Neil Gaiman - Американские боги (пер. А.А.Комаринец)
«Так чего же я хочу?» – спросил он себя и не смог найти ответа, а потому просто продолжал идти по лесу, делать шаг, потом другой, потом третий. Деревья казались знакомыми, а отдельные пейзажи вызывали ощущение полнейшего дежа-вю. Может быть, он ходит кругами? Может, он так и будет идти, и идти, и идти, пока не кончатся грелки и шоколадки, а потом сядет и уже никогда не встанет.
Он вышел к большому потоку, какой местные называют «ручьем», и решил идти вдоль берега. Ручьи впадают в реки, а все реки текут в Миссисипи, и если он так и будет идти, или украдет лодку, или построит плот, он рано или поздно доберется до теплого Нового Орлеана, – и сама эта мысль показалась ему одновременно и утешительной, и маловероятной.
Больше вертолеты не появлялись. У него возникло ощущение, что те, которые пролетели над ним, отправились улаживать кризис на ветке товарняка, а вовсе не охотились за ним, иначе они бы вернулись; иначе тут были бы собаки-ищейки, сирены и все прочие атрибуты погони. Но его никто не преследовал.
Чего же он хочет? Чтобы его не поймали. Чтобы его не обвинили в смерти людей из поезда. Он представил себе, как говорит: «Это не я, это все моя мертвая жена». И тут же представил выражения лиц представителей закона. А потом люди станут спорить, сумасшедший он или нет, а сам он тем временем отправится на электрический стул…
Интересно, есть ли в штате Висконсин смертный приговор? И если да, так ли это для него важно? Тень желал понять, что происходит, и узнать, чем все закончится. И наконец, с горестной усмешкой он сообразил, что больше всего на свете хочет, чтобы все было нормально. Он хотел, чтобы тюремного заключения никогда не было, чтобы Лора была жива, чтобы ничего из случившегося не произошло на самом деле.
«Боюсь, такой исход не предусмотрен, мой мальчик, – сказал про себя грубоватым тоном Среды, и сам согласно кивнул. – Выбора нет. Ты сжег за собой мосты. Поэтому иди. Мотай свой срок…»
Дятел вдалеке долбил гнилое дерево.
Тут Тень сообразил, что за ним наблюдают: десяток красных кардиналов уставились на него из похожего на скелет куста бузины, а потом снова принялись клевать гроздья ягод. Выглядели они как иллюстрация из настенного календаря «Певчие птицы Северной Америки». Птичьи трели, трах-тах-тах и уханье более всего напоминали какофонию зала игровых автоматов и следовали за ним вдоль берега ручья. Постепенно и эти звуки стихли.
На прогалине в тени холма лежал трупик олененка, черная птица размером с небольшую собачку клевала его бок огромным острым клювом, отрывая от тельца куски красного мяса. Глаз у трупа уже не было, но голова оставалась пока нетронутой, и на крупе видны были белые оленячьи пятнышки. Интересно, как он умер, спросил себя Тень.
Черная птица склонила голову на сторону, а потом вдруг голосом, похожим на скрежет камня о камень, произнесла:
– Эй, человек из тени!
– Я Тень, – отозвался он.
Вспрыгнув на круп олененка, птица подняла голову и встопорщила перья на шее. Птица была огромной, и глаза у нее блестели как две черные бусины. Вблизи она казалась тем более устрашающей.
– Сказал, встретится с тобой в Кай-ро, – прокаркала птица. Тень спросил себя, который это из воронов О́дина: Хугин или Мунин, Разум или Память.
– Кай-ро? – переспросил он.
– В Египте.
– Как мне попасть в Египет?
– Следуй за Миссисипи. Иди на юг. Найди Шакала.
– Послушай, – сказал Тень, – не хотелось бы показаться… господи, послушай… – Он помялся. Взял себя в руки. Он замерз, стоя посреди леса и разговаривая с большой черной птицей, которая завтракала Бэмби. – О'кей. Ладно, я просто хочу сказать, что с меня хватит загадок.
– Гадок, – с готовностью согласилась птица.
– Мне нужны объяснения. Шакал в Кай-ро. Это мне ни к чему. Это как строка из плохого триллера.
– Шакал. Друг. Крр. Кай-ро.
– Ты это уже сказал. Мне нужно чуть больше информации.
Повернувшись, птица оторвала еще полоску ребер Бэмби, после чего отлетела к деревьям – полоска красного мяса свисала из ее клюва длинным кровавым червем.
– Эй! Можешь хотя бы вывести меня на настоящую дорогу? – крикнул ей вслед Тень.
Ворон улетел. Поглядев на труп олененка, Тень подумал, что будь он настоящим натуралистом, он отрезал бы себе стейк и зажарил бы его на костре. Вместо этого, присев на поваленное дерево, он съел «сникерс», понимая, что ничегошеньки не знает о жизни в лесу.
С края полянки закаркал ворон.
– Хочешь, чтобы я пошел за тобой? – спросил Тень. – Или что Тимми снова упал в колодец?
