
— Прекрати немедленно. Ничего между на…
А вот договорить мне не дали.
— Отошла от него, — рыкнул Каст. — Быстро!
И его приказной тон стал последней каплей в чаше моего терпения. Ну не отношусь я к категории мазохисток, которые от такого хамского отношения кайфуют!
— Сам иди, — прошипела я. — Лесом!
— В с-сторону. — Каст тоже шипел. — Быстро!
— А то что?! — скрипнув зубами и с силой сжав пальцы, я шагнула навстречу рыжему.
— Так, все! — раздался за спиной голос Дорса. Никакого смеха в нем уже не было, а вот напряжения выше крышечки. — Успокоились. Оба.
Но лично мне было плевать — я крови хотела. Каст на призыв водника внимания также не обратил и тоже сделал шаг навстречу. Темные глаза полыхнули алым. Черт, какая прелесть эта его подсветка — при всем желании не промахнешься, когда выцарапывать будешь!
Вот только Дорс наш дружный игнор не оценил и отыгрался, причем не на рыжем, а на мне — подскочил сзади, обвил рукой талию и банально оттащил назад.
— Дашунь, успокойся, — шепнул водник. — Все хорошо, слышишь? Не заводись.
Я действиям короля оппозиционного факультета не сопротивлялась только потому, что сразу поняла — без толку. Физически Дорс несравнимо сильнее даже взбешенной меня.
Но крови хотелось по-прежнему, поэтому, когда Каст начал наступать, лично я порадовалась. А вот Дорс…
— Каст, остынь! — вновь подал голос блондин. — А то сам тебя остужу.
Пижон не отреагировал. Он шел. И смотрел исключительно на меня. В свете тускло мерцающих настенных светильников и повисшего под потолком пульсара это наступление выглядело жутковато.
— Каст, успокойся! — продолжал играть в миротворца Дорс, одновременно продолжая пятиться и оттаскивая меня от будущей жертвы произвола женских ногтей. — А то ведь действительно врежу, в полную силу.
Угу, испугал полубога голой задницей. Рыжий даже не замедлился, а мне как-то вдруг неуютно стало. Дорс ведь не знает, с кем связался! А если Каст его покалечит?!
— Гхарн! Каст! Очнись уже! Ты на девчонку нападаешь! — рявкнул водник.
И вот теперь пижон соизволил процедить:
— Ну я ж ее не бить собираюсь…
Вот теперь точно все: прощай, разум, и здравствуй, состояние аффекта!
Сумка с учебниками упала на каменный пол, а я рванулась из захвата водника с дикой силой.
— Урод! — выпалила я.
А через миг ощутила себя Кузей. Просто он вот точно так же на Каста напасть пытался и не мог, потому что я держала. Вот и меня тоже держали. Стальной, невероятно сильной хваткой.
— Дашка, прекрати немедленно! — Дорс уже откровенно кричал. — Успокойся, слышишь?
Но я слушать не хотела. Во мне все сильнее разгоралось бешенство, и жар его уже буквально физически чувствовался в груди и в ладонях. Внутреннее пламя требовало выхода, а я и не собиралась его сдерживать. Я хотела отомстить!
Внезапно амулет, подаренный Ваулом, полыхнул ярким светом — так, что даже сквозь ткань мантии его стало видно. Несмотря на застилающую глаза ярость, я вздрогнула от неожиданности, а Каст замер на полмига и побледнел.
— Нет, — выдохнул король факультета Огня ошарашенно и уже громко заорал: — Дорс, опасность!
После чего рванулся к нам, перехватывая мои запястья и сбивая с ног. Не устоял и блондин, так что спустя мгновение мы дружно покатились по полу.
— Каст, твою ж… — зашипел Дорс, но осекся, потому что пол под нами внезапно дрогнул.
А потом ухнул вниз.
Была у меня на курсе в родном, земном универе девчонка — фанатка парашютного спорта. И вот мы от нее в свое время восторгов по поводу ощущения свободного падения наслушались. Мол, ничего лучше в жизни нет, даже с тем самым, при котором вроде бы стонут, не сравнится.
Проверять истинность этих рассказов я никогда не собиралась, на слово поверила. И зря. Потому что ничего хорошего в свободном падении нет, особенно если падаешь в темноте, вцепившись всеми конечностями в кого-то костлявого и четко понимаешь — уж чего-чего, а парашюта у тебя точно не имеется. Ну и батут внизу «не светит».
Это была паника. Безумная, всепоглощающая. И крик бешеный, до звона в ушах. Но даже перспектива оглохнуть не заставила замолчать.
Перед глазами вся жизнь разом пронеслась — и это оказалось самым страшным, потому что жизни той всего двадцать один год. То есть ничего. Пшик.
А еще были слезы.
В какой момент они появились — не знаю, да и неважно это. Потому что через пару секунд или тысячелетий — увы, действительно не поняла, сколько времени прошло, — тело содрогнулось от удара.
Адская боль, пронзающая ноги. Шок. Причем шок такой силы, что информация о падении в воду ни до мозга, ни до тела не доходит. То, что под воду я погрузилась с головой и дышать нельзя, тело тоже не понимает и делает судорожный вздох.
И новая боль разрывает легкие! Ощущение удушья заставляет на рефлексе сделать еще один вдох, потом третий. А рядом что-то происходит, но что именно — неясно и неважно. Но лишь до тех пор, пока меня не начинает стремительно тащить вверх.
Ничего не вижу. Вообще ничего. Но не факт, что вокруг темнота — кажется, я просто ослепла, а еще красные круги перед глазами вспыхивают. А попытки вдохнуть продолжаются, хотя уже ясно — нельзя! И огонь, но не магический, а другой — тот, который буквально раздирает легкие.
Паника достигла пика, от адреналина и отсутствия кислорода сердце готово пробить грудную клетку. Сознание уплывает. Мышцы судорожно сокращаются, организм прикладывает титанические усилия, чтобы вырваться из клетки боли, но… тщетно. Кажется, это называется агонией.
