Леди гробниц (СИ) - Бах Артем

— Королева Кинамора, ваша магия крайне занимательна, — стоило мне завершить колдовство, как беловолосый эльф снова принялся мне льстить. — Ваши заклинания похожи на устоявшиеся в большинстве магических школ, но тем не менее каждое из них кажется мне уникальным, ведь прежде их я не слышал.

— Дело в том, что я сама изобрела большинство из них, модернизировав уже существующие заклинания, — пояснила я, тщательно осматривая телепортационный круг на наличие возможных ошибок. — А ты разбираешься в магии, Алиагосс?

— Я владею несколькими заклинаниями, позволяющими мне эффективней сражаться в ближнем бою и противодействовать более сильным магам.

— Но ты ведь совсем не колдовал в поединке с Сиахсисом.

— Это потому, что он сам не владеет магией. Не хотел давать своему сопернику из числа магистров оправдание для поражения.

Угрук пристально уставился на Алиагосса и будто бы начал принюхиваться, чем несколько обескуражил высшего эльфа.

— Варвар, меня нельзя есть, — без какого-либо упрёка или желания оскорбить произнёс мечник.

— Разве что обглодать, — бросил Угрук в ответ. — Одна кожа да кости.

— Что же, в таком случае я рад, что являюсь… — Алиагосс помедлил, посмотрев сперва на Тарагвирона, потом на Ктука и затем на меня. — Что являюсь лишь вторым кандидатом на роль неприкосновенного запаса еды в нашем отряде.

— Ты только что пытался прикинуть мой вес, основываясь на моей внешности? — спросила я у эльфа.

— Как можно! Мой взгляд просто приковался к вашему прекрасному облику!

— А-га.

Алиагосс вновь расплылся в улыбке, и я неловко улыбнулась в ответ и отвернулась. От чего-то мне всё-таки было не по себе рядом с ним.

— Лучше нам поговорить на другой стороне, — посоветовал нам Тарагвирон. — Сомневаюсь, что Хранители Жизни буду рады, если мы задержимся здесь.

Я кивнула учителю и прочитала заклинание, активировав портальный круг. Алиагосс успел лишь в изумлении широко распахнуть глаза, а затем вместе с нами провалился сквозь пространство.

Оказавшись в другом портальном круге, высший эльф пошатнулся и принялся жадно глотать воздух.

— Укачало? — обеспокоенно поинтересовалась я.

— Я… в полном… порядке, — с огромным трудом выдавил из себя Алиагосс.

— Странно, обычно телепортация не вызывает подобный эффект.

— А должен, — заявил Тарагвирон. — Полагаю, дело в том, что Угрук, как и большинство орков, слишком стойкий и не поддаётся побочным эффектам телепортации. Ктука защищает его гоблинская физиология, позволяющая сжирать практически любую несъедобную дрянь и даже не морщиться. А вот почему ты после своей первой телепортации нормально себя чувствовала — для меня большой вопрос.

— Не знаю. В процессе укачивает не сильнее, чем на американских горках или во время прыжков с парашютом.

Мы очутились в одном из подземных залов гробницы и прошлись до моей мастерской. По началу Алиагосс с заметной настороженностью следил за рядами мертвецов, оберегающих коридоры, но, убедившись, что те не проявляют никакой агрессии, быстро расслабился.

Мастерская, пожалуй, была самым уютным, хоть и техническим помещением гробницы. Я воплотила три кресла с помощью теневой магии и уселась на одно из них, а для Тарагвирона я материализовала небольшую подушку на широкой полке одного из каменных шкафов.

— Расскажи немного о себе, Алиагосс, — попросила я мастера парных мечей. — Что привело тебя в Орден Хранителей Жизни? В споре с Сиахсисом и архимагистром ты упомянул, что тебе довелось пройти через ад.

— Так уж ли это вам интересно, моя королева? — спросил Алиагосс. — Да, в споре со своими соратниками я сослался на свою непростую судьбу, но уверен, её тяготы не идут ни в какое сравнение с теми, через которые пришлось пройти вам. В конце концов, какие события могли вынудить человека так глубоко изучить магию в столь юном возрасте?

— Ну-у-у… Наличие высшего образования и очень странное стечение обстоятельств после призыва в иной мир, полагаю… И всё же я хотела бы выслушать твою историю. Ты же алидаморец, верно?

