Елена Кароль - Песец библиотечный, подвид кровожадный
— С ума сошел?! — Взвизгнув, попыталась отобрать полы, которые оказались в крепком захвате мужских пальцев, но потерпела поражение. Секунда — и халат полетел на пол, а я оказалась на плече у Азарина и еще через три секунды в постели. — Пусти! Я не хочу!
— А придется. — Придавив меня своим телом к кровати, Азарин медленно, выделяя тоном каждое слово, продолжил: — Я предупреждал? Предупреждал. Я согласился подождать? Согласился. О большем не проси. Не реально.
— Так нечестно! — Я все еще пыталась воззвать к совести отдельно взятого инкуба, но уже видела, что это бесполезно — в глазах горело не просто пламя, там бушевал пожар, который можно погасить лишь одним способом.
— Согласен. Твой артефакт просто дрянь. Бесчестная дрянь.
На этом Азарин счел разговор завершенным и приступил к делу.
А я… А я сдалась сразу. Просто спорить и сопротивляться было бессмысленно.
По крайней мере, сейчас.
Но потом…
Потом я покажу ему, что тоже имею право на свою точку зрения!
— О-о-о…
На этот раз все было иначе. Намного чувственнее и ярче. Я даже в какой-то момент осмелела и тоже начала ласкать Азарина, вызвав в нем хриплое урчание, которое откликнулось во мне счастливым попискиванием. Это было так волнующе! Так странно… Но очень приятно.
А потом…
— А-а-ах!
Это произошло очень неожиданно. В эти мгновения я наконец поняла, о чем так красочно говорилось в книгах. Волшебная пульсация прошла по всему телу, внутри что-то взорвалось, стало очень жарко, кости расплавились, сознание взмахнуло хвостиком и попрощалось, а я…
Кажется, очень неприлично закричала.
Не помню.
Но было здорово!
Во всяком случае, когда я смогла внятно осознать реальность и сфокусировать взгляд на Азарине, лежащем рядом с невероятно блаженным выражением на лице, то поняла, что выгляжу примерно так же.
И как бы пошло это ни звучало, я впервые в жизни чувствовала себя удовлетворенной, ничего не желающей и ни о чем не жалеющей.
Помедлила, подумала… И все-таки озвучила очень волнующую меня мысль:
— А так всегда будет?
Азарин посмотрел на меня ласково-ласково… Я даже потупилась, не в силах смотреть на него, когда он такой «блаженный».
— Я искренне надеюсь, что с каждым разом будет лишь лучше.
Смущенно потеребила мочку уха, кивнула, соглашаясь с тем, что тоже на это надеюсь (а разве лучше бывает?).
— Рад, что тебе понравилось. А теперь спи. Скоро утро.
Легко сказать. Я еще ни разу не спала в одной кровати с мужчиной. Да я просто не смогу заснуть!
Тяжело вздохнула, когда меня заботливо накрыли одеялом и по-хозяйски обняли, но послушно закрыла глаза, и все мои чувства моментально обострились. Я слышала размеренное дыхание Азарина, чуяла его мужской запах с терпкими нотками пота и даже, кажется, слышала, как в его голове бродят крайне собственнические мысли.
Где-то через полчаса, когда я с раздраженным вздохом перевернулась на другой бок уже раз седьмой, Азарин недовольно проворчал:
— Тебе тоже кажется, что мы можем потратить эту ночь с большей пользой?
Недоверчиво замерла, повернулась, всмотрелась в его сосредоточенное лицо и, немного смущаясь, уточнила:
— В смысле? Ты… опять? Опять меня хочешь?
— А что? Ты в курсе, сколько недель воздержания у меня было? — Азарин ответил вроде иронично, но в то же время несколько нервно. — И все из-за кого?
— Понятия не имею. — В груди что-то сладко екнуло, и я, поражаясь своей смелости и развратности, прокралась пальчиками по мужской груди, легонько сжала ладошками рельефные плечи, а затем тихонько и завлекательно промурлыкала: — Но ты же мне расскажешь?
— Я тебе покажу. Так будет понятнее, — жарко прошептали мне прямо в губы и невероятно крепко поцеловали.
Мика наконец уснула, а он думал. Думал и думал.
Она права, это не вариант.
Но как быть?
Можно поступить подло, но…
Вздохнул и снова посмотрел на спящую лисичку. Нельзя. Нельзя поступать подло. Он знает, каково это — остаться без магии. Она никогда ему этого не простит.
А он планировал прожить долго и счастливо.
Но как бы это сделать так, чтобы с наименьшими потерями здесь и сейчас?
С одной стороны — его репутация, которая в принципе мало пострадает, ведь он инкуб. С другой — Мика действительно не сможет переступить через свое воспитание. А если попытается, то будет чувствовать себя крайне неловко и подавленно. Он понял это сразу, стоило лишь вспомнить ее глаза, полные дикого ужаса, когда она была парнем.
А тут еще политическая сторона вопроса…
И даже смена пола не спасет северную лисичку, если в академию поступит официальный запрос на выдачу подданного другой страны. Правда, не совсем понятно, как будет происходить процесс бракосочетания между двумя мужчинами. Такое ни один священник не провернет. Обряд элементарно не получит благословение богов.
Тупиковая ситуация!
Хотя сам факт того, что у него могут забрать его счастье, причем абсолютно официально, его уже сильно нервировал.
Брак невозможен, сожительство сомнительно, защита парня, который ему никто, под угрозой.
Как быть?
Азарин нервно взлохматил волосы и нахмурился, пытаясь найти приемлемый выход из ситуации. Просто взять и убить (запугать, посадить в казематы до весны) князя Серых Псов глупо. Где возник один, там может появиться и другой, тут Мика права.
Нужна официальная защита. Настолько официальная, что не уступит брачным узам, которые, гхырт задери этот Дхаров артефакт, пока под запретом.
Хм…
А что говорят учредительные документы академии по этому вопросу?
В принципе, зная, что Мика рядом и под его неусыпным присмотром, он сможет продержаться эти два с хвостиком месяца и не поставить лисичку в неудобное положение.
Снова прошелся жадным взглядом по плечику и девичьей руке, лежащей поверх одеяла, закрыл глаза и глубоко вдохнул ее умопомрачительный запах.
Да, сможет.
Ему хватит одного знания, что в первый день весны она станет его женой.
А она обязательно станет его. Навсегда.
Скоро!
Утреннее пробуждение было для меня непривычным, но при этом очень понравилось. Началось оно с поцелуев, продолжившись легким расслабляющим массажем преимущественно попы и бедер, а затем…
— О-о-охр-р-р…
Быстро, страстно, ярко!
Азарин был прав — с каждым разом я ощущала его все острее, позволяла все больше и почти перестала стесняться, когда он начинал вытворять…
— Мм…
Утро утонуло в чувственности, и, казалось, даже воздух был наэлектризован. По крайней мере, крохотные волоски на затылке, казалось, были в этом уверены, встав торчком, когда Азарин легонько подул в ухо.