Ворон каркнул снова, на сей раз нетерпеливо. Покорно встав, Тень пошел в сторону птицы. Выждав, когда он подойдет поближе, ворон, тяжело взмахивая крыльями, перелетел на другое дерево, забирая влево от тропы, по которой первоначально шел Тень.
– Эй, – окликнул Тень. – Хугин или Мунин, или кто ты там?
Птица повернулась и, склонив подозрительно голову набок, уставилась на него яркими глазами-бусинами.
– Птичка, каркни «никогда».
– Отвали, – сказала птица и молчала всю дорогу, пока они вместе выбирались из леса.
Полчаса спустя Тень вышел на асфальтовое шоссе на краю городка, и ворон улетел назад в лес. Тень углядел вывеску «Заварные булочки Калверс», рядом с закусочной оказалась бензоколонка. В «Калверсе» посетителей не было, за кассой скучал любознательный бритоголовый юнец. Заказав два бутербургера и картофель фри, Тень пошел в туалет, чтобы привести себя в порядок. Выглядел он прескверно. Тень перебрал содержимое карманов: несколько монет, включая серебряный доллар со Свободой, одноразовые зубная щетка и тюбик зубной пасты, три «сникерса», пять химических грелок, бумажник (а в нем ничего, кроме водительских прав и кредитной карточки; вот только как бы узнать, когда истечет срок ее действия), а во внутреннем кармане пальто – тысяча долларов банкнотами по пятьдесят и двадцать, его доля со вчерашнего ограбления банка. Вымыв руки и умывшись горячей водой, он пригладил темные волосы и вернулся в забегаловку, где съел свои бургеры и картошку, запивая их кофе.
Поев, он вернулся к кассе.
– Хотите булочку с заварным кремом? – спросил проницательный юнец.
– Нет. Нет, спасибо. Я могу где-нибудь взять машину напрокат? Моя сломалась на трассе за городом.
Юнец почесал ежик на макушке.
– Здесь едва ли, мистер. Если у вас машина сломалась, позвоните в техслужбу «ААА». Или договоритесь на соседней заправке, чтобы ее оттащили в город.
– Отличная идея, – сказал Тень. – Спасибо.
На автостоянке между «Калверс» и бензоколонкой чавкал под ногами талый снег. Тень купил про запас еще шоколадок, палочек салями и несколько химических грелок.
– Могу я где-нибудь в здешних местах взять напрокат машину? – спросил он женщину за кассой, невероятных размеров толстуху в очках, которая была крайне рада хоть с кем-нибудь поболтать.
– Дайте подумать, – сказала она. – Мы тут на отшибе. Такое можно найти, скажем, в Мэдисоне. Вы куда направляетесь?
– В Кай-ро. Где бы он ни был.
– Я знаю, где это, – отозвалась толстуха. – Подайте-ка мне карту Иллинойса вон с той полки. – Тень подал ей ламинированную карту. Развернув, она победно ткнула куда-то в угол в самом низу штата. – Вот он.
– Каир?
– Это в Египте так произносят. А этот городок в Малом Египте называют Кайро. У них там даже Фивы есть и все такое. Моя золовка родом из Фив. А когда я спросила у нее про египетский Каир, она поглядела на меня так, словно я с катушек съехала.
Женщина хмыкнула – звук вышел водопроводный.
– Пирамиды там есть?
До городка было пятьсот миль, почти прямо на юг.
– Золовка ничего такого не говорила. Те места зовут Малым Египтом потому, что лет сто, а может, все сто пятьдесят назад, в наших краях был голод. Урожай повсюду погиб, только у них, в Кайро, остался целехонек. Поэтому все ездили туда покупать провизию. Как в Библии. Иосиф и Волшебное пальто «техниколор». Едем мы в Египет, тра-ля-ля.
– Будь вы на моем месте, как бы вы туда добирались? – спросил Тень.
– На машине.
– Моя сдохла посреди дороги. Куча дерьма, простите за грубость, – сказал Тень.
– Пи-О-Эс, – отозвалась она. – Ну да. Мой шурин их так называет. Он помаленьку торгует машинами. Он мне звонит и говорит, так вот, Мэтти, я опять продал Пи-О-Эс. Гм, возможно, ваша тачка его заинтересует. На лом или еще на что.
– Она принадлежит моему боссу, – сказал Тень, сам удивляясь легкости и гладкости своей лжи. – Мне нужно ему позвонить, чтобы он смог ее забрать. – Тут его осенило: – А ваш шурин далеко живет?
– В Маскоде. В десяти минутах к югу отсюда. Сразу за рекой. А вам зачем?
– Ну, как по-вашему, у него найдется Пи-О-Эс, которую он согласился бы мне продать за пять-шесть сотен?
Она приветливо улыбнулась:
– Мистер, да у него на весь двор не найдется тачки, какую вы не смогли бы купить за пятьсот долларов, даже с полным баком впридачу. Только не говорите ему, что это я вам сказала.