— Верно. Что же, я удовлетворю ваше любопытство. Мой отец был торговцем магического оружия, имевшим право покидать территорию Алидамора для ведения своей деятельности. Когда я немного подрос, я сумел уговорил отца взять меня с собой в своё очередное путешествие, и тогда судьба впервые решила обратить на меня свой взор. В королевстве Элегор, которое тогда ещё не было известно как «Разбитое Королевство Элегор», на наш караван напали разбойники. Они перебили всех, кто был способен оказать сопротивление, включая моего отца, а остальных взяли в плен и вскоре продали в рабство. Но мне удалось сбежать до того, как я успел познать большинство ужасов наличия статуса чужого имущества.

— Почти вся экономика Алидамора держится на рабстве по расовому признаку, — без осуждения или сопереживания в голосе произнёс Тарагвирон. — Полагаю, было весьма неприятно оказаться на противоположном конце социальной лестницы.

— Это было познавательно, — равнодушным тоном ответил Алиагосс. — Мои сородичи относятся к людям, оркам и дворфам как к низшим расам, а не как к равным себе, и многие не понимают, что эльфы и высшие эльфы не так уж от них и отличаются, — Алиагосс обратил внимание на Ктука, который с большим интересом слушал рассказ мечника. — Гоблинов в Алидаморе официально считают паразитам на ряду с крысами и саранчой.

— Я однажды есть крысу, — самодовольным тоном ответил Ктук. — Вкусно.

— Не сомневаюсь, мой маленький друг. Так на чём я остановился?

— На том, как убили твоего отца, ты стал рабом, а затем сбежал, — любезно подсказала я. — Удивительно, что ты рассказываешь подобные вещи с таким хладнокровием.

— Верно, — согласился Тарагвирон. — Ты, должно быть, ненавидишь элегорцев за то, через что тебе пришлось из-за них пройти?

— Когда-то я ненавидел, — кивнул высший эльф. — Но c тех пор прошло больше сотни лет. Я не настолько злопамятный, чтобы держать в себе столь давние обиды, а людям, как и эльфам, свойственны пороки и ошибки. После своего побега я какое-то время бесцельно бродил по Элегору и кое-как сводил концы с концами, пока мне не повстречался пожилой странствующий мечник из Ордена Хранителей Жизни. Он разглядел во мне потенциал и решил взять меня с собой, а также обучить мастерству владения двумя клинками.

— Интересно, как наставник воспримет твой уход из ордена.

— Не думаю, что он выскажется против. Он был человеком и уже давным-давно умер от старости. Но наставник сделал всё, чтобы передать мне свои навыки. Большинство эльфов из-за отведённого им длинного срока ведут размеренный образ жизни, развивая свои умения и таланты постепенно т неспешно, но я живу сегодняшним днём, делая всё, чтобы стать сильнее, на протяжении… уже многих лет. Без преувеличений могу сказать, что сейчас я являюсь одним из сильнейших мечников во всех известных мирах, если не брать в сравнение могучих архонтов, балоров и некоторых архидьяволов.

— Даже по моим меркам это заявление чересчур высокомерное! — возмутился Тарагвирон, сверкнув зелёными огнями в своих глазницах. — Тебе едва удалось сразить своего оппонента в Мировом Древе, а теперь ты заявляешь, что мастерством и силой превосходишь практически всех смертных мечников? Что за вздор?!

— Ты не воин, древний лич, а потому не способен оценить истинную силу мастера меча, — спокойным тоном ответил Алиагосс. — Сиахсис невообразимо опытен и талантлив по меркам обычных мечников. Впрочем, как и Озиус, которого одолел ваш варвар. Если некоторым воинам нужно потратить десятки лет изнурительных тренировок, чтобы стать по-настоящему сильным, то другим достаточно просто родиться чудовищем или стать им и не умереть в начале своего пути.

— Ты много болтаешь, эльф, — с лёгким пренебрежением в голосе заявил Угрук. — Всё гораздо проще: сражайся насмерть с сильнейшими противниками, и однажды сам станешь сильнейшим. Мой секрет. Пользуйся.

— Как я и сказал: не убитое вовремя чудовище становится ещё большим чудовищем. Впрочем, в твоём случае дело не в одной лишь физической силе или выносливости. Ты крайне опытен, тебе неведом страх, а твоя воля к победе несгибаема. Я это признаю. Быть может, для достижения истинного мастерства мне недостаёт именно твоей решимости.